Как рассказал корреспонденту "РГ" официальный представитель СКР Владимир Маркин, к Михееву возникли вопросы у Главного следственного управления. Там есть уголовное дело, возбужденное против депутата. Олег Михеев подозревается в очень большом и солидном по срокам заключения "букете" преступлений. Это покушение на мошенничество, само мошенничество и редкая статья - вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, совершенного лицом с использованием своего служебного положения.
По версии следствия, депутат Олег Михеев причастен к "неправомерному завладению" 14 объектами недвижимого имущества "Волгоградского моторостроительного завода". "Завладение" тянет больше чем на 500 миллионов рублей. А покушение на хищение путем мошенничества - это 2,1 миллиарда рублей Промсвязьбанка.
Уголовное дело на депутата - процесс долгий, поскольку депутат по нашим законам - "спецсубъект". Так что сегодняшнему допросу предшествовала непростая процедура. Сначала были документы СКР. Потом Госдума рассмотрела представление Генеральной прокуратуры РФ, составленное по этим документам. И лишь после этого Дума лишила депутата Михеева неприкосновенности и дала согласие на привлечение его к уголовной ответственности. После этого глава Следственного комитета РФ возбудил уголовное дело против депутата, уже лишенного неприкосновенности. Когда в феврале Госдума лишила депутата Михеева неприкосновенности и дала согласие на привлечение его к уголовной ответственности, то это решение поддержали 297 депутатов, 59 были против, 4 воздержались.
По словам официального представителя следственного ведомства Владимира Маркина, депутат Михеев пытался воспользоваться служебным положением, оказать давление на судью.
Сам Олег Михеев заявляет о своей полной невиновности. По его словам, сделка по объектам волгоградского завода была проведена в соответствии со всеми нормами и требованиями закона, что подтверждается 47 судебными решениями. В деле же о хищении 2,1 миллиарда рублей у Промсвязьбанка Михеев вообще считает себя пострадавшим. Выступая в феврале с трибуны нижней палаты парламента, он говорил, что для него обвинения Генпрокуратуры "остаются непонятной историей".
Депутат предположил, что коммерческие структуры сознательно ввели в заблуждение следствие, а сами "следователи добросовестно стали заблуждаться". Материалы следствия он назвал "макулатурой" и заявил, что ни по одному из четырех эпизодов нет доказательств. Это он хочет сегодня доказать следователям.