Как поступить в самый престижный вуз без ЕГЭ? Кто должен оценивать работу лектора? Для чего китаисту теория математических игр? Об этом "РГ" рассказывает ректор МГИМО, академик РАН, доктор политических наук Анатолий Торкунов.
Российская газета: Анатолий Васильевич, в вашем вузе традиционно много олимпиадников. Как ни печально, не всегда они показывают высокие знания. Как вы оцениваете качество подготовки олимпийцев?
Торкунов: МГИМО занимает второе место после МГУ по количеству принятых победителей Всероссийской олимпиады школьников, которую проводит Министерство образования и науки. Мы каждый год зачисляем без экзаменов около 70-80 победителей при общем приеме на бюджет 470 абитуриентов. Это по-настоящему сильные ребята. В этом году мы проводили совместно с МГУ олимпиаду по международным отношениям (профилирующие предметы - история и обществознание). И никаких претензий к победителям наших олимпиад нет. В соответствии с правилами, мы должны принимать и победителей других олимпиад. Я не буду называть вузы, которые проводят эти состязания, но иногда качество знаний победителей этих олимпиад не очень радует. В прошлом году Минобрнауки проводило тщательную экспертизу олимпиад, а начальник одного из департаментов даже присутствовал на итоговых экзаменах. И я - за такой жесткий подход к организации олимпиад.
РГ: А стобаллльники по иностранному языку себя оправдывают?
| |
| Видео: Алексей Бахтин, Алексей Артемов |
Торкунов: Как правило, да. Вообще, надо сказать, что уровень знаний иностранного языка у абитуриентов в последние годы резко вырос. Это объясняется тем, что во многих городах появились специализированные школы, языковые программы, курсы. Огромную роль играет дистантное образование, общение по интернету с зарубежными сверстниками, да, впрочем, и обычные туристические поездки - вклад в развитие языковых навыков. Многие родители к обучению своих детей языкам подходят абсолютно целенаправленно. Есть даже школы, которые готовят к поступлению в иностранные вузы, заключая соглашения о том, что школьники, прослушав определенную программу, имеют право подавать документы в иностранные вузы. И детей действительно все чаще отправляют учиться за границу. Но на сей счет у меня такое мнение - нам не надо отдавать наших толковых ребят за рубеж. Я за то, чтобы был активный обмен студентами, но на старших курсах бакалавриата или в магистратуре. Сейчас тысячи россиян учатся за границей, поддерживая высшее образование этих стран. Мы тем временем ругаем свое, хотя такие заявления часто дилетантские. Конечно, если речь идет о Принстоне или Оксфорде, где, кстати, не так много наших, то качество образования там очень высокое. Но большинство-то россиян учится в весьма средненьких вузах. И когда, например, наши студенты приезжают туда по обмену, им говорят: "А что вам делать на этой программе? Вы идите сразу в нашу магистратуру!".
РГ: Все ли стобалльники по иностранному языку могут овладеть восточными языками?
Торкунов: Большинство - да. В МГИМО очень сильные школы лингвистики и регионоведения с развитыми методиками преподавания. В 2010 году наш университет вошел в Книгу Гиннеса как мировой рекордсмен по числу преподаваемых языков - 53. Но в изучении иностранных языков, как и в любом другом деле, важно желание. Если мы отправляем стобалльника учить восточный язык, который ему не нравится, он все равно начнет канючить, приносить справки, что у него больные глаза, и он не может писать иероглифы. А победители наших олимпиад, которые приехали из маленьких городов и сел, учатся с большим желанием. Помню, к нам поступил победитель олимпиады "Умницы и умники", у которого по иностранному языку была тройка - не было в школе учителя. В МГИМО он блестяще выучил корейский и английский и сейчас работает в российском посольстве в Сеуле.
РГ: Особенность вашего вуза - не только в том, что сегодня он - один из самых престижных, а еще и в том, что является ведомственным. Есть разные мнения экспертов относительно будущего таких вузов. Какие плюсы и минусы вы, как ректор, видите в том, что вуз напрямую не подчиняется Минобрнауки?
Торкунов: Ведомственный вуз применительно к дипломатии вещь абсолютно особая. Дипломатия всегда в нашей стране, даже в 1920-е - 30-е годы, даже в кризисные 1990-е была резервуаром профессионализма. Отсутствие у дипломата интеллектуальных компетенций для ведения переговоров, аналитической работы, странового или проблемного анализа в современном сложном мире является недопустимой легковесностью. Хотя бы потому, что его визави - американский ли, европейский, китайский, окажется профессионалом и обведет "дипломата-любителя" в два счета. Они там не приживаются, их выталкивает сама профессиональная среда, при том, не внутриведомственная, но международная. Профессионализм этих людей оттачивается по мере продвижения по карьерной лестнице, но закладывается в МГИМО или в других профильных университетах регионоведческого, исторического или лингвистического профиля.
То, что мы исторически относимся к МИДу и используем весь его потенциал - огромный выигрыш во всех смыслах. Но мы, к сожалению, как ведомственный вуз, лишены возможности участвовать в нескольких федеральных программах. В такой же ситуации медицинские, транспортные и многие другие вузы. Вот сейчас в Минобрнауки объявлен конкурс на лучшие программы стратегического развития вузов, но участвовать в нем почему-то разрешено только тем учебным заведениям, которые подчиняются Минобрнауки. Странно, конкурс объявлен для того, чтобы создать условия для развития региона или отрасли, но именно отраслевые вузы к нему не допущены.
РГ: А с какой программой вы могли бы прийти на конкурс?
Торкунов: С программой интернационализии деятельности российских вузов и совершенствования структуры университетского управления. У нас есть четкое представление о том, каким должно быть стратегическое развитие международного по сути и востребованного внутри своей страны вуза. Это означает сохранение и развитие традиций российского университета как центра культуры, просвещения в самом широком смысле этого слова. Но успешный вуз - это и интеллектуальное производство, производство, в силу характера современного мира, абсолютно интернационализированное. Соединить первое и второе качество успешного университета - задача сложная, но необходимая для выживания в конкурентной среде. Решать ее должны как заслуженные "организаторы науки и образования", так и те, кто непосредственно работает со студентами, аспирантами, реализует исследовательские проекты. Так, на прошлой неделе я специально сформировал группу из молодых мгимовцев для выработки новой стратегии развития Университета на 2012-2017 годы. Точкой отсчета при создании этой стратегии мы выбрали качество образования и эффективность материального стимулирования.
РГ: Вы все время говорите о качестве образования, а как измерить это качество?
Торкунов: Измерители тесно связаны с показателями, используемыми при составлении рейтингов и при международной аккредитации вуза в крупнейших европейских агентствах. Наш вуз готовится к такой аккредитации. Процедура эта довольно сложная и длительная. Предполагается аккредитация не только программ, но и буквально каждой дисциплины, образовательного модуля, на что нужны желание и готовность коллектива получить независимую оценку своей работы. Критериев много. Если взять исследовательскую работу, то это уровень цитирования в российских и зарубежных изданиях. В МГИМО сегодня используется система рейтингов преподавателей, основанная на анкетировании студентов, мониторинг идет по всем магистерским программам и по большинству бакалаврских на 3-4 курсах.
РГ: Оцениваются курс, который читает педагог, или его лекторские способности?
Торкунов: Студенты оценивают самого преподавателя как лектора по ряду критериев: информативность, актуальность, эффективность форм подачи материала, отдельно оцениваются семинары, практические занятия. В анкете есть, например, такие вопросы: "Вы считаете, что лекции проходили интересно? Насколько тщательно, по вашему мнению, преподаватель готовился к ним? Как много нового материала вы почерпнули из лекции? Повторяет ли курс тематику других курсов? Насколько объяснения преподавателя ясны для вас?" Кроме того, можно высказать замечания, которые доводятся до сведения преподавателя. По итогам составления рейтинга видно, что есть те, кто вызывает почти полное удовлетворение студенческой аудитории, набирая 92-97% положительных отзывов, а есть и такие преподаватели, кто едва переваливает за черту положительной оценки. Правда, здесь нужно сделать скидку и на излишнюю строгость некоторых высококлассных профессоров.
РГ: Критерии и вопросы для рейтингов сами разрабатывали?
Торкунов: Сами, но с учетом международного опыта. Зачем нам изобретать велосипед? Вопросы для иностранных групп студентов несколько отличаются, поскольку речь идет о взрослых людях, которые уже отучились в зарубежных вузах и приехали к нам на магистерские или постдипломные программы. Сейчас на программе "Economics and politics in Eurasia " учится 17 человек. Иностранцы более критичны, чем большинство российских студентов, но я считаю это абсолютно нормальным. Их комментарии: "Very good!", "Good classes!"
РГ: Что делать, если у преподавателя низкий рейтинг, и как поощрить того, кто получил восторженные отзывы?
Торкунов: Пока полную информацию о каждом преподавателе мы не публикуем, но отсылаем деканам и самим педагогам, чтобы они сделали выводы. А потом сравним новый рейтинг с прежним и сделаем выводы уже сами. Лучших поощряем, но пока недостаточно. Вопрос в том, чтобы разработать такую стратегию развития вуза, когда каждый преподаватель будет понимать, какой вклад он вносит в решение основной задачи вуза. И тот, у кого вклад больше, должен иметь и более высокий заработок. А тот, кто получает меньше, должен понимать, почему. При этом базовый оклад должен быть приличным у всех. Он будет формироваться не только за счет бюджетных средств, но и за счет внебюджетных, которые вуз просто обязан привлекать, если заботится о своем развитии. Мы, к примеру, используем крайне популярный на Западе механизм эндаумент-фонда, куда жертвуют средства в основном выпускники, но не только - также и преподаватели, родители и даже студенты. Благодаря работе нашего эндаумента в наступившем учебном году в бюджет МГИМО были дополнительно перечислены более 70 млн рублей, и это не предел.
РГ: Какой интерес слабым вузам проводить рейтинги преподавателей? Глядишь, по результатам и закрыть могут?
Торкунов: До сокращения получаемых бюджетных средств вряд ли дело дойдет, а вот заработать без рейтингов не получится. Нас ведь никто не заставлял это делать, мы сами поняли, что это нужно. Потому что хотим учить на программах для иностранцев не по 17 человек, а по 40. И это не только заработок института, но и распространение за рубежом знаний о России. В этом году мы планируем открыть магистратуры на английском языке по стратегическому управлению и по российской культуре и искусству. Они, в основном, будут рассчитаны на иностранных студентов. Конечно же, студенты будут интенсивно учить русский язык.
РГ: Скажите, пожалуйста, в прошлом интервью нашей газете вы рассказывали о том, что математики в вашем вузе станет больше. Получилось?
Торкунов: Да. У нас довольно много математики в магистратурах и на специальных курсах. Это и теория игр применительно к экономическому и политическому анализу. Мы даже создали новую кафедру эконометрики, которая на первых порах действовала совместно с Российской экономической школой (РЭШ). И сейчас у нас много приглашенных преподавателей, читающих математические курсы.
РГ: Приглашенными откуда?
Торкунов: Из других вузов, из госструктур, из бизнеса. Это люди, имеющие ученые степени и опыт исследовательской работы.
РГ: Все гуманитарии могут осилить математику?
Торкунов: Не все, хотя оценки у всех на ЕГЭ по математике были хорошие. У нас вообще средний балл ЕГЭ самый высокий среди вузов - 93 балла.
РГ: Вокруг ЕГЭ споры не затихают. Некоторые эксперты сейчас предлагают разделить ЕГЭ на два экзамена. Один проводить после школы, а другой - при поступлении в вуз. Как вам это?
Торкунов: В то время, когда я входил в комиссию по усовершенствованию ЕГЭ, я поддерживал похожее предложение о двух уровнях ЕГЭ. К самому ЕГЭ у меня претензий нет, но остается много вопросов по его организации. Зачастую мы в вузе видим, что даже по обязательным предметам ЕГЭ - математике и русскому - получившие высокие баллы оказываются далеко не на уровне. И наша кафедра математики вынуждена почти весь год доучивать первокурсников.
РГ: Как вы относитесь к уравниванию в правах на бюджетное финансирование негосударственных и государственных вузов?
Торкунов: Если вы открыли негосударственный вуз, значит, рассчитывали на то, что у вас будет заказчик. И зарабатывать вы должны, работая с ним. Конечно, если какой-то вуз показывает фантастические результаты, то он может рассчитывать на гранты правительства, но я знаю не больше двух-трех таких вузов. Это, впрочем, не значит, что их больше нет.
РГ: Идут разговоры о том, чтобы привязать финансирование вузов к среднему баллу ЕГЭ, с которым в вуз поступают абитуриенты. Как вы оцениваете это предложение?
Торкунов: Как показало исследование РИА-Новости и ВШЭ, невысокие баллы - в инженерных вузах. Причем, в хороших. Но если от бюджетных денег их отстранят, то и вузов не будет. Ведь проблема в чем? Общий тренд интереса молодежи в последние годы, к сожалению, был не в пользу инженерного образования. Сейчас предпринимаются усилия, чтобы изменить эту ситуацию, подключить бизнес к сотрудничеству с техническими вузами. И я думаю, что если действительно резко повысится спрос на квалифицированные инженерные кадры, то и идти в технические вузы будут ребята с гораздо более высокими баллами по ЕГЭ. Поэтому я бы не торопился в этом вопросе. Мы, к сожалению, зачастую торопимся, как это было с ПТУ и с техникумами производственной направленности. Хорошие ПТУ развалились, и теперь все разводят руками, говорят, что нет сварщиков, хороших слесарей, плотников, короче говоря, нет "золотых рук". Хочу напомнить, что в мире "золотые руки" - профессиональные рабочие высокой квалификации - относятся к среднему классу, то есть, это - основа общества, наряду с белыми воротничками. Именно эти две группы обеспечивают стабильность в развитии общества, не позволяя разбушеваться стихиям всякого рода, которые мы видим сегодня в некоторых странах.
Для России очень важно, чтобы в стране были хорошие специалисты. Я, например, всегда с огромным почтением отношусь к людям, которые своими руками умеют что-то создавать. И часто встречал среди них людей очень продвинутых, умных, читающих. А сейчас среди молодых таких совсем мало.
РГ: Наши инженерные вузы не занимают высоких позиций в том числе и потому, что преподаватели там не слишком хорошо знают английский и не имеют контактов с научными иностранными журналами. Что вы им можете посоветовать?
Торкунов: В области англоязычных научных публикаций Россия, к сожалению, представлена довольно слабо. Кстати, именно поэтому у нас в вузе проводятся конкурсы на получение ректорских грантов для подготовки публикаций в ведущих иностранных изданиях. Мы со многими журналами ведем переговоры, и качественные работы они печатают с большим удовольствием. Научных журналов в мире много, и надо не стесняться предлагать свои материалы. Язык - дело наживное, главное - качество исследования.
РГ: МГИМО, наверное, мог бы предложить обучающие курсы для региональных вузов.
Торкунов: МГИМО в рамках всероссийского Учебно-методического объединения (УМО) вузов является координатором деятельности университетов России и государств СНГ по таким направлениям научной и учебной работы как международные отношения, регионоведение, связи с общественностью и реклама. Ежегодно в нашем университете мы проводим сессии примерно для 150 вузов, входящих в УМО. Мы сейчас стараемся найти пути взаимодействия с теми региональными научно-исследовательскими и федеральными университетами, которые объединены в Ассоциацию ведущих вузов России. Выделив этим университетам существенное дополнительное финансирование, государство фактически поставило перед ними задачу интернационализации обучения и исследований. У МГИМО есть большой, а главное - обретенный раньше других опыт в этой сфере. Мы готовы этим опытом искренне и профессионально поделиться.
РГ: Как вам кажется, какое место в рейтингах вузов должны занимать показатели сотрудничества вузов?
Торкунов: Для вузовской академической среды сотрудничество, обмен опытом, улавливание новых трендов являются необходимыми условиями развития. МГИМО является международным вузом во многих смыслах - и как центр подготовки специалистов-международников, и как вуз, интегрированный в мировое образовательное пространство, активно воспринимающий мировой научный и образовательный опыт. Интернационализация вузов - глобальный тренд, и от этого никуда не уйти. Например, наш партнер, Институт политических наук в Париже, ведущий французский вуз в области международных отношений и политологии, открывает программу на английском языке, хотя французы всем известные патриоты своего языка. Программы на английском языке есть в экономическом университете Милана. В МГИМО сейчас открывается новая совместная российско-французская программа (тоже на английском языке) в сфере энергетики. Возможно, откроем совместную программу в Пекинском университете на английском и китайском языках, хотя у нас в вузе есть много людей, хорошо знающих китайский.
Но открытость мирового образовательного пространства содержит в себе и ряд существенных угроз единой образовательной системе страны. Те вузы России, которым по объективным географическим, "брендовым" и финансовым обстоятельствам будет труднее вписаться в глобальный рынок образования, рискуют оказаться на обочине процесса и отстать от ведущих вузов страны уже не в разы, а в десятки раз. Чтобы этого не произошло, гражданским долгом ведущих вузов страны и должно стать формирование межрегиональных университетских сетей по наиболее важным дисциплинам, обмен опытом и информацией через УМО и различные конференции. Я, кстати, глубоко убежден, что высшее образование - это та сфера, как бы мы ее не критиковали, где Россия является конкурентоспособной. В МГИМО, например, пятая часть студентов - граждане зарубежных стран.
РГ: Насколько объективными являются международные рейтинги вузов?
Торкунов: Российские вузы начали работать с рейтингами относительно недавно. Очень важное значение имеет выполнение конкретных показателей, на основе которых составляются табели о рангах. Да, многие российские вузы не входят в мировые рейтинги ведущих университетов, но это объясняется в том числе и тем, что дорого приглашать зарубежных профессоров, а это - важный критерий в рейтингах, причем учитываются только профессора, приезжающие в вуз не меньше, чем на три месяца. Объективно, многие публикации осуществляются на русском языке и не учитываются. Такая же, кстати, ситуация, и в неанглоязычных европейских странах. Так, в общепризнанном рейтинге Quacquarelli Symonds лучший немецкий вуз, Гейдельберг, находится на 53-м месте, Испания, Барселонский университет, впервые появляется лишь на 176-м месте, лидер из Италии, всемирно известный и старейший в Европе Болонский университет - лишь на 183-м. МГИМО в 2011 году вместе с еще тремя российскими вузами вошел в 400 лучших вузов мира, продвинувшись за год сразу на 200 позиций наверх - это самый быстрый рост в Центральной и Восточной Европе. Однако мы должны двигаться вперед и в ближайшие годы войти в 200, а в идеале - 100 лучших вузов мира. Необходимым для этого потенциалом мы обладаем.
РГ: А где работают ваши выпускники?
Торкунов: Вообще-то, мгимовцы работают в 174 странах мира - практические везде, где есть российские посольства. Кроме того, нашими выпускниками являются граждане 60 зарубежных государств. МГИМО является относительно небольшим вузом, но наши выпускники занимают третье место в России по количеству представителей в органах государственной власти, и, кстати, неплохо представлены в российском рейтинге Forbes. Но кроме наших выдающихся российских выпускников мгимовцами являются президент Азербайджана, премьер-министр Монголии, министры национальных правительств в Армении, Белоруссии, Вьетнаме, Молдавии, Словакии, Чехии, Украине.
Между тем
С 1 февраля 2012 вступает в силу закон, который заметно упрощает процедуру признания документов об образовании и ученых степенях, выданных за границей. Если раньше надо было доказывать, что научные знания и степени эквиваленты тем, что приняты в России, теперь достаточно лишь подтвердить факт заслуг. Абитуриентам и студентам, которые захотят учиться в России, тоже не надо подтверждать соответствие иностранного образования и российскому. Достаточно, чтобы документы об образовании отвечали условиям, предусмотренным законодательством России и международным правилам.