При этом не задумываемся о том, что нередко наши интересы в судебных инстанциях представляют случайные, не имеющие адвокатской лицензии люди. Чтобы понять, почему так происходит, достаточно обратиться к закону об адвокатуре и некоторым решениям Конституционного суда. Закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" был принят десять лет назад. С тех пор многое изменилось и в системе судопроизводства, и в адвокатской практике. Но норма закона не учитывает все эти перемены. Вот как пункт 4 статьи 2 определяет, кто имеет право выступать защитником: "Представителями организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления в гражданском и административном судопроизводстве, судопроизводстве по делам об административных правонарушениях могут выступать только адвокаты, за исключением случаев, когда эти функции выполняют работники, состоящие в штате указанных организаций, органов государственной власти и органов местного самоуправления, если иное не установлено федеральным законом".
Между тем на момент принятия закона в России не было достаточного количества адвокатов, чтобы оставить "выход в суд" только для них. В тексте нет упоминания уголовного судопроизводства, что в дальнейшем потребовало вмешательства Конституционного суда РФ. Нет и конституционного судопроизводства - этот вопрос был решен в рамках Закона "О Конституционном суде Российской Федерации". Нет арбитражного процесса. Правда, в "арбитражном законодательстве" появилась норма о допуске в процесс только адвокатов, но Конституционный суд ее дискриминировал.
Норма закона, разрешившая доступ в процесс "вольным" защитникам, привела к печальным последствиям. Сегодня в суде в качестве представителя легко встретить не только безграмотных юристов, но и вообще неюристов. Нередки случаи "адвокатствования" просто криминальных элементов. Процветает мошенничество, попытки подкупа судей, предательство интересов клиента. И никаких механизмов воздействия! Лицензии отменили, Кодекс адвокатской этики в отношении этих "деятелей" неприменим. Прекращение статуса "вольного юриста" невозможно по определению, поскольку нельзя прекратить то, чего юридически нет.
Для понимания того, что же лежит в основе сложившейся ситуации, приведем выдержки из двух постановлений Конституционного суда РФ. Первое - Постановление N2-П от 28 января 1997 года: "Однако по своему содержанию право на самостоятельный выбор адвоката (защитника) не означает право выбирать в качестве защитника любое лицо по усмотрению подозреваемого или обвиняемого и не предполагает возможность участия в уголовном процессе любого лица в качестве защитника. Закрепленное в статье 48 (часть 2) Конституции РФ право пользоваться помощью адвоката (защитника) является одним из проявлений более общего права, гарантированного в той же статье (часть 1) каждому человеку, - права на получение квалифицированной юридической помощи. Поэтому положения части 2 статьи 48 Конституции РФ не могут быть истолкованы в отрыве и без учета положений части 1 этой же статьи".
"Гарантируя право на получение именно квалифицированной юридической помощи, государство должно, во-первых, обеспечить условия, способствующие подготовке квалифицированных юристов для оказания гражданам различных видов юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве, и, во-вторых, установить с этой целью определенные профессиональные и иные квалификационные требования и критерии. Участие в качестве защитника в ходе предварительного расследования дела любого лица по выбору подозреваемого или обвиняемого может привести к тому, что защитником окажется лицо, не обладающее необходимыми профессиональными навыками, что несовместимо с задачами правосудия и обязанностью государства гарантировать каждому квалифицированную юридическую помощь".
Запомним: Конституционный суд постулирует, что государство гарантирует получение квалифицированной юридической помощи. Квалифицированность же самой помощи гарантируется профессиональными и иными квалификационными требованиями и критериями. Причем в этих цитатах речь не идет только об уголовном судопроизводстве. Разговор ведется в принципе о судебной защите (представительстве).
Обратимся к выдержкам из другого постановления КС РФ (N15-П от 16 июля 2004 г.): "...отступление от принципа диспозитивности при выборе представителя в арбитражном процессе возможно, лишь если ограничения, установленные федеральным законодателем, продиктованы конституционно значимыми целями (статья 55, часть 3 Конституции Российской Федерации). Между тем часть 5 статьи 59 АПК Российской Федерации не отвечает приведенным требованиям. Содержащееся в ней (как и в пункте 4 статьи 2 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") ограничение на выбор представителя в арбитражном суде не может быть оправдано вытекающим из статьи 48 (часть 1) Конституции Российской Федерации правом законодателя установить критерии квалифицированной юридической помощи и обусловленные ими требования к лицам, которые могут выступать в качестве представителей в арбитражном процессе, поскольку данное ограничение связывается лишь с организационно-правовой формой представляемого".
При чем здесь организационно-правовая форма? Статья 48 Конституции говорит о КВАЛИФИЦИРОВАННОЙ юридической помощи. Да, она не говорит об адвокатах. Да, она не говорит об организационно-правовой форме деятельности юристов. Но разве организационно-правовая форма существует только ради правильной расстановки столов в офисе и определении типа бухгалтерской отчетности? Применительно к "юридической сфере" именно организационно-правовая форма - адвокатура (палата, коллегия, бюро) позволяют обеспечить те профессиональные и квалификационные требования, о необходимости которых писал сам Конституционный суд.
Читаем дальше, из того же Постановления КС РФ: "...государство, допуская в действующей системе правового регулирования возможность выступать в арбитражном суде в качестве представителей организаций штатных сотрудников либо адвокатов, а в качестве представителей граждан - иных, помимо адвокатов, лиц, оказывающих юридическую помощь, тем самым, по существу, не предъявляет особых требований к качеству предоставляемой юридической помощи и, следовательно, не гарантирует ее надлежащий уровень, а потому не вправе возлагать на организации обязанность выбирать в качестве представителей только адвокатов или содержать юристов в штате".
Выходит, если государство не в состоянии гарантировать гражданам (надо так понимать, по гражданским спорам в судах общей юрисдикции) квалифицированную юридическую помощь, то незачем этого требовать от государства и применительно к организациям в арбитражном процессе. По-моему, здравый смысл отдыхает. Возникает вопрос: тогда почему же к себе в процесс Конституционный суд допускает только адвокатов или лиц, имеющих научную юридическую степень?
Между тем Конституционный суд, возможно, сам того не подозревая, подсказал очень четкий и простой выход из сложившейся ситуации. Не считаю себя вправе оспаривать толкования Конституции, данные Конституционным судом по этому вопросу. Однако ничто не мешает мне предложить свое толкование следующих решений КС:
1. Государство гарантирует предоставление квалифицированной юридической помощи.
2. Квалифицированность юридической помощи определяется предъявлением определенных профессиональных и иных требований и критериев. (Добавлю от себя - наличие юридического образования, отсутствие судимости за умышленные преступления, проверка знаний, соблюдение этических правил и т.д.)
3. Квалифицированность юридической помощи не определяется и не зависит от организационно-правовой формы деятельности (фактически сказано, что у адвокатов не должно быть монополии на судебное представительство).
4. Квалифицированная юридическая помощь должна быть гарантирована во всех видах судопроизводства.
У меня нет аргументов для возражения, однако на практике надо договориться и ввести в нашу правовую систему понятие "судебный сертификат". Именно судебный сертификат, выдаваемый государством, и будет реализацией конституционного требования о гарантированности предоставления квалифицированной юридической помощи. Вводить его надо поэтапно - уголовное судопроизводство, затем арбитражное и по административным делам, затем гражданское. В конституционном судопроизводстве он по факту существует уже сейчас.
Для получения судебного сертификата гражданин должен будет сдать соответствующий квалификационный экзамен и отвечать формальным требованиям, аналогичным тем, которые предъявляются к соискателям адвокатского статуса. Думаю, процедура получения сертификата должна быть следующая: соискатель подает документы в территориальный орган министерства юстиции. После проверки соответствия гражданина формальным требованиям (наличие гражданства РФ, юридического образования, отсутствия судимости и т.д.) материалы направляются в квалификационную комиссию территориальной адвокатской палаты. Поясню, почему именно туда: во-первых, у нас нет иного органа, правомочного принимать соответствующий экзамен, во-вторых, в квалификационных комиссиях присутствуют не только адвокаты, но и представители судебной и законодательной власти. После сдачи экзамена территориальный орган минюста выдает сертификат. Обладатель судебного сертификата не обязан, хотя и имеет право, вступать в члены адвокатской палаты. Не становясь членом палаты, он, разумеется, не приобретает и статуса адвоката, со всеми вытекающими отсюда последствиями. За одним исключением - он обязан соблюдать требования кодекса адвокатской этики. (Возможен вариант принятия кодекса этики судебного представителя, во многом аналогичный кодексу адвокатской этики, за теми лишь исключениями, которые касаются именно и только членов адвокатской палаты.)
Контроль за соблюдением профессиональных правил обладателем сертификата осуществляет квалификационная комиссия. Именно сюда направляются жалобы клиентов, обращения судебных и госорганов. Комиссия выносит решение по жалобе и, в случае принятия рекомендации об аннулировании сертификата, направляет материалы в территориальный орган юстиции.
Аннулирование судебного сертификата осуществляется территориальным органом министерства юстиции. Такое решение может быть обжаловано в суде.