У Николая Цискаридзе есть весьма влиятельные покровители, чьи имена настолько на слуху, что не имеет смысла их называть, - и они не хотят смириться с тем, что их атака на Иксанова отбита на высшем уровне. Уже пошли в ход неувядающие журналистские перья, из-за которых нашу профессию, увы, отождествляют со второй древнейшей, - благо в эпоху Интернета и прочих электронных СМИ есть где разгуляться. Уверен, что совсем скоро появятся статьи о том, что Иксанов завел гарем в балете, опере и даже в бухгалтерии вверенного ему государственного учреждения культуры, или о том, что он тратит на лечение в Кисловодске больше денег, чем получает по зарплатной ведомости. Не стану развивать свои фантазии, - зачем подсказывать гражданам повороты, сочиняемого ими сценария о свержении директора Большого театра. Старинная национальная игра по киданию снежками из мерзлого дерьма у нас, к сожалению, еще не вышла из моды, - к тому же она увлекает некоторую часть как искушенной, так и неискушенной публики. Она равно занимательна отдельным посетителям партера и райка. К счастью, не всем.
Во всем этом византийском сюжете меньше всего думают о судьбе сложнейшего театрального коллектива. В новейшей истории Большого театра уже был период, когда им руководил выдающийся балетный артист, - Владимир Васильев. Артист большего масштаба, чем Н. Цискаридзе. Художник поистине высокой судьбы и разнообразных дарований, о которых он успел заявить еще до вступления в должность директора Большого театра. Но, увы, ни ему, ни Большому театру время его правления не принесло славы. При том, что я по сей день переживаю то, как происходил процесс его ухода с должности, уверен, что сам уход был неизбежен и необходим. Назначение А. Иксанова в 2000 году директором Большого театра было неожиданным для лидеров оперного и хореографического искусства, - но за его плечами был огромный опыт управления сложными творческими коллективами. И Большим драматическим театром в Петербурге, где он прошел все ступени административной карьеры в пору Г.А. Товстоногова. И телеканалом "Культура", где он работал финансовым директором в труднейший период становления. Он уезжал из Петербурга, с должности директора БДТ с репутацией одного из лучших (если не лучшего) театрального директора страны. К.Ю. Лавров, человек твердый, но необычайно деликатный, не стал препятствовать отъезду Иксанова в Москву. Но до конца дней, при всех наших дружеских отношениях с ним, К. Лавров пенял мне, что я лишил его важнейшего человека в театре.
За последние двенадцать лет А. Иксанов и вся труппа Большого находились в стрессовой ситуации реализации своих художественных замыслов в период тяжелейшего строительства. И именно в эти годы Большой театр вернул себе репутацию одного из мировых лидеров в хореографическом и оперном искусстве.
Когда заходит речь об Иксанове, меня порой предостерегают: "Ну, не надо так его хвалить, - все же знают, что вы друзья". Но я никогда этого не скрывал, твердо зная, что поступаю правильно. Разве в подобных случаях можно надеяться на врагов? И как друг могу сказать ему, что за это время случалось разное, - бывали и творческие поражения, и человеческие ошибки, и управленческие промахи. Жизнь в театре сложна и не всегда предсказуема. Но у Иксанова было и есть глубокое знание этого театрального организма. И, что не менее важно, есть осознание, что все на этом свете имеет временные границы.
"Случай Иксанова" в очередной раз вскрыл многие проблемы кадровой политики в нашей культуре. Любой здравомыслящий руководитель понимает, что он поставлен на свою должность не навечно. Но он также знает и то, что сегодня нет сколько-нибудь внятной и публичной процедуры назначения и отрешения от этой должности. И похоже, она никому не нужна. Когда только начали обсуждать вопрос о преобразовании учреждений культуры (и других бюджетных учреждений) в автономные некоммерческие организации, самое большее негодование вызвали предложения о порядке назначения и увольнения их руководителей. Раз в четыре года или пять лет наблюдательные советы этих организаций должны были, заслушав отчеты о проделанной работе и предложения на следующий срок, определять судьбу первых лиц. Вот именно это никому и не понравилось. Когда учреждениями культуры руководят десятилетиями, то предпочитают зависеть от прямого начальства, тем более что оно меняется значительно чаще, чем, скажем, директоры театров или музеев.
Понятно, что никого нельзя назначить Станиславским или Мейерхольдом. Художник всегда уникален. Но талантливые, даже гениальные мастера искусств крайне редко бывают успешными управленцами. И в любом случае, вне зависимости от степени таланта, вступив в борьбу за руководящую должность, они должны внятно объяснить обществу, что они хотят предложить налогоплательщикам за их, налогоплательщиков, деньги. Поверьте, на эту внятность формулировок способны немногие.