Ее основной целью было ознакомление разработчиков инноваций с потребностями крупнейших нефтегазовых корпораций. О необходимости сотрудничества крупных отраслевых компаний с инновационным бизнесом и наукой говорится в последнее время все чаще. Однако, к сожалению, сегодня это взаимодействие выстроено слабо. Нефтегазовая отрасль является довольно закрытой, и зачастую ученым-разработчикам довольно сложно получить информацию об актуальных инновационных потребностях нефтегазовых корпораций.
В рамках конференции крупнейшие отраслевые предприятия представили свои программы инновационного развития (ПИРы). Их цель в краткосрочной перспективе - увеличить объем добычи и уменьшить затраты на обслуживание скважин (за последние 10 лет они выросли вдвое, а по трудным месторождениям - втрое). В среднесрочной перспективе целью является разработка и внедрение технологий геологоразведки и бурения, позволяющих увеличить объем запасов на балансе.
В ряде случаев крупным корпорациям нефтегазового сектора выгоднее привлекать для обеспечения своих нужд инновационные компании, чем обеспечивать выпуск инновационного продукта самостоятельно. Можно привести целый ряд примеров: производство компрессоров для "Газпрома" (потребность в их смене возникает в среднем 1 раз в 3-5 лет), трубное производство (актуально исключительно в краткосрочном периоде под конкретные проекты, например "Северный поток" и ВСТО), геологоразведка (как на шельфе, так и на континенте ее выгоднее отдать малому и среднему бизнесу), применение различных химических технологий (цементирование скважин, пропанты).
На конференции обсуждались механизмы организационной и финансовой поддержки инновационных проектов под нужды нефтегазовых корпораций со стороны таких объектов инновационной инфраструктуры, как технологическая платформа "Технологии добычи и использования углеводородов", институты развития (Сколково, "Роснано" и РВК) и венчурных инвесторов. В ходе дискуссии большинство заказчиков и инвесторов отметили, что многие инновационные компании при институтах создаются не под заказ, а в угоду личному представлению инициаторов, обусловленному их заинтересованностью в продвижении собственной научной тематики. При этом нет ясного понимания, для кого предназначен конечный продукт или технология, а в ряде случаев представление о рынке или сильно искажено, или вообще отсутствует. Было отмечено, что команды ученых необходимо доукомплектовать людьми с предпринимательскими способностями и навыками.
Часто проблемой является также недопонимание инновационными компаниями того, что корпорациям для закупки нужно предлагать уже готовый (то есть произведенный, протестированный и сертифицированный) продукт, в то время как большинство инноваторов предлагают полусырые, не доведенные до коммерческого использования продукты и технологии. Одна из задач, актуальных для развития инноваций в отрасли, - это содействие инновационным проектам в доведении продукта под требования госкорпораций, а также в прохождении процедур сертификации и входе в реестр поставщиков.
Общая схема поддержки инновационных проектов довольно проста и выглядит следующим образом: на начальном этапе госкорпорациями, технологической платформой и инвестиционными участниками рынка (венчурными инвесторами, фондами, банками) формулируются актуальные потребности нефтегазового сектора. Далее на базе технологической платформы, которая выступает коммуникационной площадкой для общения науки, бизнеса и государства, формируются проектные команды по важнейшим направлениям нефтегазовой отрасли, которые сразу вписываются в планы инновационного развития отраслевых корпораций.
Основные источники финансирования проектов, сформированных под нужды заказчиков на стадии НИР, НИОКР, - это гранты государства, средства институтов развития (таких как Фонд Бортника и "Сколково") и частично средства фондов НИОКР корпораций. На стадии ОКР, малой серии и запуска в производство, к финансированию проектов подключаются венчурные фонды, банки и частные инвесторы.
Что касается заинтересованности крупных корпораций в привлечении малых инновационных компаний для обеспечения своих нужд, здесь ситуация неоднозначная. Объективно, если хотя бы 3% от общих закупок 46 госкорпораций осваивалось малым и средним инновационным бизнесом (это примерно $5-10 млрд), то этого хватило бы для работы нескольким тысячам инновационных предприятий.
Но в любой госкорпорации присутствует конфликт интересов: с одной стороны, государство, как основной акционер в лице высшего руководства, заинтересованное в инновационном развитии, c другой стороны - технологический менеджмент, отвечающий за закупку, внедрение и применение высокотехнологичной продукции. Не секрет, что при принятии решений о закупках той или иной продукции на первый план выходят финансовые интересы лица, принимающего решение, часто в ущерб интересам корпорации в частности и государства, как основного акционера в целом. Выходом из сложившейся ситуации могли бы стать разработка и внедрение системы серьезной финансовой мотивации технологического менеджмента госкорпораций по результатам успешного внедрения высокотехнологичной продукции и услуг, производимых российскими малыми и средними предприятиями. Суммы, фигурирующие в "откатных" схемах при закупке западных технологий, составляют в среднем $1 млн. Если у принимающего решения человека будет возможность получить годовую премию сопоставимого размера, то он с большой вероятностью предпочтет "белый" доход. Для 46 российских госкорпораций ежегодные расходы на такую систему премирования составят $46 млн, а эффект для страны составит около $5-10 млрд, вложенных в закупку продукции малых и средних инновационных предприятий, что только за счет НДС перекроет затраты на премии как минимум в 20 раз.