С 10 по 15 июля в Северной столице пройдет II Санкт-Петербургский международный кинофорум. О необходимости его проведения и его особенностях нам рассказал президент кинофорума, режиссер Алексей Герман.
Российская газета: Если говорить о Санкт-Петербургском кинофоруме в контексте мировых киносмотров, в чем должна заключаться его индивидуальность?
Алексей Герман: Кинофестивали - это в какой-то степени профессиональные игры, определяющие положение кино в искусстве и на рынке. Какова группа профессионалов в центре интересов, таков и сам кинофестиваль. Все решает вкус жюри, хуже того, от мнения одного человека может зависеть все. Признаюсь, сам себя вел точно так же. Если бы однажды я не был членом жюри Каннского фестиваля, то Паша Лунгин не получил бы премию за режиссуру. Почему-то его картина не понравилась Бертолуччи. Так такие скандалы были! Я кусал несчастного Бертолуччи за все места, на ушах ходил, чтобы он дал приз нашему режиссеру. Санкт-Петербургский кинофорум предполагает главенство одной важной задачи. Я бы сказал так - смягчение нравов искусством. В мире существует очень большая напряженность - национальная, классовая. Кроме того, неуважительное отношение к искусству, низводящее его до просто обслуживания населения. Вспомним слова академика Лихачева: "Если нет искусства, тогда зачем всё?". Это расшифровывается очень просто: тогда мы - существа, которые поедают окружающий мир, переводят его в удобрение, создают себе подобных и не больно заботятся о них.
РГ: И, к сожалению, на умонастроение людей сегодня мало воздействует Церковь, хотя Русская православная церковь в последнее время активизировалась.
Герман: Но достучаться до душ людей у нее не получается. Я с симпатией отнесся бы к тому, чтобы религия двинулась в народ. Но, к сожалению, у нас сейчас в народ двинулась не религия, в народ двинулась форма: красивый крест, великолепие церковного убранства, пасхальные яйца, куличи. Вот как только количества сданной крови будет достаточно, я пойму - в народ действительно вернулась вера в Бога.
РГ: Лев Троцкий постулировал, что кинематограф - великий конкурент не только кабака, но и Церкви. Сегодня взаимоотношения кино и Церкви изменились. Церковь видит в киноискусстве особый способ миссии. Но религиозные фильмы, появившиеся в последнее время, не очень убедительны.
Герман: Передать в кино движение души невероятно трудно. Но во мне живет другое кино. Когда у Феллини фрески вдруг начинают размываться и таять (это лучший кадр в кино), ощущаешь какое-то таинство. Но это может сделать только божественный талант.
РГ: Однако вернемся к кинофоруму. Признаюсь, многие со скепсисом относятся к успеху этого мероприятия.
Герман: На кинофоруме работает очень профессиональная команда. Этому доказательство - прошлогодний кинофорум. Картины для смотра отбирал прекрасный критик Андрей Плахов (почетный президент Международной федерации кинопрессы (FIPRESCI), ему я, безусловно, доверяю как профессионалу. Придумана масса интереснейших вещей. Сокуров придумал в эти дни в Репино организовать киношколу для двух сотен непрофессионалов из провинции. Среди их короткометражек Сокуров отобрал в конкурс пятнадцать, как он говорит, совершенных работ. Саша вообще большой молодец - в Нальчике набрал курс и теперь мотается туда, что ему совсем не просто.
РГ: За счет чего Питер будет привлекать иностранных гостей?
Герман: За счет своей красоты. Красоты настолько совершенной, что город не испортили даже ужасающие постройки большевиков. Необыкновенный город, в нем и в самом деле дух захватывает. И в этом году на кинофорум приедет много очень интересных кинематографистов, известных всему миру. Если бы в Петербурге еще проходили дни поэзии, было бы совсем замечательно. Знаете, у меня в последние годы, с момента, когда просыпаюсь, в голове звучат хорошие стихи. Я с ними хожу, хожу, даже мешают иногда... не отвлечься от них. Вот сегодня в ушах тарабанит лермонтовское:
В глубокой теснине Дарьяла, / Где роется Терек во мгле, / Старинная башня стояла, / Чернея на черной скале.
Вот как это можно написать - "роется Терек"? Не шумит, не протекает - "роется во мгле". Наш народ необыкновенно талантлив и восприимчив к искусству. Ведь Россия славится Эйзенштейном, Довженко, Достоевским, Толстым, Чеховым, да много еще кем; музыкой, живописью, а не своими машинами и самолетами. У нас был прекрасный зритель. Потом все хуже и хуже. И сегодня в кино мы не можем подняться до уровня молодой Муратовой, до Тарковского, до молодого Иоселиани. За последнее время Россия потеряла, на мой взгляд, много тонких и честных зрителей. Увы, многие уехали. Паскаль писал, что если Францию покинут триста интеллектуалов, Франция превратится в страну идиотов. Недавно в какой-то серьезной аналитической программе мы услышали, что Россию покинули 80 тысяч интеллектуалов. Задача Петербургского кинофорума - постараться вновь приобщить людей к великому искусству кино. Ведь это обращение к душе. И, может, кто-то не поднимет нож на человека - на таджика, еврея, кавказца, не подожжет дом более состоятельного соседа.
РГ: Алексей Юрьевич, но тот, кто поднимает нож, не ходит на такое кино.
Герман: Но, может быть, кто-то из них пойдет. Потому что на кинофоруме будут открытые площадки для всех, а не для избранной публики.
РГ: Помню, вы мне рассказывали, как в 50-е годы проходил первый в России фестиваль итальянского кино, в годы первой "оттепели"...
Герман: Тогда вообще был цирк. Билеты распределялись среди советской "рабочей элиты"- той, что кучковалась вокруг парткомов; той, что совсем недавно голосовала за расстрелы, запреты, скандировала: "Руки прочь от...". Нормальный человек - учитель, врач, читающий рабочий, и тем более студент, купить их не мог: билетов не было в кассе. Сеансы начинались в 8 утра. Рабочие, получившие билеты по разнарядке, предпочитали в это время поспать. Или работали. А жены и дети продавали билеты. Мы их и покупали. И, потрясенные, смотрели фильмы Феллини, Антониони. Мы, студенты, садились кружками по полтора десятка человек, потому что та часть рабочих, которая до ленинградского кинотеатра "Великан" все же доходила, вытряхивала нас из воспитательных соображений, из своих дремучих представлений об искусстве. До драк доходило дело. Мои занятия боксом очень пригодились. Но главное другое - как же они возмущались Феллини, Антониони. Господи, чем там можно было возмущаться?
РГ: Почему же вы считаете, что сейчас ваша прекрасная инициатива окажет благотворное воздействие на людей?
Герман: Но тогда можно вообще ничего не делать. Оставить все как есть. Пускай народ тупеет, становится все более агрессивным. От скуки режет друг друга. Пускай расцветает все дурное, что в нем есть. Кинофорум предлагает им другое - приобщиться к чему-то хорошему. И если в душах хотя бы ста человек или даже нескольких десятков что-то проснется после просмотра этих картин, и они будут думать по-другому, кинофорум стоит проводить. Я ведь знаю такие истории, когда случайный просмотр кинокартины менял человека.
РГ: Мне кажется, такое серьезное мероприятие может оказать влияние на самосознание петербуржцев, комплексующих перед Москвой.
Герман: Вот этого я не понимаю. У меня нет комплекса перед Москвой. Напротив, к ней отношусь с жалостью. Суетливые люди, быстро-быстро-быстро куда-то бегут за кусочком сахара. В Питере - тоже за кусочком сахара, но идут все-таки, не толкаются.
В свое время я пожил немножко в Москве, нам там не понравилось, и мы рванули обратно. Мне там тяжело: слишком она коммерческая. Я приехал туда, хотел запуститься с картиной. Но из всех, кто со мной говорил на эту тему, никто не спрашивал о самой картине, о чем хочу снять. Всех интересовало только одно: сколько достал денег и сколько он сам получит. И, кстати, насчет скепсиса, о котором вы говорили. У людей есть основание для скепсиса. В России надо жить долго. Я живу долго, скоро будет 73 года. Я уже должен был трижды видеть, как вся страна живет в отдельных квартирах - три раза при мне это было обещано. Я должен был давно жить при коммунизме. Я должен был давно погрузиться в атмосферу искусства. И что?
Знаете, я - дитя реформ. Потому что все реформы происходили именно под моим окном, выходящим на Марсово поле. И все реформы начинались с того, что под этим самым окном снимали трамвайные рельсы. И кончались тем, что их ставили обратно. Почему, не знаю. Но тем не менее после XX съезда трамвайные пути сняли. Как только стал исчезать Хрущев, пути возникли. Сняли Хрущева, и пришел Брежнев - убрали рельсы. Я хорошо, кстати, помню, почему: поскольку Брежнев должен был возлагать венок на Марсовом поле, то рельсы закатали сверху асфальтом, чтоб их не было видно. А потом, спустя какое-то время, асфальт разбили и пустили трамваи. С кончиной Брежнева пути сняли. И сейчас время, по-моему, подходит к тому, чтобы их вернуть. Наверное, все, что я прожил, - одна трансформирующаяся эпоха.
РГ: Неужели так ничего и не изменится?
Герман: Может быть, и изменится. Но уже не при мне, да и не при моем сыне, боюсь... Мой папа, уже тяжело, смертельно больной, как-то подозвал меня и сказал: "Лешка, всю жизнь меня преследуют одни и те же статьи в газетах: "Овощи идут, тары нет". Я с ума схожу - ну сделайте вы тару наконец!" Всю сознательную жизнь папа прожил при большевиках, и всю его жизнь эти статьи печатали в центральных газетах. И он меня попросил: "Вот мне интересно - я умру сейчас, ты посмотри потом, сколько еще в газетах будет: "Овощи идут, тары нет".
РГ: И сколько лет продолжался этот газетный рефрен?
Герман: Еще лет 25. Исчезли эти заголовки после гайдаровских реформ. С этим справились. Но теперь я могу сказать своему сыну: "Лешка, при твоей жизни еще не раз будут асфальтировать Троицкий мост, снимать и ставить трамвайные рельсы, менять булыжные мостовые на асфальт и обратно. Посмотри, может быть, когда где-то там через 100 лет встретимся, расскажешь".
И что можно выставить против этого скептицизма? Преодолевал Сталин тюрьмой и еще большим ужасом: "Ты - скептик? 25 лет лагерей". Была, например, статья, которая называлась ВАТ. За нее полагалось 10 лет.
РГ: А как эта аббревиатура расшифровывается?
Герман: Восхваление американской техники.
РГ: О, сейчас бы вся страна сидела.
Герман: Очень жаль, что власть наша не понимает, какое значение для них, для того, чтобы разъяснять что-то народу, имеет искусство кинематографа. Мы начали со слов Лихачева, и ведь это действительно так, ведь личности развиваются не по законам технологий, а по законам искусства. Я не любитель разговаривать, но справедливости ради все-таки скажу: мне очень жаль, что от нас из города уходит Валентина Ивановна Матвиенко, человек чуткий к искусству.
Справка "РГ"
Санкт-Петербургский международный Кинофорум состоится при поддержке Правительства города. Кинофорум предполагает формат открытой дискуссии, диалога между кинематографистами и аудиторией, представителями различных культур и поколений. На первом Кинофоруме, состоявшемся в рамках празднования 65-летия окончания Второй мировой войны, на десяти площадках Санкт-Петербурга было показано более ста лучших художественных, документальных и анимационных фильмов. В этом году помимо насыщенной фестивальной программы, сформированной кинокритиком и президентом международной федерации кинопрессы FIPRESCI Андреем Плаховым, в рамках Кинофорума впервые в одном из исторических пригородов Санкт-Петербурга будет открыт молодежный киногород "Метрополис" - первая рабочая дискуссионная площадка для молодых кинематографистов-любителей. Во время работы киногорода состоится фестиваль любительских игровых фильмов с профессиональным обсуждением работ всех участников и награждением победителей. Руководитель проекта - Александр Сокуров.
Также специально к Кинофоруму будут приурочены фестиваль симфонических оркестров "Музыка на воде" в акватории Невы, фестиваль исторических реконструкций в Петергофе, концерты музыки и песен кино на открытых площадках исторического центра Санкт-Петербурга.