В Москве простились с писателем Борисом Васильевым

Вчера на Ваганьковском кладбище прощались с писателем Борисом Васильевым. Он был похоронен рядом с женой, Зорей Альбертовной, с которой прожил долгую и счастливую супружескую жизнь, пережив ее на два месяца. С 11 часов в Центральном Доме литераторов проходила гражданская панихида. Пришли сотни людей, чтобы отдать дань памяти писателю-фронтовику, автору поистине народных произведений, которые волновали умы и сердца людей из разных социальных слоев на протяжении многих десятилетий. На траурной церемонии со словом о Борисе Васильеве и его значении для русской литературы выступил руководитель Роспечати Михаил Сеславинский. В качестве примера удивительной нравственной силы произведений он привел фразы героев его главной повести "А зори здесь тихие...", каждая из которых является отточенным афоризмом о любви, о Родине, о чести и совести.

Борис Львович Васильев был потомственным офицером. Родился 21 мая 1924 года в Смоленске. Его отец - Васильев Лев Александрович - кадровый офицер царской, затем - Красной и Советской армии. Мать - Алексеева Елена Николаевна - из старинного дворянского рода.

Он ушел на фронт добровольцем и был направлен под Смоленск. Попал в окружение, вышел из него; был лагерь для перемещенных лиц, откуда по личной просьбе он был направлен сперва в кавалерийскую полковую школу, а затем в пулеметную школу. Служил в 8-м гвардейском воздушно-десантном полку 3-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. Во время боевого сброса 16 марта 1943 года попал на минную растяжку и с тяжелой контузией был доставлен в госпиталь. Осенью 1943 года он поступил в Военную академию бронетанковых и механизированных войск имени И. В. Сталина (впоследствии имени Р. Я. Малиновского), где встретил свою будущую жену Зорю Альбертовну Поляк.

"А зори здесь тихие..."

Человека нельзя победить, если он этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя.

Война - это не просто кто кого перестреляет. Война - это кто кого передумает.

Трусость, девчата, во втором бою только видно.

Войну не перекричишь... Она выстрел слышит, а голос - нет.

Убивает не только пуля, не только клинок или осколок - убивает дурное слово и скверное дело, убивает равнодушие и казенщина, убивает трусость и подлость.

Крепость не пала. Крепость истекла кровью... Прежде чем воспитывать детей, надо воспитать себя.

Говорить о своей любви к Родине - все равно,

что утверждать, будто вода мокрая, а молоко белое.

Родине служат, Родине сострадают, за Родину умирают, но болтать о любви к ней может только человек

глубоко равнодушный. Любовь - это действие,

а не слова, а если любовь - слова, то это фальшивая любовь.

- После споем с тобой, Лизавета. Вот выполним боевой приказ и споем.

Самое страшное - это подозрение. Оно калечит людей, вырабатывая из них подлецов и шкурников.

Женька в ответ не стала ни жалеть, не сочувствовать: Сказала коротко: "Значит, и у тебя личный счет имеется".

Красивые редко счастливыми бывают.

- Вон у Бричкиной такая же конституция, как у нас у всех, а - в теле. Есть на что приятно поглядеть...

В детство нельзя впасть, это - старческая болезнь. Из детства можно только выпасть. Как из гнезда.

Прямая речь

Сергей Хлебников, комендант Московского кремля:

-С Борисом Львовичем Васильевым мы познакомились почти 30 лет назад. Первая встреча - в его загородном доме , куда я приехал с лекарствами. А заодно у меня был умысел пригласить его выступить в нашем клубе "Современник". Вечера проходили в клубе Кремлевского полка, в здании Арсенала. К нам приходили интереснейшие люди: поэты, писатели, путешественники, композиторы, чернобыльцы, воины-афганцы. Встречались мы после службы: в клубе, случалось, набивалось человек 700, даже в проходах сидели. Это было другое время: еще не знали Интернета, телесериалов, многие не разучились читать книги. Вечер растягивался на 2 - 3 и больше часов. Борис Васильевич принял мое предложение и дважды у нас выступа л. Ему задавали вопросы, выступление переходило в живой диалог. Он отвечал чуть отрывисто, очень ясно, четко. Просто говорил об очень сложных веща х . И перед залом всегда стоял.

Когда я узнал о его смерти, было ощущение, что потерял очень близкого человека.

Хотя последние годы мы не общались . Но сохранялась какая-то удивительная связь с этим удивительным человеком. Я нередко езжу по Ленинградке, два месяца назад, проезжая рядом с его дачей, задумался: как он, что с его супругой Зорей Альбертовной, жива-здоровали? А потом узнал, что практически в тот день Зоря Альбертовна умерла. И буквально накануне смерти Бориса Львовича вспоминал о нем . Еще подумал , что так и не прочел подаренный им исторический роман. Теперь точно прочитаю - как память.

Борис Васильев - лауреат Государственной премии СССР, премии Президента России, Независимой премии движения имени академика А. Д. Сахарова "Апрель", международной литературной премии "Москва-Пенне", премии Союза писателей Москвы "Венец", Российской академии кинематографических искусств "Ника" - "За Честь и Достоинство". Член Союза писателей Москвы и Союза кинематографистов России, академик Российской академии кинематографических искусств "Ника". Награжден орденами "За заслуги перед Отечеством" II степени, Трудового Красного Знамени, двумя орденами Дружбы народов, многими медалями.

Голоса героев

Из повести "А зори здесь тихие…"

Человека нельзя победить, если он этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя.

Война - это не просто кто кого перестреляет. Война - это кто кого передумает.

Трусость, девчата, во втором бою только видно.

Войну не перекричишь... Она выстрел слышит, а голос - нет.

Убивает не только пуля, не только клинок или осколок - убивает дурное слово и скверное дело, убивает равнодушие и казенщина, убивает трусость и подлость.

Крепость не пала. Крепость истекла кровью… Прежде чем воспитывать детей, надо воспитать себя.

Говорить о своей любви к Родине - все равно, что утверждать, будто вода мокрая, а молоко белое. Родине служат, Родине сострадают, за Родину умирают, но болтать о любви к ней может только человек глубоко равнодушный. Любовь - это действие, а не слова, а если любовь - слова, то это фальшивая любовь.

- После споем с тобой, Лизавета. Вот выполним боевой приказ и споем.

Самое страшное - это подозрение. Оно калечит людей, вырабатывая из них подлецов и шкурников.

Женька в ответ не стала ни жалеть, не сочувствовать: Сказала коротко: "Значит, и у тебя личный счет имеется".

Красивые редко счастливыми бывают.

- Вон у Бричкиной такая же конституция, как у нас у всех, а - в теле. Есть на что приятно поглядеть…

В детство нельзя впасть, это - старческая болезнь. Из детства можно только выпасть. Как из гнезда.

- Три… пять… восемь… десять… - шепотом считала Гурвич. - Двенадцать… Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Шестнадцать, товарищ старшина…

А зори-то здесь тихие-тихие, только сегодня разглядел... И чистые-чистые, как слезы...

Фоторепортаж