К тому, что Максим Горький выдвинулся на первые позиции в европейском театре второго десятилетия ХХI века, кажется, уже привыкли. Нынешний фестиваль NET продемонстрировал только часть этого явления: начавшись с "На дне" Оскараса Коршуноваса (Вильнюс), он продолжился спектаклем "Дети солнца" театра "Толенгруп Амстердам" в постановке известного голландского режиссера бельгийского происхождения Иво ван Хове.
Только что на фестивале "Диалог" во Вроцлаве он показал свой прошлогодний опус "Русские!", в котором персонажи двух чеховских пьес "Иванов" и "Платонов", соединившись, погибают в безнадежной попытке справиться с жизнью - в одного стреляет Соня, а другой, как известно, стреляется сам. Но, кажется, вовсе не русские волновали Иво ван Хове, когда он взялся за эти русские сюжеты. В пьесе Горького - среднестатистический европейский дом, в меру скромный и аскетичный - белые стены, несколько дверей и окон. Ничто не напоминает Россию ни горьковских, ни нынешних времен. Только старый телевизор "говорит" по-русски, а в финале белые стены заливают кровавые кадры революционной хроники под русскую революционную песню.
В остальном - на сцене голландские интеллектуалы - в меру болезненные, в меру нервные, в меру эксцентричные. Самым главным нервом спектакля становится сестра ученого-химика Павла Протасова Лиза - ее фриковская внешность, мальчишеские повадки, круглые очки, ее лицо, плывущее по белой стене, история ее несостоявшегося счастья, когда ради идеи (мол, детей рожать нельзя, ибо мир жесток и ужасен) она убила не только любовь, но и самого любящего. Ее дуэт с Чепурным, его стоическое отчаянье, его глаза и ее рыдания после его самоубийства - позволяют пережить несколько мгновений настоящего театрального волнения.
Все же есть что-то "русское" в спектакле Иво ван Хове. Известный своими "деконструкциями" классических текстов, здесь он на удивление традиционен. Он строит свой опус по правилам психологического театра. Впрочем, довольно примитивно. Плоская картинка взаимоотношений приперчена для остроты современными видеопроекциями, плывущими по стене.
Время от времени в комнаты врывается пьяный слесарь Егор, в голландской транскрипции совсем не страшный. И потому, когда всё это не глубоко, но плотно изъеденное признаками психологического театра повествование о жизни городской богемы вдруг взрывается концептуальным видеоартом, хроникой русской, китайской и иных революций ХХ века, то становится как-то неловко: скрестили реалистический, психологический театр с признаками современного искусства - и остались рожки да ножики и от того, и от другого.
Современное европейское общество, которое Иво ван Хове пытается исследовать сквозь призму классических пьес и знаменитых киношедевров ХХ века ("Шепоты и крики" Бергмана, "Рокко и его братья" Висконти - вот только некоторые из них в дополнение к большим "Римским трагедиям", с которыми он объездил все европейские фестивали в прошлом году), отлично препарируется и с помощью горьковских "Детей солнца".
Будь это исследование более изощренным, последовательным и бескомпромиссным, всё могло бы заработать. А так - одно недоразумение.