Вчера в Доме Русского зарубежья в Москве прошла торжественная церемония награждения Литературной премией Александра Солженицына писателя Олега Павлова.
Новый лауреат получил награду, как говорится в формулировке от жюри, "за исповедальную прозу, проникнутую поэтической силой и состраданием; за художественные и философские поиски смысла существования человека в пограничных обстоятельствах".
Состав жюри: Наталья Солженицына (председатель) Людмила Сараскина (писатель, литературовед), Павел Басинский (писатель, журналист), Виктор Москвин (директор Дома Русского зарубежья), Валентин Непомнящий (литературовед, известный пушкинист), Никита Струве (литературовед, издатель, переводчик), Борис Любимов (театровед).
Олег Павлов родился в 1970 году. Это самый молодой из лауреатов премии Солженицына. Он также является лауреатом премии "Русский Букер" (2002). Впервые опубликовался в "Литературной газете" в 1986 году.
Проходил срочную армейскую службу в конвойных войсках Туркестанского военного округа, но был комиссован по состоянию здоровья. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького.
В издательстве "Время" с 2007 года издается авторская серия "Проза Олега Павлова", в которой вышли "В безбожных переулках", "Степная книга", "Асистолия", "Гефсиманское время", "Дневник больничного охранника".
Премия Солженицына присуждается с 1998 года, ее получают авторы, "чье творчество обладает высокими художественными достоинствами, способствует самопознанию России, вносит значительный вклад в сохранение и бережное развитие традиций отечественной литературы".
Олег Павлов, лауреат премии Александра Солженицына:
- У этой премии не только имя Солженицына - в ней его личность и его вера в будущее русской литературы, в ее путь.
Я благодарен за все, что получаю с этой премией, но понимаю, что получил когда-то новую жизнь, прочитав "Архипелаг ГУЛАГ". Cказать, что влияние этой книги было на меня огромно - значит ничего не сказать. В нее вписана и моя судьба. "Карабас, лагерная пересылка под Карагандою, имя
которой стало нарицательным, за несколько лет прошло полмиллиона человек..." Мне казалось тогда, что это послание. Представьте, что на лагерной вышке стоял с автоматом вчерашний школьник... Каждую ночь он думал об одном: почему я? И должен был однажды осознать, что до него под тем же небом, на том же пятачке земли задавали этот вопрос столько пропавших и погибших людей.
Мне не стыдно за написанное, мои полжизни, то есть двадцать лет - это постоянная литературная работа, но передо мной стоят писатели, судеб которых я не прожил. Распутин, Бородин, Екимов, Астафьев... Я каждому обязан, человечески, особенно Астафьеву. Я могу сказать, что воспринял их правду, пережив как свою - и не отрекался ни от нее, ни от своих убеждений.
Я убежден, что литература нужна как правда. Если лишь человек может быть источником правды, то, передав его состояние в конкретных жизненных обстоятельствах, мы и узнаем ее: настоящую, подлинную. И если мы хотим знать правду о человеке, то должны узнать ее всю, какой бы ни была она неудобной, неугодной для кого-то или мучительной. Только поэтому писатель обязан быть реалистом. Когда людей учили лгать - учили отказывать себе подобным в праве на сострадание. И спасительно каждое слово правды, то есть в нем всегда заключается спасение: достоинство чье-то спасенное, свобода или даже жизнь.
Я верю в это, но так воспитан русской литературой - да, и она учила не одно поколение: состраданию, понятиям о добре и зле. Если я что-то знаю и понимаю о своем народе, о его жизни, то знаю и понимаю опять же благодаря литературе. Литература воспитывает чувства, то есть она меняет что-то в самом человеке. Это как покаяние... Но литература может внушать обществу моральное беспокойство - и на многое давать моральное право. В ее власти - смена моральных представлений своего времени. Теперь многим кажется, что учиться нечему и не у кого... Что знание народной жизни само по себе не обязательно и ни к чему не обязывает... Но тогда откуда взяться честности во взгляде на себя и свою жизнь? И почему же, например, Чехов все же отправился на Сахалин?
Мы люди, но мы должны многое понимать и чувствовать, пережить, чтобы оставаться людьми. Сделавшись человеком, получаешь не право на свободу или на счастье - а душу. И писать о человеке - значит рассказывать историю его души. Смысл и совесть литературы, ее душа - это народ. О народности русской литературы замолчали, перестав испытывать сочувствие к человеку. Я говорю о девяностых, когда обещанное обновление социальной и экономической жизни обернулось распадом, нищетой. От народа требовали жертв, народ приносили в жертву. Миллионы - и такую плату считали сознательно неизбежной. Почему? За что? Но таких вопросов не задавали. На такие вопросы не отвечали. Трагедия русского народа должна была показываться оптимистической или дурацкой, бессмысленной: было и есть только это идеологическое задание.
Но сколько можно отворачиваться от его боли?
И это вопрос не к власти - а к интеллигенции.