Ровно пять лет назад в убийстве жителя поселка Шахта Тогучинского района Новосибирской области признался его односельчанин. И все эти пять лет прокуратура проверяет и перепроверяет его явку с повинной - такой вот следственный юбилей.
За это убийство сидит другой человек. Его жена в одиночку поднимает четверых сыновей. Деревня гудит. А тот, кто признался в преступлении, - на свободе.
...Юрия Савкина зарезали в собственном доме в ночь на восьмое марта 2004 года. Выяснилось, что накануне здесь гуляла пьяная компания. Среди гостей была и некая Наталья, с которой крутил роман давно и прочно женатый отец четверых детей Дмитрий Топко. "Я об этом знала, но значения никогда не придавала, - говорит Ирина Топко. - Не она одна у него была, человека не переделаешь".
Именно на этом романе и "выстроился" практически мгновенно для следствия мотив убийства - мол, Дмитрий пришел, увидел Наталью вместе с Савкиным, да и зарезал хозяина дома. Из ревности. Дмитрия задержали, но, не найдя никаких улик - ни ножа, ни пятен крови на одежде, - отпустили. Однако других подозреваемых так и не появилось, и Дмитрий был снова водворен в камеру. Тут к мотиву добавились показания его сокамерника, которому Дмитрий, всегда и всем твердивший о собственной невиновности, якобы излил душу в порыве внезапной откровенности. Правда, после сокамерник от своих же слов отказался, заявив, что оговорил Топко под давлением правоохранительных органов, но на суд это никакого впечатления не произвело.
Наконец, уже после похорон Юрия Савкина, после того как родственники выбросили из дома весь хлам, сотрудники правоохранительных органов вдруг решили провести повторный осмотр места происшествия. И... обнаружили в шкафчике бутылку с отпечатком пальца Топко, которую раньше по неизвестным причинам не замечали. Эта бутылка, видимо, стала решающим доказательством вины Дмитрия в убийстве. Приговор - восемь лет. Хотя даже потерпевший, брат Юрия Савкина, в суде заявил, мол, сомневаюсь я, что это сделал Дмитрий.
А через год после приговора, в мае 2005-го, житель Шахты Виктор Бакалов признался в убийстве Юрия Савкина. Сначала собственной жене, которая от страха удрала из дома. Потом милиции. Все его показания были проверены на местности, и никаких сомнений у милиционеров в том, что Бакалов говорит правду, никогда не было. Он рассказал о таких деталях, которые могли быть известны только преступнику. Рассказал, как зарезал по дороге собаку - в такой был ярости. Как забрал часы из дома после убийства - они действительно пропали, и об этом раньше говорил потерпевший. Мотив все тот же - ревность. Его жену тоже видели у Савкина. Рассказал, как бегал после убийства к своему родственнику Ковалевскому, как они вместе возвращались и стирали следы в доме, как кипятили нож. Не стал молчать и Ковалевский, он подтвердил все, и его показания совпали с показаниями Бакалова.
По всему выходило, что приговор Дмитрию Топко нужно отменять. Но прокуратура решила не торопиться. Обоих, и Бакалова, и Ковалевского, проверили на полиграфе - не врут, сказал этот чудный прибор. Обоим назначили психиатрическую экспертизу. Оба вменяемы, Бакалов не склонен к фантазированию. Однако нож, выданный Бакаловым, оказался не тем - криминалистическая экспертиза не признала в нем орудие убийства (заметим, у Топко вообще никакого ножа не изымали).
На этом "острие ножа" и балансирует расследование до сих пор. Его начинают, затем прекращают ввиду "недостаточности сведений для привлечения к ответственности Бакалова", затем прокуратура отменяет собственное же решение, и расследование идет вновь. Все по тому же кругу. Уже пять лет. За это время, сообщила "РГ" Ирина Топко, из материалов проверки неизвестно куда исчезла видеозапись милицейской проводки Бакалова, где он показывает и рассказывает о совершенном преступлении. Зато сохранились съемки местной телекомпании - Бакалов говорит о собственной вине, недоуменно глядя в объектив камеры: "Почему вы на свободе?" - "Я не знаю".
- Раньше я думала, что когда-нибудь все-таки наткнусь на порядочного человека, профессионала, который будет искать истину, а не думать, как сохранить честь мундира, - говорит Ирина Топко. - И тогда все встанет на свои места. Сейчас и этой надежды уже нет...
"РГ" писала об этой абсурдной ситуации в 2007 году. Тогда проверка уголовного дела "по вновь открывшимся обстоятельствам" шла всего-навсего год. И мы, наивные, удивлялись - ну почему же за целый год следствию не удалось прийти к однозначному выводу. Оказалось, год - это ерунда. Не разобрались и за пятилетку. Материалов проверки за это время собрано два тома - это больше, чем само уголовное дело, по которому вынесли приговор в 2005 году. Тогда, на основании одних лишь косвенных доказательств, на восемь лет в колонию был отправлен 37-летний Дмитрий Топко.
Его жена Ирина до сих пор продолжает бороться за его свободу и доброе имя, хотя за это время руки могли бы опуститься у кого угодно. Летом прошлого года Ирина через интернет-приемную обратилась в Генеральную прокуратуру России. Результат дал измученной женщине новую надежду. В Генпрокуратуре признали незаконным очередное постановление прокурора Тогучинского района о прекращении производства по делу. Распорядились начать дополнительное расследование. Исполнение взяли на контроль.
После этого прокурор Тогучинского района пришел к выводу: "Направить в суд (!) заключение о необходимости возобновления производства по уголовному делу по факту убийства Юрия Савкина". А проще говоря, пусть суд решает, кто убийца. Однако это заключение районного прокурора уже несколько месяцев на проверке в прокуратуре областной. И когда закончится это бесконечное "пережевывание" одних и тех же данных, неизвестно.
Ирине по существу ничего не отвечают. За годы, которые Дмитрий Топко провел в колонии, его сыновья выросли. Старший Слава, по которому эти события ударили больнее всего (13-летнего пацана после приговора Дмитрию начали травить в школе), служит в армии. Еще один сын, Алексей, мечтал о суворовском училище - не сбылось. Там объяснили по-человечески: есть судимость у отца - не будет офицерской карьеры, нет смысла поступать. Хотел служить в Президентском полку - тоже не вышло. Пошел в обычные войска. Еще двое учатся.
Чего стоило Ирине вырастить здоровыми четверых парней в одиночку, на крошечную зарплату, об этом ее в прокуратуре не спросили ни разу.
Александр Семиненко, адвокат:
- Закон не устанавливает сроков для проверок по вновь открывшимся обстоятельствам, но эти сроки в любом случае должны быть разумными. Пять лет - это уже за гранью моего понимания. Признавать ошибки - это сила, а не слабость. Я сам бывший прокурорский работник, и всегда думал, что для нас главное - не посадить человека. А установить истину. В этом же случае истина почему-то оказалась никому не интересна, главное - сохранить лицо.