Финансовый кризис 2008 года потряс это островное государство гораздо сильнее, чем любое землетрясение, а затем окутал пеплом гораздо более густым, чем от извержения вулкана. Но, когда дым рассеялся, Исландия якобы предстала перед миром еще более благополучной, чем прежде, явив всем наглядный пример того, как следует побеждать экономические невзгоды.
Интернет пестрит статьями об "исландском чуде", а многие авторы идут и еще дальше, называя случившееся там "бескровной революцией", которая смела кровопийц-банкиров, защитила интересы простого народа и сделала все, чтобы в будущем подобное никогда не повторилось в Исландии.
Уже одного этого, согласитесь, было достаточно, чтобы позвать в дорогу. Ведь в условиях глобализации и открытости рынков финансовые кризисы, если уж они начинаются, не щадят никого. А значит, опыт острова надо бы и нам взять на вооружение.
Интригу делали еще более занимательной сообщения о том, что потомки викингов, дабы оградить себя от подобных проблем, напрочь переписали конституцию страны, причем доверили это двадцати пяти гражданам, избранным в конституционный совет демократическим путем - всенародно, а это автоматически как бы придавало основному закону статус самого справедливого из всех существующих на земле. Еще писали, что исландцы отказались от советов Международного валютного фонда, что повинные в финансовом коллапсе теперь томятся в темницах, а правительство ныне состоит исключительно из социал-демократов и примкнувших к ним левых "зеленых".
Ну, и как было после всего прочитанного не навострить лыжи в Исландию?
Рейкьявик в мае - как Анадырь летом: низкие свинцовые тучи, то и дело накрапывает холодный дождь, с океана дует ледяной ветер, окружающие сопки все еще покрыты снегом. А пейзаж на подступах к столице и вовсе похож на заполярную тундру, только здесь не сирые болота, а застывшая лава.
По городской набережной едут велосипедисты, некоторые - в шапках с завязанными ушами. Почти все в варежках или в перчатках. Через одного - приветливо со мной здороваются, так принято в здешнем обществе.
- Ничего, - сочувственно глядит на мой озябший вид бармен Томас, наливая рюмку местного картофельного шнапса, - скоро наступит лето, будет хорошо.
- А хорошо - это сколько градусов?
- Ну, если двадцать, то для нас уже жара.
Я пока никак не могу взять в толк, отчего в этом суровом климате, на этом скудном острове средняя продолжительность жизни одна из самых высоких в мире - 84 года. Понятно, когда такой показатель демонстрируют японцы. Но здесь, почти за полярным кругом? И отчего ООН шесть лет назад поставила Исландию на первое место в рейтинге самых лучших для жизни стран?
- А вы поживите у нас подольше, тогда поймете, - улыбается бармен Томас, который приехал на остров из Прибалтики десять лет назад.
Ладно, начнем здесь жить и станем разбираться.
Итак, кризис. Он для острова имел куда более серьезные последствия, чем для других участников Европейского экономического пространства. Потому что банковский сектор этой страны с населением чуть больше 300 тысяч человек в десять раз превышал ее ВВП. И он в одночасье умер, обрушив наполовину курс местной валюты, сделав сверхдефицитным госбюджет, подкосив почти все отрасли экономики, в разы увеличив инфляцию, короче говоря, поставив государство перед угрозой дефолта. Особенно в тяжелой ситуации оказались те граждане, которые брали кредиты на покупку жилья в иностранной валюте: их долг банкам вырос в несколько раз. А это, между прочим, более трети населения страны.
Ситуация усугублялась тем, что свои счеты прогоревшим исландским банкам предъявили мелкие инвесторы из Великобритании и Голландии: в общей сложности их претензии тянули на три с половиной миллиарда евро. И вначале правительство согласилось взять на себя бремя этого долга, что означало следующее: отныне каждый житель Исландии будет ежемесячно отстегивать из своего кошелька по сто евро, и так - в течение пятнадцати лет.
Похоже, именно это стало той каплей, которая переполнила чашу терпения потомков невозмутимых викингов. Сотни жителей столицы вышли на площадь перед парламентом, а домохозяйки принялись яростно колотить по своим кастрюлям. Так началась бескровная "кастрюльная революция", в итоге приведшая к целому ряду знаковых перемен.
Но вначале о том, отчего именно Исландию так сильно затронули волны финансового цунами.
Типичное следствие рыночной экономики: она стала жертвой собственного бурного роста, безоглядной приватизации, жадности банкиров и отсутствия должного государственного контроля за финансовым сектором.
- В первой половине "нулевых" годов основным источником сверхдоходов были спекулятивные операции с акциями и ценными бумагами, - поясняет профессор социологии местного университета Стефан Олафссон. - Для нас это был новый момент, поскольку прежде исландцы старались жить по скандинавским стандартам, которые всегда предполагали социальное равенство. У нас было не принято кичиться своим богатством. А тут появились настоящие нувориши - со своими самолетами, виллами по всему свету, ВИП-тусовками. Однако поскольку страна находилась на подъеме и все жили неплохо, то и это не вызывало особого протеста, люди думали, что супер-богатство - результат честного и умело выстроенного бизнеса.
Профессор считает, что именно господство потребительского отношения к жизни привело страну к краху.
- Многие словно соревновались - кто круче: у кого машина дороже, кто купил дом больше. Не думали о завтрашнем дне: брали кредиты, перекредитовывались, опять брали... Деньги были дешевыми, ставки низкими. Все жили в долг. И только когда этот пузырь лопнул и карточный дом рассыпался, у людей открылись глаза, они поняли, что их элементарно надули и что теперь именно на их плечи лягут все последствия.
- Еще Карл Маркс утверждал, что капитализм разрушает сам себя, - напомнил мне журналист Кристин Храфессон, который сейчас представляет здесь сетевой проект WikiLeaks. - Интересы правящей коалиции оказались накрепко связаны с интересами крупного капитала, то есть произошло сращивание политики и олигархии. Причем коррупционные связи были налажены не напрямую, а опосредовано, однако политики цинично меняли правила игры в угоду богачам.
В доказательство своих слов журналист привел факты, вскрывшиеся в ходе расследования причин кризиса. Когда крупные финансовые структуры фактически подкупали работников контролирующих органов, когда сами владельцы становились заемщиками у собственных банков, причем брали многомиллионные кредиты в нарушение всех правил, без поручительства и залогов.
- Наш кризис, безусловно, был спровоцирован крахом американской ипотечной системы, - объясняет бывший главный экономист банка Kaupthing, автор книги "Почему Исландия?" Аускейр Йоунссон. - Однако у Исландии есть и свои существенные особенности. Это как у Толстого, помните: "Все счастливые семьи счастливы одинаково, каждая несчастная семья несчастлива по-своему".
У нас был очень высокий международный рейтинг кредитоспособности. Все шло в бурный рост: уловы рыбы, инвестиции, приток капитала. Наши приватизированные банки смело вышли на рынки внешних заимствований, стали заниматься поглощениями и слияниями и, в свою очередь, тоже много брали в долг. Казалось, так будет продолжаться вечно. Но тут рынок схлопнулся. И проблемы банков теперь стали проблемами простых граждан, что им сильно не понравилось.
Мой собеседник напоминает хронологию событий: 15 сентября 2008 года рухнул американский банк Lehman Brothers, что породило первую волну паники. 24 сентября Федеральная резервная система открыла кредитные линии всем северным странам - всем, кроме Исландии, причем американцы даже не потрудились снизойти до объяснений. Типа: вы маленькие, вот сами и разбирайтесь в своих проблемах.
И знаете, что первым делом пришло на ум потомкам викингов? К кому они сначала обратились за помощью? Исландцы приехали за кредитом в Москву.
- Цель, как я понимаю, была двоякой, - поясняет А. Йоунссон. - Получить деньги и подразнить Запад. Британию этот шаг настолько обидел, что там в отношении нас был принят акт о государственном терроризме, наш Центробанк и еще три кредитных организации британцы внесли в список террористических организаций.
Рейкьявик просил у России одолжить пять миллиардов долларов. И, по словам А. Йоунссона, "у Кремля было большое искушение их дать". Однако пока шли переговоры, финансовый кризис добрался и до России, Москве стало не с руки помогать каким-то иностранцам. Хотя Исландии этот шаг все же принес определенную пользу: Штаты сделались более сговорчивыми, МВФ в итоге дал те самые пять миллиардов, а еще 3,4 миллиарда одолжили скандинавские страны.
Правда, здесь следует уточнить, что Британия обиделась больше на то, что президент островитян Олавур Гримссон отказался ратифицировать закон о выплате долгов гражданам Соединенного Королевства и Голландии, то есть по сути защитил своих земляков от несправедливой подати. И это был первый шаг к выздоровлению. За ним последовали другие.
Действительно, в ходе выборов 2009 года парламентское большинство, а, значит, и возможность формировать правительство впервые получили социал-демократы и "зеленые". Действительно, они, засучив рукава, принялись за дело: провели серьезную реструктуризацию банковского сектора, серьезно ограничили вывоз из страны иностранной валюты, реформировали систему налогообложения, увеличив давление на состоятельных граждан.
- Неверно думать, что нашей главной задачей было справиться с последствиями кризиса, - с порога интригует меня министр экономических дел Стейнгримур Сигфуссон. - Нет, задача была гораздо амбициознее: сохранить уровень скандинавского благосостояния.
Министр встречает гостей в своем офисе, обутый в домашние шлепанцы. Здесь это в порядке вещей: президента запросто можно увидеть в городской парикмахерской, в скромном особнячке премьера нет никакой охраны, а министры разгуливают по своим офисам в тапочках.
- При этом проблемы были колоссальные, - продолжает он. - Возможно, западный мир еще никогда и не стоял перед лицом такого рода опасностей. Наша финансовая система рухнула на 85 процентов.
Мы не стали спасать проблемные банки, как это делали другие страны, например, Ирландия. Частные финансовые структуры должны сами нести ответственность за свои действия и возможные риски. Мы провели тщательное парламентское расследование, а управление спецпрокурора параллельно искало скелеты в других шкафах. Да, меры были, как говорится, непопулярными и жесткими, но именно они помогли Исландии самой выбраться из ловушки.
- Извините за нескромный вопрос, - обращаюсь я к министру в шлепанцах. - И можете на него не отвечать, если хотите. Но скажите мне, какая у вас зарплата?
- Моя? - Он смутился, задумался. - Моя? Очень высокая. Но ведь я и работаю по восемнадцать часов в сутки, без отпусков и выходных. Чистыми я получаю около 800 тысяч крон в месяц.
Я быстренько сделал в уме нехитрые вычисления: получалось, что глава ведущего министерства имеет в месяц примерно 200 тысяч рублей. И полагает это очень высокой зарплатой. Н-да...
Здесь надо сделать одно невольное отступление от кризисной темы. Впрочем, оно имеет прямое отношение к специфике местной жизни, а значит, и многое объясняет.
Исландия считается вполне благополучной и даже процветающей страной, еще и потому, что она весьма разумно организована. Да, здесь нет полезных ископаемых, как в Японии, но нет и высокотехнологичных отраслей экономики, как в Японии. Зато в избытке геотермальные источники, как на Камчатке. Пусть мне скажут, много ли камчатских поселков и городов отапливаются дармовой подземной энергией? Здесь почти сто процентов имеющихся на острове строений получают тепло и горячую воду из-под земли. И почти вся электроэнергия вырабатывается термальными либо гидростанциями.
Кто-то называет исландцев жадными. Ерунда! Просто они вынуждены экономить, и этому качеству - разумной скупости, умению просчитывать наперед последствия своих действий - у них можно бы поучиться. На геотермальных станциях вообще нет никакого персонала, все максимально автоматизировано, есть лишь диспетчерские пункты (персонал, десять-пятнадцать человек), которые обслуживают целый "куст" станций. По всем дорогам расставлены датчики, ведущие постоянный мониторинг числа проходящих машин, таким образом известна загрузка по времени суток, по сезонам, ясно, какие магистрали следует расширять, какие ремонтировать.
На скудных землях и при таком суровом климате здесь устроено вполне развитое сельскохозяйственное производство: разведение овец и лошадей. За лето они умудряются снимать по три урожая кормовой травы. Начали экспериментировать с посадками пшеницы и ржи.
- Кризис и борьба с его последствиями вернули нас к системе более справедливого распределения общественного блага, - поясняет С. Олафссон. - Люди обратились к прежним ценностям, и прежде всего к скромному образу жизни. У нас в семьях принято, чтобы работали и муж, и жена. Мы жадные до работы.
Возможно, до кризиса здесь действительно был бум потребительства. Сейчас я этого не заметил. Вот квартира бывшего министра рыболовства и сельского хозяйства (а рыболовство - это главная отрасль). Три скромно обставленных комнаты. Старенький телевизор. Детские рисунки, пришпиленные к стенам. И сам главный рыбак по имени Йоун Бьярнасон вовсе не похож на человека, контролировавшего миллиардные обороты, он выглядит скорее словно наш сельский учитель.
Мы сели у журнального столика, его супруга принесла термос с кофе, расставила розеточки с домашним вареньем, предложила угощаться только что испеченными вафлями, по вкусу напоминающими наши блины.
- Отчего вы потеряли свою министерскую должность? - Спрашиваю его.
- Из Брюсселя поступали прямые указания снять меня. Потому что я был последовательным противником вступления в Евросоюз. И, когда два года назад меня сняли, там у них был настоящий праздник.
И это еще одна интрига, закрученная вокруг Исландии. Быть или не быть острову в составе ЕС?
- Конечно, там, в Брюсселе, очень заинтересованы в том, чтобы поучаствовать в освоении наших рыбных ресурсов, - говорит бывший министр. - Эта структура построена на экспансии, она никогда не остановится в своем стремлении контролировать все новые и новые рынки. Но для нас лучше остаться полностью независимым государством. Если считать на душу населения, то мы обладаем самой обширной водной территорией, которая включает в себя колоссальные биоресурсы, это наше богатство, и только мы вправе им распоряжаться.
До кризиса опросы общественного мнения показывали, что число сторонников и противников Евроинтеграции было примерно равным. Теперь противников явно больше.
- Введенные после кризиса ограничения по вывозу валюты, скорее всего, сохранятся еще на многие годы, - говорит пресс-секретарь уходящего правительства Йоухан Хейкссон. - А это входит в противоречие с правилами ЕС, которые требуют свободного движения денег. Если сейчас провести референдум по вопросу о вступлении Исландии в Евросоюз, то подавляющее большинство проголосует против. Обыватель ворчит: "Нами, что, Брюссель будет командовать? Еще чего!"
- Что будет дальше, сказать трудно, - считает видный экономист Торвальдур Гильвасон. - Ситуация меняется очень динамично, и теперь все зависит от многих факторов. От того, как станет развиваться наша экономика. Как пойдут дела в проблемных странах ЕС - в Греции, Испании, на Кипре.
Профессор уверен также, что будущее во многом зависит от того, примут ли наконец новую конституцию страны, к разработке которой он имел самое непосредственное отношение.
Вокруг проекта нового основного закона Исландии тоже наплодили много слухов и небылиц.
Во-первых, спешу разоблачить миф о том, что конституция якобы уже принята. Похоже, до этого еще очень далеко.
Хотя начиналось все очень даже красиво. В работе над проектом участвовали сотни, если не тысячи, обыкновенных граждан, чьи предложения и замечания пересылались через социальные сети и затем изучались Конституционным советом, также сформированным весьма демократически: в него наряду с юристами вошли и домохозяйки, и фермеры.
В представленном альтингу документе содержалось несколько революционных положений, и главное из них касалось природных ресурсов, которые отныне должны были считаться народной собственностью и использоваться исключительно в интересах всех граждан Исландии. Тут-то и получился затык: против выступило могущественное рыбное лобби, восстали многие депутаты.
Еще одно положение нового проекта подразумевало наличие у граждан права свободного доступа ко всей государственной информации - таким правом обладают, к примеру, жители других Скандинавских стран.
- Но только не у нас, - с горечью говорит Т. Гильвасон. - У нас царит атмосфера секретности, а это способствует коррупции и неминуемо приведет к новым кризисам.
Короче говоря, альтинг решил спустить это дело на тормозах. Нет, никто здесь в открытую не говорил, что проект плох, однако упирали на то, что "нельзя домохозяйкам доверять такое важное дело".
- Но домохозяйки здесь ни при чем, - возмущается профессор. - В конституционном совете было пять докторов наук, а сам проект прошел экспертизу у самых крупных европейских авторитетов в области государственного права.
По мнению Т. Гильвасона это тот самый случай, когда интересы определенных привилегированных групп оказались выше интересов гражданского общества. И разве такое случается только в Исландии?
Следующий миф касается правительства, которое после кризиса было сформировано из представителей левых партий. Как раз накануне моего приезда в Рейкьявик были обнародованы результаты очередных парламентских выборов: к власти снова пришли правые, то есть именно те, кто совсем недавно провел явно жульническую приватизацию и довел страну до преддефолтного состояния. Отныне никаких социалистов! Отчего так?
- Да потому, что людьми умело манипулируют из-за кулис, - объясняет Т. Гильвасон. - Избиратель наивно поверил обещаниям правых снизить налоги и списать ипотечные долги домохозяйств на сумму в 2 млрд евро, что, разумеется, сделать нереально.
Далее, если уж до конца разоблачать остальные мифы, то надо сказать, что банки - виновники кризиса вовсе не были национализированы, их всего лишь подвергли процедуре банкротства, а банкиры, если и были наказаны, то чаще всего условно. МВФ вовсе не послали куда подальше, а напротив: правительство работало в тесном контакте с этой могущественной структурой. Неолиберальную экономику вначале действительно предали анафеме, но сейчас помаленьку опять возвращаются к ней.
Все это похоже на северное сияние: издалека выглядит красиво и привлекательно, а как начнешь разбираться вплотную - обычное физическое явление.
Так что же получается, напрасно я ездил в Исландию? Нет там никакого чуда, а есть рутинная, как и везде, жизнь. И устроена она вовсе не идеально, хотя в чем-то и поучительно.
А, может быть, в этом-то и заключается чудо: в том, что люди никак не научатся извлекать уроки из собственных фатальных ошибок, а все ходят и ходят по одному и тому же кругу? Спотыкаясь и падая.
Прощаясь, я спросил банковского аналитика А. Йоунссона: где нам теперь ждать следующих экономических потрясений?
- Возможно, в Китае, - ответил он. - Там явный перегрев экономики. Проблемы ждут также Россию, и связаны они будут в том числе с низкой рождаемостью. Кстати, у нас основной ресурс - это вовсе не рыба, как думают многие. Это молодежь. У нас самая высокая рождаемость в Европе. Людей старше 65 лет всего двадцать семь процентов. И это при том, что у нас самая высокая продолжительность жизни.
А вот как это понять?
Нет, определенно надо ехать в Исландию.