Недавно руководитель СКР Александр Бастрыкин рассказал историю, достойную Чехова, о своем посещении Угличского детского дома. Там 17 детей, на которых приходится 24 сотрудника, ковры, стеклопакеты. И такой показатель "детского благополучия", как 147 побегов воспитанников в 2011 году. Спросил ребят: от чего же вы из вашего дома бежите? Они объяснили: холодно, голодно, но к этому уже привыкли, не это пугает, им не дают выйти из детдома. Мальчишка говорит Бастрыкину: "Хочу деда повидать, а не позволяют". Руководитель Следственного комитета тут же отправляет его со своей охраной на машине к деду. Когда приехали, мальчишка узнал, что дед умер два года назад. Вот такая "детдомовская история". Одна из историй...
"Сиротская" статистика страшна. За прошедшие 5 лет только Следственный комитет расследовал 511 таких уголовных дел о преступлениях против детей-сирот. Более половины из них (301) - уголовные дела о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности; 59 - о причинении тяжких телесных повреждений и убийстве детей; 23 - о хищениях имущества несовершеннолетних; 3 - о вовлечении в занятие проституцией. Жертвами преступников стали 276 ребят.
Павел Астахов: Я был в 82 регионах. Больше тысячи детских домов, интернатов и домов ребенка проинспектировал, поэтому увидел и самое худшее, и самое лучшее. Например, Забайкальский край. Регион сложнейший, 98% детдомов нуждается в капремонте. Черновская школа-интернат - территория в несколько гектаров, на ней стоит 11 разных объектов, большинство из которых просто заколочены досками. Школа, в которую нельзя заходить, она в аварийном состоянии, может завалиться на детей. Трагическая ситуация. И в том же регионе - прекрасный детский дом N 2 в Чите, которым занимается мэр города, помогают благотворители.
Очень много, если не сказать все, зависит от местной власти, от личности губернатора, от региональных чиновников. Рядом с Забайкальем - Амурская область, где очень мощный губернатор Олег Николаевич Кожемяко, хозяйственник. Но, как я выяснил, он многого о проблемах сирот не знал, потому что просто их от него скрывали, боялись доложить. Мы там, например, обнаружили, что 33 ребенка-сироты по два года живут в детской больнице, потому что в детдомах нет мест. И больничные дети стоят в очереди в приют, в дом ребенка и в детский дом. Вот это катастрофа: когда вы не занимаетесь этим вопросом, у вас и очередь возникает из детей, которые нуждаются в детском доме. Приходишь к одному губернатору, рассказываешь об увиденных безобразиях, он действительно понимает - проблема: "Господи, что же я не обращал внимания, что же я ничего не сделал? Дай-ка я сейчас займусь". И занимается. К другому приходишь - кувшинное рыло, как Гоголь сказал, сидит, и плевать ему, что там с сиротами.
Как думаете, изменит ли здесь ситуацию 6-й пункт указа, подписанного президентом 28 декабря прошлого года, о том, что теперь эффективность работы губернаторов и их чиновников будет оцениваться и по тому, сколько сирот было передано в замещающие семьи (чем больше, тем лучше) и сколько детей осталось в сиротских домах (чем больше, тем хуже)?
Павел Астахов: Когда "сиротская" графа полтора года назад исчезла из перечня показателей эффективности губернаторской деятельности, мои сотрудники за голову схватились: "Павел Алексеевич, кошмар! Теперь они просто забудут этот вопрос. Зачем им заниматься сиротами, пусть они в больницах инфекционных годами живут, пусть они по приютам мыкаются..." Так оно и происходит. Мы говорим про школу приемной семьи, а новый губернатор в ответ: "Слушай, у меня тут свои проблемы. У меня тут мост, который падает, рушится, у меня 60 км дороги до аэропорта надо тянуть. Меня не будут за сиротские дела бить? Не будут. Все, забыли!" Поэтому ничего не делалось. Сейчас показатель вернули. Сейчас за это будут бить. И я буду носить служебные записки президенту и говорить: этого руководителя надо к порядку призвать и того тоже. Сейчас я готовлю президенту тематический отчет о положении детей за 2012 год. Акцент в нем делается на эффективность работы регионов. Потому что все вопросы, которые вы сейчас задаете, все равно приходят к такому вот кувшинному губернатору, который сидит и ничего не делает. Наплевать ему на детей-инвалидов. Наплевать ему на приемных детей.
Вы не раз говорили, что в России через 5-7 лет детские дома должны исчезнуть. Реально ли это? И как быть с таким явлением, как "детский дом - градообразующее предприятие"? Для небольших городков и райцентров - это весомый довод сохранения объекта.
Павел Астахов: Уточню: это не значит, что детские сиротские учреждения все как по команде исчезнут. Сиротские учреждения должны исчезнуть в том виде и в том количестве, что мы сейчас имеем. Сироты есть и будут во все времена и во всех странах. И среди них всегда будут дети, которые могут жить только в интернатных учреждениях, например, тяжелые инвалиды, нуждающиеся в специальном медицинском уходе, малолетние правонарушители. А вот для остальных ребят, лишившихся родительского попечения, мы должны обеспечить жизнь в семейных условиях.
Что касается проблемы "градообразующности", она не так страшна, как кому-то кажется. Сиротские учреждения со всеми своими рабочими местами должны быть перепрофилированы в центры семейного устройства детей-сирот, в центры подготовки и профессионального сопровождения замещающих семей, реорганизованы в детские дома семейного типа, детские деревни СОС.
Читатель Олег Степанов из Екатеринбурга спрашивает: "Нам говорят: в Америке 19 приемных детей убили, а сколько в России убито? Я слышал цифру 1200 ребят".
Павел Астахов: В этой сфере все время некорректные цифры приводятся - в зависимости от источника. Тут беда еще и в том, что сведения о детях-сиротах, пострадавших от жестокого обращения в детских учреждениях, приемных семьях, в официальной статотчетности не выделяются, что, конечно, неправильно. В то же число - 1200 детей - входят и дети, умершие в результате болезни, несчастных случаев, тех же ДТП например. Если же говорить о злом умысле, по оценкам специалистов, в год бывает 2-3 случая, когда ребенок погибает от рук приемных родителей. Так, по вине усыновителей, опекунов, попечителей, приемных или патронатных родителей в 2010 году погибло 2 ребенка, а в 2011 году таких случаев не зарегистрировано.
Павел Алексеевич, вы уже не раз комментировали историю с американским ранчо, где содержатся усыновленные американцами российские дети и которое вам не разрешили посетить. Случаев отказа от приемных русских детей в Америке и насилия над детьми вообще немало?
Павел Астахов: Как юрист я складываю картину, опираясь не на личные впечатления, а на информацию. И стараюсь брать ее из независимых источников. Национальная статистика США по нарушению прав детей и насилию над ними, а также нескольких американских правозащитных организаций подтверждает, что насилие над детьми там растет: 3 миллиона 720 тысяч случаев было в 2011 году. Около 9 процентов из них - насилие со стороны усыновителей.
В Америке, по оценкам экспертов, примерно 30 процентов усыновленных детей живут в приемных семьях счастливой жизнью, 30 - переживают, но преодолевают проблемы, а в 30 процентах семей жизнь превращается в кошмар и для усыновителей, и для усыновленных. Поскольку я жил в Америке, я видел и тех, и других. В классе моего старшего сына из 19 человек было 7 приемных детей, из них 5 - русских. Это были благополучные дети. Но я видел и неблагополучные примеры.
Чтобы внимательнее присмотреться к неблагополучным, мы решили поехать на ранчо, адрес которого нам подсказали правозащитники и реклама, которую госпожа Джойс Стеркел делала своему бизнесу. А это бизнес: она содержит детей, у которых проблемы в приемных семьях, и получает за это от их родителей деньги.
Неожиданный отказ со стороны госпожи Стеркел от заранее обговоренной встречи был странен.
Мы разговаривали с местными прокурором и шерифом, и они под диктофон рассказали нам: это ранчо их достало. Зайти туда нельзя, а там постоянно что-то происходит, сбежавший ребенок жалуется на насилие, а спустя время его выводят, и он говорит: я все придумал. Два мальчика ограбили бар. В два часа ночи девочка из приюта катается на велосипеде.
Приют существует в форме религиозной организации, не подлежащей проверке. Хозяйка, как рассказал нам шериф, не платит налоги, хотя деньги с приемных родителей берет большие. Я спросил: кто сюда поставляет детей? И услышал: мы несколько раз ловили чайлдброкеров - продавцов детей. Они ездят из штата в штат, приходят в приемные семьи: мы знаем, что у вас русский ребенок, и он не прижился, давайте мы его заберем, у нас есть ранчо, и оно не одно. Родители ежемесячно платят за содержание ребенка на ранчо 3,5 тысячи долларов, но это гораздо меньше того, что они получают от государства на ребенка, который продолжает официально оставаться усыновленным. При этом они не платят ему алименты и не лишаются льгот.
Все последние дни во Франции, на улицах и в парламенте, дебатируется вопрос о праве однополых пар усыновлять детей. Если учесть, что эта страна на четвертом месте по количеству усыновляемых российских сирот, какой будет позиция России в случае, если будет принят закон об однополых браках?
Павел Астахов: Позиция эта уже выражена в наших базовых законах - в Конституции и Семейном кодексе. Там прямо указано, что браком считается союз мужчины и женщины. Ничего другого у нас нет. Точка.
Французы ведь и сами поднялись против такого нововведения. У меня в этой стране много хороших друзей, неравнодушных к этой проблеме, возникшей в их обществе. В последнее время они говорят мне: у вас в России принимаются сейчас такие законы, которые и нам нужны.
Я говорю: что вы имеете в виду? Отвечают: запрет пропаганды гомосексуализма, например. Рассказывают, что, например, министерством образования Франции внедряется стандарт, предполагающий пропаганду гомосексуальных семей уже на уровне учебников, в которых детям разъясняется, что семья - это не только папа и мама, но это может быть папа и папа, мама и мама...
Кстати, я, когда был этой осенью в Британии, видел там очень интересную газету с огромным портретом Элтона Джона с ребеночком на руках. И крупный заголовок над снимком: "Самый трудный и главный вопрос, на который мне предстоит ответить моему ребенку: а где моя мама?"
В 2011 году по общему количеству отказов от новорожденных детей лидировали: Московская область (342 случая отказа), Москва (330, при снижении этого показателя на 23,3% в сравнении с 2010 годом), Ростовская область (252, рост на 11,0%), Краснодарский край (244, снижение на 5,1%), Свердловская область (209, снижение на 11,1%), Челябинская область (193, прирост к 2010 году 16,3%), Кемеровская область (186, снижение за год на 27,6%), Саратовская область (163, прирост на 24,4%).
За три года, начиная с 2009-го, на 6,9% увеличилось число поступивших в органы опеки и попечительства сообщений о детях, находящихся в обстановке, угрожающей их жизни и здоровью: в 2009 г. - 37 355, в 2011 г. - 39 947 (за 2012 год статистики еще нет).
В Набережных Челнах задержан подозреваемый в убийстве 8-летней Василисы Галициной. Маньяк сознался в преступлении.
Девочка пропала 2 февраля. Василиса - из многодетной семьи. Утром ушла в школу. В 16.30, после урока хореографии, мама ее одноклассницы проводила Василису до подземного перехода, после чего попрощались и разошлись по домам. На следующий день у обочины автодороги М-7 нашли ее розовый рюкзак и шапку. Позже в километре от этого места обнаружили и дневник девочки.
Во вторник полиция задержала подозреваемого - уроженца Узбекистана. В его "Шевроле Нива" нашли светлые волосы, принадлежащие предположительно пропавшей девочке.
По неофициальным данным, отпечатки его пальцев совпали с отпечатками на найденных вещах девочки. Кроме того, свидетели видели, как он покупал жертве "Сникерс" в придорожном магазинчике. А в 20 км от места похищения маньяк пришел в деревню в поисках тракториста с просьбой вытащить его "Ниву", застрявшую в сугробе. В машине сидела девочка, похожая на пропавшую школьницу.
В среду вечером маньяк признался в убийстве ребенка и указал, где находится тело. Официальный представитель СК Владимир Маркин сообщил журналистам, что преступление раскрыто: "Тело пропавшей девочки обнаружено".