29 ноября будут объявлены три лауреата самой крупной в России литературной премии "Большая книга".
Одним из финалистов премии в этом году стал писатель и журналист Юрий Буйда, автор романа "Дон Домино", вошедшего в финал Русского Букера, и сборника рассказов "Прусская невеста", удостоенного премии им. Аполлона Григорьева. В интервью РГ Буйда рассказал о работе над романом "Синяя кровь".
Российская газета: В этом году в шорт-листе Большой книги в основном крупная проза (исключение - повесть Сорокина). С чем, по-вашему, это связано? Роман - ключевой жанр на сегодняшний момент?
Юрий Буйда: В этом году "уродились" романы, вот и решено было, как я понимаю, составить короткий список из романов. А вообще-то, на мой взгляд, роман не является сегодня ключевым жанром. Хотя, конечно же, сейчас судить об этом трудно. Лет через пятьдесят или через сто будет ясно, какой жанр был ключевым, - вот и посмотрим.
РГ: А что сегодня происходит с изданием малой прозы? Согласны ли вы с Мартыном Ганиным, который как-то написал: "Чтобы в России издали твой сборник рассказов, нужно быть писателем из первой десятки"?
Буйда: Это не только в России - всюду так. Приносишь в журнал рассказы, а тебя спрашивают: "А нет ли у вас чего-нибудь посерьезнее? Романа, например?" Я понимаю издателей, которые понимают читателей. Читателю ведь хочется "войти" в книгу по-настоящему, надолго, поселиться в ней, познакомиться с героями, прожить с ними их жизнь... Роман - это дом с множеством комнат, коридоров, углов и закоулков, с привидениями и скелетами в шкафу, в этом доме интересно пожить, побояться, порадоваться, выпить водки, закусить и поплакать или посмеяться. Рассказчик тоже может построить дом, но в таком доме читатель не успевает расслабиться, влетел - вылетел... Однако я считаю, что сейчас, когда все перевернулось и ничего еще не улеглось, рассказ больше соответствует духу времени, что ли. И посмотрите, сколько сборников рассказов вышло в последние годы: Захар Прилепин, Ольга Славникова, Олег Ермаков, Александр Кабаков - признанные романисты выпустили хотя бы по одной книге рассказов...
РГ: Расскажите о своих отношениях с крупной прозой. Ваш сборник рассказов "Прусская невеста" называли "романом в новеллах", а "Синюю кровь" - "рассказанный роман", "своеобразный сборник новелл". Какое определение своему роману вы можете дать сами?
Буйда: Нет у меня никаких определений. Написался роман - ну и написался. Если бы я мог этот сюжет "выжать" на трех страничках, - был бы счастлив.
РГ: Как был задуман роман "Синяя кровь"?
Буйда: Писался он лет десять, если не больше, и по мере написания прояснялся замысел. Поворотным событием стал документальный фильм "Я - чайка!", посвященный судьбе Валентины Караваевой. Но сама по себе ее судьба не очень интересна. Сейчас о ней рассказывают как о "звезде мирового кино", что неправда. Она вспыхнула, погасла и была забыта - думаю, справедливо забыта. Фильм "Машенька" смотреть сегодня - это ведь испытание даже для киноведа, что уж говорить о так называемом просто зрителе. О ее звездной роли в чеховской "Чайке" мы тоже ничего не знаем. То есть знаем с чужих слов, что Караваева была потрясающей Ниной Заречной, но она в этой роли вышла на сцену один раз. Один раз. Завадский снял ее с постановки за вздорность. А вот ее игра "для себя", перед кинокамерой... Разумеется, это безумие - десятилетиями играть перед кинокамерой Нину Заречную, но в этом безумии есть что-то божественное, и вот это-то меня и привлекло, и все, что было к тому времени написано, много написано, полетело к черту. Фигура главной героини прояснилась - вот и появилась "Синяя кровь". Но к Караваевой моя героиня не имеет почти никакого отношения. Как когда-то писали, всякие совпадения с реальными людьми - случайны.
РГ: Как вам кажется, не появился ли в современной литературе особый тип героини - сильной и одинокой женщины из советской эпохи? (Ида Змойро из "Синей Крови", Белла из "Венериного Волоса" Михаила Шишкина). И чем вызван интерес - как у писателей, так и у читателей - к подобным женским образам?
Буйда: Женщины - главные героини и страдалицы нашей истории, нашей литературы. Гаршин, Достоевский, Лев Толстой, Александр Островский, Чехов - все писали об этом, о женщине. Пока мужчины делали историю, они держали этот мир на своих плечах. А когда мужчины вернулись домой, их ждал обед и тапочки. Ну и чувство вины перед женщинами, конечно.
РГ: Ваш рассказ "Идеал, un grand poete francais", напечатанный в журнале "Знамя" в прошлом году, очень интересно перекликается с новым фильмом Вуди Аллена "Полночь в Париже", в котором герой-писатель грезит о Париже 20-х годов, о царившей тогда творческой эпохе. В некотором смысле и вашему герою, и герою Аллена удается оказаться среди своих кумиров. Как вы считаете, не в этом ли основная сила искусства - в возможности невозможного, в отрицании законов реальности?
Буйда: Нет-нет, только не это. Литература - искусство вообще - не отрицает законов реальности, даже если создает какую-то другую реальность. Создает-то - из той же реальности, никуда от нее не деться. Да и не надо бегать. То, что происходит в литературе, мне совершенно неинтересно, а вот то, что происходит в жизни, особенно в жизни немосковской, нестоличной, - о, там столько интересного, нового, важного...
РГ: А то, то происходит в литературном процессе - немосковском, нестоличном - вам интересно?
Буйда: А чисто московского или немосковского литпроцесса не существует. Полистайте толстые журналы - авторов из провинции там много. А поскольку я когда-то работал в столичном толстом журнале, могу сказать еще, что к нестоличным авторам там отношение самое-самое внимательное. Были бы талантливы. Но если честно, в том, что называется литературным процессом, я стараюсь не участвовать. К литературе-то это часто не имеет никакого отношения.
РГ: Что значит победа в крупной литературной премии для писателя? Или эти победы, финалы и т. д. - скорее для издателей и читателей?
Буйда: Не знаю, крупных премий никогда не получал. Наверное, это приятно - победить и получить кучу денег. И чем больше куча, тем лучше: пишем-то мы для себя, а печатаем - для денег.
РГ: В чем принципиальная разница между образом рассказчика в ваших романах и в рассказах?
Буйда: А ни в чем. Во всяком случае, я об этом никогда не задумывался.
РГ: В вас течет синяя кровь?
Буйда: Лет через сто выяснится и это.
Фото: РИА Новости