Сергей, это все-таки был концерт? Вы слышали реакцию публики?
Сергей Летов: Вы знаете, когда в руках инструмент, а перед тобой на экране то, что ты сейчас должен подать, - на публику внимания уже не обращаешь, следишь только за действием фильма. Нет, это был не концерт, для такого действа даже свой термин придумали - "неотаперство".
А вас сегодня часто зовут "в кино"?
Сергей Летов: Я озвучиваю около десятка немых фильмов с самыми разными музыкантами, в том числе с немецким композитором и пианистом Дитрихом Айхманном. Несколько лет назад я получил на этот проект президентский грант, а телеканал "Культура" для показа первого русского полнометражного фильма "Оборона Севастополя" выбрал именно мою версию озвучивания, где я играю на духовом медиаконтроллере. Знаете, немое кино в новых, здесь и сейчас сымпровизированных саундтреках, когда скрежет корабельных механизмов создается нотами фортепьяно и электронных шумовых аппаратов, смотрится совсем по-иному...
Сергей, но ведь вы все-таки самостоятельный музыкант, а не тапер, пусть и с приставкой "нео".
Сергей Летов: Можно, конечно, закрыться в башне из слоновой кости и "свободно музицировать" для 10-15 человек, а можно, как тот же Сергей Курехин, с которым я играл в группе "Поп-механика", стараться доносить разные способы музыкального переживания до людей не очень подготовленных. У Сергея музыканты из самых разных сфер - от рока до эстрады - играли строго то, что они хорошо умеют, а он из наших умений создавал свои композиции, и это звучало потрясающе, как нигде. Во всем мире не набралось бы 10 тысяч народу на уникального импровизатора на контрабасе Барри Гая - а Курехин брал его в "Поп-механику", и публика внимательно все это слушала и запомнила нас, людей в странной одежде, издающих странные звуки.
Но импровизационная музыка, которой вы занимаетесь, все-таки сложна для рядового слушателя.
Сергей Летов: Не думаю, что моя музыка слишком сложна. На концертах я играю и достаточно тривиальные вещи, публику этим подцепляю - и только после этого даю что-то более экспрессивное, свободно-импровизационное, атональное. Так люди, которые прежде никогда не слышали фри-джаза или слышали о нем только гадости, начинают думать, что в нем что-то есть. На концертах я много разговариваю с публикой, которая всегда потом обсуждает услышанное, люди подходят, спрашивают, что означает тот или иной момент концерта, просят показать инструменты.
Пытаетесь формировать культурную среду?
Сергей Летов: В феврале у меня был тур, я дал концерты в Кирове, Ухте, Сыктывкаре, в городах Сибири, Урала, а недавно вернулся из Краснодара, играл в Липецке, Воронеже, Таганроге. Хозяин клуба в Белгороде уже приглашал меня в 2008-м, тогда на концерт пришли 10-12 человек, а сейчас я играл уже при полном зале. И еще он позвал музыканта из Харькова с электронным духовым инструментом, чтобы тот сыграл передо мной и потом организовал джем с местным барабанщиком. В итоге у меня раскупили диски, которые я запас на весь тур. В Белгороде пытаются создать определенную культурную ситуацию, привлекают меня как нарушителя спокойствия, и выходит так, что ситуация меняется.
То есть ваша задача не самовыражение любой ценой...
Сергей Летов: ...а нахождение всякий раз нового, неожиданного, подходящего к каждой ситуации решения. В нашем совместном проекте с поэтом, переводчиком Рильке Вячеславом Куприяновым танцовщицы танцуют ангелов, он читает стихи, я импровизирую на флейтах или на самодельных духовых инструментах. Никакой партитуры нет, мы идем за движением друг друга, слово, танец и музыка вместе образуют некий синкретизм, сочетание несочетаемого.
А вы еще при этом озвучиваете немое кино и читаете студентам лекции по музыке барокко.
Сергей Летов: Знаете, когда меня позвали в Институт журналистики и литературного творчества, я столкнулся с нынешними студентами-гуманитариями и обнаружил у них, мягко говоря, очень ограниченную музыкальную грамотность. В каком-то смысле мой курс - это краткий курс музлитературы. Надо коснуться и истории музыки, и ее азов - что такое гармония, акустика, я говорю и о джазе, и о роке, и о музыке барокко. Кстати, дома я играю исключительно барокко и по нотам. У меня большая коллекция партитур Баха, Генделя, Телемана для блок-флейт, гобоя, скрипки - мне это надо для развития техники, правильного интонирования - для дисциплины, в общем. А импровизирую я только на сцене. Эта энергия должна копиться.
| |
| Видео: Сергей Куксин/РГ |