Зампред ответил на них с такой прямотой, с которой иные высокие чиновники готовы были бы говорить лишь о бесспорных достижениях российского агропромышленного комплекса.
Аркадий Владимирович, об обязательном страховании посевов, по образу и подобию автомобильного ОСАГО, некоторые представители страхового бизнеса уже говорят как о деле решенном. Возможен ли на самом деле такой поворот событий?
Аркадий Дворкович: Вопрос о форме страхования не решен. Действительно, есть общее мнение, что нужно каким-то образом двигаться к более широкому охвату страхования посевных площадей и других видов сельскохозяйственной деятельности. По поводу того, как двигаться, есть разногласия.
На этом этапе, я считаю, правильнее доработать законодательство, включая подзаконные акты, с тем чтобы были более четко сформулированы процедуры установления страховых случаев и процедуры оценки ущерба. Это касается и фиксации метеорологической обстановки, наличия достаточных мощностей для наблюдения за погодой. Это касается и того, как именно происходит оценка ущерба. Как разделяется ущерб на тот, который возник из-за плохой погоды, и тот, что связан с нарушением технологии, зафиксированной в договоре. Потому что нельзя страховать бездействие производителя.
Но согласитесь, что нельзя и, как порой делают страховые компании, говорить о том, что у аграриев было неправильное расстояние между растениями на поле, когда в метровом слое почвы ноль влаги. И на этом основании не выплачивать страховку.
Аркадий Дворкович: Нельзя, абсолютно верно. А сейчас так бывает.
Надо сначала изменить правила и процедуры страхования, чтобы они были понятнее всем, чтобы на эту тему не было никаких разногласий.
Второе, что после этого можно будет сделать, - ввести одинаковые правила страхования для всех участников рынков. Сегодня две основные квази-саморегулируемые организации, которые работают на рынке агрострахования, действуют по разным правилам. Да даже и в одной организации правила страхования иногда сильно разнятся.
Надо, чтобы правила на рынке были одинаковые. Может быть конкуренция, но не может быть разных правил. Мы смотрим сейчас, каким образом с нормативной точки зрения это сделать: законом, постановлением правительства или иным способом. Некоторые говорят, что надо директивно оставить одну саморегулируемую организацию, и тогда все проблемы решатся. Но, мне кажется, не надо ставить телегу впереди лошади. Нужно сначала разработать правила, потом решать этот вопрос об организациях страховщиков.
И третье, что можно сделать: увязать получение господдержки с наличием страхового договора. Подчеркиваю: только после совершения первых двух шагов. Это будет вмененное страхование для тех, кто стремится получить господдержку. Но даже это я не считаю возможным вводить сейчас.
Необходимы также четкие и понятные правила разрешения споров между сельхозпроизводителем и страховой организацией. Причем в разных формах, вплоть до медиации, которую я лично помогаю развивать, потому что считаю очень важной формой, в том числе и для страхового рынка. (Медиация - одна из технологий альтернативного урегулирования споров с участием третьей нейтральной, беспристрастной, не заинтересованной в данном конфликте стороны - медиатора, который помогает сторонам выработать определенное соглашение по спору, при этом стороны полностью контролируют процесс принятия решения по урегулированию спора и условия его разрешения. - МЧ).
Только после этого можно будет говорить о вмененном или об обязательном страховании. Обсудим этот вопрос через несколько месяцев, когда сделаем первые три шага.
То есть вмененное или обязательное страхование в России может появиться уже через несколько месяцев?
Аркадий Дворкович: Раньше 2014 года мы не сможем ввести вмененное страхование. Что касается первых трех шагов, речь идет максимум о полугоде. Надо, чтобы уже к яровому севу все это было. Посмотрим, как это будет работать в следующем сельскохозяйственном сезоне, и тогда уже будем обсуждать возможности перехода к обязательному или вмененному страхованию.
Борьба с африканской чумой свиней ведется уже несколько лет, и АЧС в этой борьбе пока побеждает. При этом, по неофициальным данным, министерство финансов блокирует выделение дополнительных средств на решение этой проблемы. С другой стороны, ветеринары говорят, что проблема - в административной реформе. А именно в том, что разрушена вертикаль ветеринарной власти в стране, Россельхознадзор не может указывать региональным ветеринарной и тем более исполнительной властям, что делать, как бороться с АЧС. Это все так?
Аркадий Дворкович: Не думаю, что в данном конкретном случае дело в деньгах: минфин выделяет их ровно столько, сколько необходимо на программу борьбы с АЧС. Есть, конечно, какие-то дополнительные идеи, связанные с перепрофилированием производства, а это требует поддержки. Но здесь, мне кажется, у регионов есть все возможности. И, если бы регионы действительно считали переключение личных подсобных хозяйств со свиноводства на, скажем, цветоводство приоритетом, они бы могли перераспределить те ресурсы, которые уже выделяются на поддержку сельского хозяйства.
Гораздо более серьезная проблема в регионах, где происходят вспышки АЧС, - отсутствие координации между органами власти, которые обладают разным функционалом на одном уровне. Либо находятся на разных уровнях - федеральном и региональном.
Иногда это просто безответственное поведение отдельных органов власти. Иногда преступное.
А были случаи, когда кого-нибудь посадили за то, что не объявлял режим чрезвычайной ситуации по АЧС, который подразумевает строгий карантин, чтобы позволить бизнесу вывезти на продажу свиней?
Аркадий Дворкович: Были случаи, когда сняли с работы. Мы подробно разбирались с ситуациями текущего года. Действительно, речь идет о затягивании в принятии решения о введении режима чрезвычайной ситуации с тем, чтобы дать возможность производителям вывезти или сбыть продукцию. И, кроме того, речь идет о безответственном, а скорее всего преступном поведении самих производителей, которые не выполняют очевидные требования. Причем не выполняют и крупные, и мелкие производители.
Есть крупные хозяйства, в которых не соблюдается режим пропуска, не обеспечивается защита периметра от проникновения внутрь и вовне. И, соответственно, происходит перемещение продукции или какого-то имущества с территории и на территорию фермы без соблюдения соответствующих норм безопасности.
Хотя большие хозяйства клянут мелкие, где уж точно нет никаких мер безопасности. Но, повторяю, и на крупных предприятиях есть такие проблемы. Причем в самых сельскохозяйственных регионах.
Так что программа действий определена, и, повторяю, деньги есть. Нужно более четко выстроить взаимодействие между органами и уровнями власти. При угрозе возникновения чрезвычайной ситуации необходимо вводить вертикальное управление без всяких поблажек. Урезать права региональных органов и увеличивать полномочия федеральных органов власти. Не возвращаться полностью к централизованной модели сельхознадзора, а ввести особое правило, когда очевидно, что возникла проблема. Или при угрозе ее возникновения. Реализовать программу перепрофилирования для небольших хозяйств. Усилить ответственность производителей, прежде всего крупных и средних, которые декларируют соответствие современным требованиям, но не всегда их выполняют.
Этот комплекс мер определенно требует какого-то юридического закрепления.
Аркадий Дворкович: На завершающей стадии разработка нового закона о ветеринарии. Его долго обсуждали - года два, но теперь уже, думаю, через месяц-полтора мы выйдем на правительство с новым законопроектом, где будут установлены все эти процедуры и регламенты.
Существует такая точка зрения: надо вообще запретить личным подсобным хозяйствам содержать свиней. Как вы к этому относитесь?
Аркадий Дворкович: Эта точка зрения пользуется довольно широкой поддержкой среди экспертов. Но, по общему мнению, такой способ решения проблемы АЧС требует поддержки перепрофилирования производства в ЛПХ на иные виды деятельности. Этим мы сейчас и занимаемся: работаем с регионами, чтобы они реализовывали такие программы.
Единовременно ввести запрет на содержание свиней в ЛПХ невозможно, потому что люди просто потеряют доход. Кроме того, повторяю: дело не только в личных подсобных хозяйствах, но и в крупных.
Будет ли российский агробизнес требовать большей поддержки в связи со вступлением в ВТО? Есть ли анализ, существует ли какой-то документ, в котором сказано - в ВТО точно будет то-то и то-то, так-то и так-то?
Аркадий Дворкович: Говорить о точности в современном мире достаточно сложно. Поэтому мы опираемся на анализ различных сценариев развития событий, и прежде всего на то, как будет развиваться сельхозпроизводство внутри страны. На какие цены могут рассчитывать сельхозпроизводители, какие инвестиционные затраты они будут способны обеспечить при соответствующей рыночной конъюнктуре, что у нас есть для их поддержки, как будет складываться конкуренция на рынке - конечно, такой анализ есть.
Он показывает, что катастрофы действительно не будет. Будут более жесткие, чем это было ранее, конкурентные условия, в которых наши производители способны выигрывать. И способны наращивать производство продукции как для внутреннего потребления, так и на экспорт.
Что для этого нужно? Предсказуемые объем и структура поддержки, чтобы все знали, что в течение нескольких лет будут применяться определенные инструменты, процентные ставки будут разумными, поддержка будет оказываться по всем составляющим рынка и производственной цепочки, чтобы тут не было каких-то явных провалов. Я имею в виду поддержку от посевной до конечной стадии производства - мясной продукции, например.
Нужно, чтобы мы четко выполняли те обязательства, которые зафиксировали в документах по вступлению в ВТО. И использовали те права, которые у нас теперь есть. Чтобы ограничения не отменялись быстрее, чем мы объявили, и вместе с тем чтобы мы пользовались всем тем, что дает ВТО для защиты производителей.
В рамках госпрограммы для этого есть все возможности. Сейчас разрабатываются детальные порядки субсидирования и прописываются регламенты работы. Они будут готовы в ближайшие два месяца, чтобы все могли рассчитывать на их полноценное применение уже в следующем году.
Повторяю: мы не сможем мерами господдержки поставить ни китайскую, ни берлинскую, ни даже кремлевскую стену на пути импортных товаров, сельхозтехники, скажем, или продовольствия. Но можем сделать так, чтобы условия конкуренции были более или менее равными, чтобы у производителей действительно была возможность выигрывать в конкурентной борьбе. Чтобы не было ощущения, что сельхозпроизводителей бросили, и они остались без шансов на выживание.
При эффективной работе у всех будет шанс сохранить и даже увеличить свою долю на рынке. И Россия сможет стать экспортной державой не только по нефти и газу, но и по многим видам сельскохозяйственной продукции.
Сейчас многие аграрные лоббисты говорят о том, что по условиям вступления в ВТО правительство имеет право выделить на меры поддержки агробизнеса из так называемой "желтой корзины" ВТО 9,5 млрд долларов в год, но пока ничего похожего не происходит. Почему?
Аркадий Дворкович: Я не согласен с тем, что у нас ничего похожего не происходит. Вы посчитайте объем поддержки, заложенный в бюджеты всех уровней. Добавьте к этому другие инструменты госпомощи - льготные цены на горючее, налоговые льготы. Если все это суммировать, думаю, что мы очень близки к объему поддержки в 9,5 млрд долларов. Потому что только прямая поддержка близка к 6 млрд долларов. Это две трети от разрешенного объема - не так уж мало.
Да, могло бы быть и немного больше. В таком случае производители были бы больше довольны аграрной политикой. Но у нас есть очень жесткие бюджетные ограничения в целом по объему расходов в федеральном бюджете. И мы вынуждены балансировать между разными приоритетами: пенсиями, здравоохранением, образованием, поддержкой сельского хозяйства, другими расходами.
Поддержка сельского хозяйства - одна из самых крупных статей расходов федерального бюджета. И, несмотря на то, что по ряду других направлений расходы бюджета не увеличились или снизились, на сельское хозяйство было выделено больше дополнительных средств по сравнению с тем, что тратили в предыдущие годы. Это тоже означает, что селу отдан очевидный приоритет.
Доля расходов на село в общих объемах бюджета не снизится, а, скорее всего, увеличится. Конечно, те регионы, которые считают сельское хозяйство приоритетным, заложат еще большие средства на него, объем поддержки еще больше увеличится.
В соответствии с разграничением полномочий между уровнями власти село - это, прежде всего, прерогатива регионов. Но, повторяю, федеральное правительство вкладывает даже больше средств, чем регионы. И очень важно, чтобы мы в условиях бюджетного ограничения пользовались наиболее эффективными методами поддержки. Наша идея перейти на поддержку производства молока в расчете на произведенный литр оказалась очень востребованной, и будет применяться везде, по всей стране. Раньше так делали только в некоторых регионах по собственному усмотрению.
Почти все ожидали, что мы прекратим действие нулевой ставки налога на прибыль, но мы этого не сделали, а заявили, что действие этого принципа будет бессрочно. И депутаты нас поддержали.
Так что мы старались принять такой пакет мер поддержки, который был бы близок к заявленному при вступлении в ВТО уровню.
Так что 9,5 млрд долларов в общем пакете поддержки можно найти, если смотреть внимательно.
Говорят, порядка 400 млрд рублей составляют невозвратные долги сельхозпроизводителей. Если просто списать их, получится превышение разрешенного уровня поддержки. Если докапитализировать банки - деньги, кажется, тоже попадут в "желтую корзину" ВТО. Найдено ли решение проблемы аграрных долгов?
Аркадий Дворкович: В любой тяжелый год возникает проблема долгов, проблема дополнительной поддержки, возмещения ущерба. В том числе и в этом году мы окажем дополнительную поддержку сельхозпроизводителям. По разным каналам - от субсидий на приобретение кормов и семян, чтобы проще прошел озимый сев до субсидий на приобретение сельхозтехники, в том числе через Росагролизинг. Регионы будут оказывать свою поддержку. Думаю, что это поможет, и у нас озимый сев будет неплохим.
Хотя, повторяю, ситуация непростая. Мы сейчас работаем с банками, у нас два главных кредитора сельского хозяйства - Сбербанк и Россельхозбанк, и мы дадим им сигналы подходить очень осторожно ко всему, что касается села. Работать индивидуально с каждым должником, с каждым сельхозпроизводителем, находить приемлемые развязки, чтобы не было массовых проблем.
Одновременно в правила субсидирования федерального бюджета мы намерены внести изменения, которые позволят при реструктуризации кредитов продолжить предоставление субсидий по процентным ставкам.
Допустим, кредит был на пять лет, и субсидирование на пять лет. Кредит сейчас не возвращен, дано пять лет продления, и в это время мы будем продолжать оказывать поддержку в виде субсидирования процентной ставки.
Над этим мы сейчас работаем. Естественно, чтобы не выйти за пределы разрешенной поддержки в рамках ВТО, мы будем использовать докапитализацию банков как один из основных инструментов. А в каком объеме необходима докапитализация, сейчас пока анализируем. Думаю, будем принимать решение, конечно, в этом году, но в какой момент - в сентябре, в октябре, в ноябре - пока еще не ясно.
Для того, чтобы решить проблему 400 млрд рублей, конечно, не нужно выделять 400 миллиардов. Есть определенные пропорции, нужно будет выделить существенно меньше.
Во-вторых, не хотелось бы, чтобы под одну гребенку попадали все - и те, кто работал и старался быть эффективным, и те, кто взял деньги и не сделал ничего. Поэтому я за индивидуальный подход - пусть банки работают, анализируют, где проблема возникла из-за погодных условий, а где к финансовым проблемам привели неадекватные действия самих должников.
Хороший сбыт - это самая хорошая поддержка для бизнеса. Есть ли у правительства намерение поддерживать экспорт сельскохозяйственных товаров - зерна, растительного масла, может быть, мяса?
Аркадий Дворкович: Чтобы поддерживать экспорт зерна, нужно, чтобы у нас не возникало еженедельно вопросов, а хватит ли зерна для внутреннего рынка. Нужно нарастить производство зерна в стабильном режиме, а не только в отдельные годы, еще хотя бы на 15-20 млн тонн. Тогда по поводу сбалансированности внутреннего рынка не будет возникать вопросов. Причем вот эти 15-20 млн тонн должны быть в плохие годы, а не в хорошие. А в хорошие должно быть плюс 40-50 млн тонн зерна. Это первое условие.
Во-вторых, мы будем развивать инфраструктуру, в том числе и экспортную - элеваторы, все, что касается железнодорожной логистики и порты. Все это будет происходить, без сомнения, и возможностей для нормального экспорта будет больше через 3-5 лет.
И, наконец, необходимо работать за рубежом, оказывать поддержку на перспективных рынках. Причем не только по зерну. Но и по мясу постепенно это становится актуально, и по сахару.
Мы же поддерживаем экспорт военно-технической продукции, газа и нефти. Так и продовольствием нужно заниматься целенаправленно, продвигать свои товары на зарубежных рынках.
Пока для нас рынки ближнего востока наиболее крупные, но это не единственное место, где наша продукция может быть востребована. В Европу мы уже могли бы экспортировать некоторые виды мяса, но пока они действуют так же, как и мы: специальными требованиями административного характера ограничивают наши возможности.
Интересно, что у нас в стране работают зарубежные компании, производят мясо абсолютно по мировым стандартам. И они говорят: мы же работаем в России ровно так же, как и у себя в Италии, в Голландии. Значит, можем продавать нашу продукцию на европейском рынке. Почему же Еврокомиссия не разрешает?
Так что у нас появились защитники, которые помогут нам пробиться на другие рынки.
Что первично для вас: интересы агробизнеса или интересы потребителя продовольствия?
Аркадий Дворкович: Они должны совпадать. В этом и есть смысл пересечения кривых спроса и предложения.
Дворкович Аркадий Владимирович родился 26 марта 1972 года в Москве. Его отец - Владимир Яковлевич Дворкович (1937-2005) - международный шахматный арбитр. А. Дворкович окончил среднюю школу N 444 города Москвы с углубленным изучением математики и прикладной математики, экономический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова (1994 год) по специальности "экономическая кибернетика", Российскую экономическую школу с дипломом магистра экономики (1994 год), Университет Дьюка (Северная Каролина, США) с дипломом магистра экономики (1997 год).
С 1994 года - консультант, старший эксперт, генеральный директор, научный руководитель ЗАО "Экономическая экспертная группа", объединившего ряд лиц, связанных с департаментом макроэкономической политики Министерства финансов России. С 2000 года - эксперт Центра стратегических разработок. В августе этого же года работал советником Министра экономического развития и торговли РФ Германа Грефа.
А в 2001 году Аркадий Дворкович становится заместителем Грефа.
С апреля 2004 года - начальник Экспертного управления президента Российской Федерации.
А с 13 мая 2008 года - помощник президента РФ.
С 2010 года Дворкович является членом Попечительского совета Фонда "Сколково". Также он секретарь Комиссии по модернизации и технологическому развитию экономики России.
21 мая 2012 года назначен заместителем председателя правительства РФ.
4 июля 2012 года назначен председателем правительственной комиссии по мониторингу продовольственных рынков.
Как улучшить жизнь в деревне
В последнее время много говорится о создании "человеческих условий" в деревне, о создании сельской инфраструктуры. Означает ли это, что государственная поддержка будет переноситься с создания рабочих мест в агропромышленном комплексе на решение социальных проблем села?
Аркадий Дворкович: Социальное развитие села критически важно для того, чтобы люди чувствовали себя комфортно, живя и работая в сельской местности. Это касается медицинского обслуживания, школ, сельских дорог, все самые элементарные условия жизни должны быть обеспечены.
Конечно, это зона ответственности регионов и муниципалитетов. Но, как мы знаем, пока у нас ресурсы достаточно сильно централизованы, и на исполнение этих полномочий у регионов не хватает денег. Мы считаем, что необходимо помогать им.
Обращаю ваше внимание: на программу "Социальное развитие села" заложено всего лишь от пяти до 10% общего объема госпрограммы развития сельского хозяйства. Эта сумма не может, конечно, привести к решению всех социальных проблем села. Она может только стимулировать регионы к тому, чтобы они реализовывали соответствующие программы. И чтобы распространялись наилучшие практики. Чтобы возникали типовые проекты, например, которые позволяют строить жилье дешевле, но все же качественно.
Что касается сельских дорог, этот компонент заложен в программу развития транспорта. Тоже на федеральном уровне деньги не очень большие, но они стимулируют регионы к тому, чтобы вкладывать в строительство дорог дополнительные деньги.
Очевидно, что рубль, вложенный в сельские дороги, дает гораздо большую протяженность дорог, чем тот же рубль, вложенный в хайвэй. Просто потому, что полотно сельской дороги более узкое и менее капиталоемкое. Так что будем этим заниматься. Надеюсь, что в ближайшие годы темпы строительства дорог на селе и в целом социальной инфраструктуры существенно возрастут.
Владимир Путин, президент РФ:
- В российском законодательстве нет никаких ограничений на инвестиции иностранного капитала в любую область сельского хозяйства, в том числе и в земледелие.
Деньги по Госпрограмме в том числе пошли:
- на государственную поддержку сельскохозяйственного производства - 78,6 млрд рублей (72% от годового лимита);
- на реализацию мероприятий ФЦП "Социальное развитие села до 2013 года" - 6,5 млрд рублей (84,3% от годового лимита), не считая средств на сельские дороги и комплексную застройку
Общий валовой сбор зерна ожидается на уровне 72 млн тонн при внутреннем потреблении около 70 млн тонн. С учетом переходящих запасов зерна (19,4 млн тонн) внутренние потребности страны должны быть обеспечены
Россия намерена использовать возможности по наращиванию производства зерна в ближайшие 7 лет до 115 миллионов тонн в год. Это позволит обеспечить стабильные поставки зерна на внешние рынки
Среднегодовой темп роста продукции сельского хозяйства в период до 2020 года должен составить не менее 2,4-2,5%, производства пищевых продуктов - 3,5-5%