Накануне своего визита в Санкт-Петербург легендарный музыкант сэр Том Джонс, автор хитов Sex Bomb, Delilah, She's a Lady и Venus рассказал корреспонденту "РГ" о том, почему он был вынужден сделать двухгодичный перерыв в музыкальной карьере, как повлиял возраст на его деятельность и почему дружба с Фрэнком Синатрой не смогла изменить его карьеру.
Российская газета: Вам исполнился 71 год. Несмотря на это, вы до сих пор на сцене. Возраст не мешает работе?
Том Джонс: Действительно, с годами мне пришлось кое-что менять в концертной программе, но связано это не с возрастом, а с новыми композициями. В шоу Praise & Blame, которое петербуржцы увидят 28 ноября в БКЗ "Октябрьский", будет много новых песен. Однако о старых хитах я тоже не позабыл. Мне никогда не надоест исполнять их и видеть реакцию публики. Что касается новых песен, то они все равно - самые любимые, потому что открывают новые возможности, несмотря на возраст. А вообще, в свои семьдесят с небольшим я стал еще лучше (смеется).
РГ: Говорят, ваш новый альбом выдержан в совершенно новом стиле.
Джонс: Он записан вживую. При этом я не пытался следовать поп-тенденциям или попадать в какой-то радио формат. Этот альбом - самый естественный из всех, что я записал. Он похож на репетиционную запись.
РГ: Выходит, качество звука альбома оставляет желать лучшего?
Джонс: Ничего подобного! Я добился не просто хорошего звучания. Я и мои музыканты работали до тех пор, пока качество звука не стало идеальным.
РГ: Именно поэтому альбом Praise & Blame вознес вас на вершины чартов - на самые высокие позиции за 10 лет?
Джонс: Альбом занял второе место в чарте Albums Chart. Если бы не Эминем, я бы занял первое место. Но у него был по-настоящему крутой альбом. Этот альбом был его своеобразным возвращением на сцену. Всего полнедели моя команда была на первом месте, а потом "скатилась" до второго. Но я все равно доволен. Особенно порадовали рецензии критиков: "Наконец-то мы слышим голос Тома Джонса. Не задавленный аранжировками и прочими музыкальными эффектами", - писали они. И я горжусь этим.
РГ: Все знают о вашей дружбе с Элвисом Пресли. Не верю, что среди звездной тусовки у вас больше не было поклонников.
Джонс: Еще Фрэнк Синатра был потрясающим. Он говорил: "Том, ты просто обязан включить в свой репертуар как можно больше джазовых композиций. И вообще недоумеваю, почему ты не поешь свинг?". Я понимал, о чем он говорит. Ведь я спел Fly Me To The Moon, и композиция ему понравилась. Синатра настаивал, чтобы я выбрал предложенный им путь. Но я сказал, что мне нравится петь во всех стилях. Не хочу себя ограничивать.
РГ: Общение со "звездными" друзьями никогда не напрягало?
Джонс: Совсем наоборот. Думаю, чем знаменитее люди, тем они лучше и адекватнее. Только тот, кто начинает карьеру и возносит себя на пьедестал, которого еще не заслужил, ведет себя недостойно. Слушая настоящих профессионалов, у меня самого возникает желание работать.
РГ: При таком подходе у вас не должно быть и дня без пения.
Джонс: По большому счету, так оно и есть. Пение - вся моя жизнь. Я не знал жизни без песен, за исключением двух лет, когда болел туберкулезом в возрасте 12-14 лет. Тогда я был прикован к постели, петь было нельзя. Зато, я научился играть на гавайской гитаре и начал рисовать. Правда, как только выздоровел, тут же забыл про рисование. И с тех пор не вспоминаю о кистях и красках (улыбается).