"Мое детство - это Сиверская, пригород Петербурга, где мы проводили каждое лето. Домашние спектакли. Нашим соседом и моим крестным был художник Кузьма Сергеевич Петров-Водкин, однажды он сказал моей маме: "Кума, я хочу Тату порисовать". Мама на меня надела платьице, папа сунул в руки куклу, и я пошла на веранду. Так и получился портрет "Девочка с куклой". С ним была одна забавная история. Мы как-то с отцом пошли на выставку крестного, видим этот портрет, а он подписан "Дочь рыбака". Папа очень удивился, ходил к администрации выставочного зала, объяснял, что это его дочь, а не рыбацкая.
В то предвоенное лето мы давали на даче концерт, и я танцевала. После концерта Кузьма Сергеевич подошел к маме: "Кума, а Тату надо отдать в хореографическое училище". Это и определило мою дальнейшую судьбу, получается, он крестил меня не только в церкви, но и на творческую жизнь. И мы пошли поступать в Ленинградское хореографическое училище. Приемная комиссия была - что ни имя, то обморок. Ваганова, Вечеслова, Дудинская... Для меня было полной неожиданностью увидеть свою фамилию в списке принятых.
Почему с балетом не сложилось? Думаю, главная причина - война. Мы занимались в ледяных залах, держась за лавки. Училище эвакуировали на Урал, холод собачий, постоянное чувство голода, всегда промокшие ноги. Глухая деревня Нижняя Курья - и вот туда приезжает знаменитое на весь мир балетное училище. Без слез не могу вспоминать, как приходили утром на занятия, а в парте лежала отварная картофелина, луковица или еще что-нибудь съедобное. Это нас так местные подкармливали. Я как-то в парте оставила записку со словами благодарности. Спустя десятилетия приехала в то село с концертом. Вдруг на сцену выходит женщина и протягивает ту мою записку, на которой бледными чернилами написаны мои благодарные каракули.
Мы жили 18 человек в одной комнате, спали на матрасах, набитых сеном. Форсили в кофточках из фитилей. Что это такое? В ближайшей лавке покупали фитили для ламп, распускали их на ниточки, и из этих ниточек вязали кофточки. В них 7 ноября 1942 года мы поехали на концерт в Пермь, там выступали Уланова и Вечеслова. На обратном пути нас везли на пароходе, и неожиданно девчонки мне говорят: "Тань, там твои знакомые, из Ленинграда".
Я не могла поверить своим глазам, когда увидела отца. Он меня сразу же предупредил: "Не пугайся, мама сильно изменилась". Когда я увидела маму, то первое, что она мне сказала, даже не поздоровавшись: "Таточка, у тебя нет хлебушка?" Мы оказались на одном теплоходе: я возвращалась в училище, а родители ехали в ссылку.
На всю жизнь запомнила 23-е отделение милиции на Таврической площади. Нас с мамой туда вызвали. На дворе стоял 1948 год. Капитан Федоров, никогда не забуду эту фамилию. Он смотрит на нас и говорит: "Ну что, дорогие мои, вам придется уехать из Ленинграда к папе". Дескать, есть предписание, всех немцев выселить.
Долгая история, как я через писателя Николая Эрдмана добралась до энкавэдэшного генерала Леонтьева. Позвонила ему, представилась артисткой балета. Он обалдел, но велел зайти. Принял на Лубянке, огромный кабинет, роскошный ковер на полу. Я дрожала как перепуганная осинка. Он мне говорит: "Ну, я слушаю вас, артистка балета". Я ему выложила свою беду. Он взял мой паспорт и увидел перечеркнутую прописку. Вздохнул: "Уже перечеркнули". Велел позвонить через неделю, звоню, он берет трубку: "Вы танцуете, танцуйте дальше. А маме придется Ленинград покинуть".
Почему я отчество поменяла? Была Людвиговна, стала Львовна. Отца моего часто называли Львом, и когда пришло время получать паспорт, мама посоветовала взять отчество Львовна. Я совету вняла. Время было такое.
Я была плотью своего времени. Верила, что Сталин хороший, а над народом издеваются местные князьки. Когда Сталин умер, я плакала от горя. Хотя мой отец в это время все еще сидел. Вот такие мы были. Но злости на страну никогда не было. Брат погиб на фронте, отца арестовали, квартиру отобрали. Ну что ж, так с миллионами обходились. Когда отца реабилитировали, мне предложили единовременную выплату: 9 руб. 58 коп. Я отказалась.
Я попала на его концерт в Ленинграде. Пел он строго по программе, зал неистовствовал и умолял его спеть что-то другое, но он был непреклонен. Думаю, он права не имел отступать от утвержденной программы. После концерта меня подвели к нему и представили как молодую киноактрису. Он посмотрел на меня и, картавя, сказал: "Гаубчик, с такой внешностью, конечно, надо сниматься". Потом добавил: "Гаубчик, сейчас снимается картина "Княжна Мэри", и роль Веры только ваша. Немедленно давайте свою фотографию". Все закончилось тем, что я снялась в этой роли. Так что Вертинского могу называть своим продюсером.
Конечно, внешность моя сыграла свою роль. Сначала благодаря внешности заметили, а потом из-за нее же ролей не давали. Я ведь не вписывалась в стройный ряд советских героинь. Ну какая из меня колхозница, комсомолка, передовик производства?! Я пыталась даже платок носить, поглубже его покрывала. Но где я, а где платок?
Главная моя картина, конечно, - "Разные судьбы", хотя ее не сразу принял зритель. Режиссера ругали за мелкотемье, какой любовный треугольник может быть у советских людей? Вздор! Вначале у фильма было название "Знакомые судьбы", но тогдашний министр культуры Фурцева возмутилась: "Что значит знакомые? У нас что, все девушки такие? Нет, пусть уж лучше будут разные судьбы". Ей никто возражать не смел.
Меня народ не любил за эту роль, моя героиня - этакая советская стерва, вамп, хищница. И наивный зритель меня отождествлял с моей героиней. Премьера картины была в МГУ. И после показа студенты на меня просто накинулись. "Как вы могли так поступать?!" Меня готовы были растерзать. Еле их успокоили.
Причина моей приличной физической формы лишь в одном - в востребованности. Как только актер становится невостребованным, он гаснет, умирает. А так - никакой гимнастики, никакой диеты. Тут сошлись гены и балет.
Пример актерского счастья? Я играла 18-летнюю Роксану в спектакле "Сирано де Бержерак", даже когда мне уже было за 50. Можно было играть и дальше, зритель принимал великолепно, но сама приняла решение расстаться с этой ролью. Кстати, спектакль этот я сыграла 604 раза.
У нас в театре шла пьеса "Трехгрошовая опера". Ах, как я хотела сыграть Дженни! Подошла к режиссеру. Он посмотрел на меня и сказал: "Таня, играют лучшие". Слова обожгли как пощечина. В жизни все было. Подушка была мокрой от слез, и не раз.
Никогда не произнесу мат со сцены или в кадре. Никогда! Бывало такое по сценарию, но эти сценарии не для меня. Если молодые люди услышат мат в театре или с экрана, то почему им нельзя?
Я до сих пор не наигралась. Когда выходишь на сцену - это особое ощущение. У меня до сих пор холодные руки и трясучка перед каждым выходом на сцену. До первой реплики. Потом все проходит.
Самое страшное - когда в театре на доске распределения ролей нет ничего. Я спасалась от этого тем, что стала писать книги. Раскопала свое генеалогическое древо с 1570 года. Стихи стали писаться.
Я счастливая мать, у меня хорошая дочь. Правда, видимся очень редко, к сожалению. Мы с ней из разного мира, она человек бизнеса и почти без сантиментов.
Пилецкая Татьяна Львовна, в девичестве (Урлауб), родилась в Ленинграде. Окончила Ленинградское хореографическое училище им. Вагановой в 1945 году. С 1962 года и по н. в. - актриса ленинградского театра им. Ленинского комсомола (ныне - театр "Балтийский дом").
Снялась в 42 фильмах. Народная артистка России.
Ее фарфоровая статуэтка хранится в Русском музее.
Татьяна Пилецкая родилась 2 июля 1928 года. Ее прапрапрабабушкой была знаменитая Луиза Графемус-Кессених, женщина-офицер, участница войны с Наполеоном. Когда Татьяна училась в Вагановском училище, ее запечатлел в фарфоровой фигурке Ломоносовского завода скульптор Александр Пахомов. Эта фигурка юной балерины до сих пор хранится в Русском музее. Пилецкая трижды была замужем (с последним мужем живет 30 лет) и выпустила 3 книги о своей жизни.