Сейчас ей 78, и за время учебы она освоила 3 музыкальных инструмента: фортепиано, аккордеон и гитару. С гитарой вообще на ты. Сначала давала концерты подругам, а теперь собирает даже небольшие залы. Люди идут охотно, особенно когда озвучивается возраст исполнительницы (выглядит она, кстати, намного моложе).
Так получилось, что в детстве музыкального образования Люба не получила. Ей было 7 лет, когда началась Великая Отечественная, детство и юность пришлись на тяжелые военные и послевоенные годы. В 1950-е годы окончила зооветеринарный институт, трудилась зоотехником в колхозе, потом на мясокомбинате. У сына Бориса тоже обнаружились способности к музыке. Но водить ребенка в музыкальную школу было некогда. Как любой советский человек того времени, она полностью отдавала себя работе. И когда Боря стал взрослым, внезапно почувствовала вину. Записала в музыкалку внука, тоже Бориса.
- Чтобы помогать мальчику, пришлось самой во все вникать, - вспоминает Любовь Борисовна. - Вести записи, если Боря не успевал, учиться разбираться в нотах. И однажды я попросила Бориного учителя позволить мне сыграть на пианино. Вот так в 70 лет в первый раз прикоснулась к клавишам.
Сколько пришлось приложить усилий, чтобы ее, пенсионерку, зачислили в первый класс музыкальной школы, где учились школьники и студенты, - отдельная история. При этом выяснилось, что никаких льгот по оплате руководство школы ей предоставить не может - законом не предусмотрено. За обучение на каждом музыкальном инструменте платила из своего кармана. В итоге за 5 лет набежала кругленькая сумма, а пенсия у нее обычная. Но она не жалеет о потраченных финансах: утерла нос всем, кто утверждал, что в 73 года научиться профессионально играть на музыкальных инструментах невозможно, мол, и пальцы не те, и память.
Все 5 лет она репетировала дома, а живет она в многоквартирном доме. Но соседи ни разу не пожаловались. Наоборот, если из квартиры долго не было слышно музыки, они встречали ее словами: "Не случилось ли чего?"
- Иногда настроение плохое, на душе тоска, - рассказывает Любовь Борисовна. - А сядешь за инструмент, сыграешь - и усталость как рукой снимает. Однажды меня свалила жуткая гипертония. Врачи сказали, мол, ни на чем играть нельзя, особенно на аккордеоне, он ведь такой тяжелый. Но я их не послушалась. Представьте картину: сижу на стуле, меня мотает из стороны в сторону, в голове - туман, а я наяриваю марш и думаю: "Помирать, так с музыкой!" И настолько быстро поправилась, что доктора лишь руками развели: "Так не бывает!" Очень даже бывает!