Но после появления в Сети ролика, где завотделением реанимации центра, главный анестезиолог Андрей Вотяков бьет прооперированного пациента прямо в сердце, народная молва сменила название. Пациент через несколько дней скончался. А центр стали именовать городом побитых сердец.
Эта страшная бесчеловечная история стала обрастать слухами и немыслимыми подробностями сразу после появления скандального ролика. Я не верил глазам своим: анестезиолог, кандидат медицинских наук лупит привязанного, беспомощного мужчину. Прямо по свежему шву от операции. На лице у пациента кислородная маска. И хоть звука на экране нет, можно представить, как он кричит от боли сквозь пластик. "Защитники" врача тут же выдали историю, достойную индийских фильмов и бразильских сериалов. На кровати лежал оборотень в погонах. Когда-то он изнасиловал в составе группы себе подобных юную дочь Вотякова. Но избежал наказания. И теперь, после операции, Вотяков узнал подонка и сорвался. Дескать, мы понимаем, клятва Гиппократа и все такое... Но и Вотякова понять можно. Кругом столько несправедливости.
Андрей Вотяков жил с мамой в обычной пермской квартире. Детей к "полтиннику" так и не заимел. Отсутствие личной жизни компенсировал автомобилями. Ежегодно менял иномарки - зарплата позволяла. Была у него любимая собака. Но умерла от старости. В тот день Вотяков пришел на работу с красными глазами и ни с кем не разговаривал.
Вотяков ни с кем и не дружил в центре. С начальством был вежлив и даже улыбчив. С младшим медперсоналом не церемонился. Чуть что не так - кидался стерильным мединструментом. А матершинник был какой! Обычная картина для отделения: в уголке плачет медсестра после общения с Вотяковым. Можно даже не спрашивать, что произошло.
Мы не знаем, а следствие не располагает данными, сколько вспышек вотяковского гнева пережили окружающие. Но про одну пациентку я напишу особо. 64-летнюю женщину - члена Союза художников Пермского края, скульптора Тамару Копытову. Привезли в реанимацию после операции. С каждым днем ей становилось хуже. Случился новый инфаркт. Опухли ноги, лицо. Она выпросила у фельдшерицы телефон и позвонила сестре Галине. Та примчалась с подкреплением - еще одной художницей. Отловили завотделением в коридоре и заявили:
- Если с Тамарой Ивановной что-нибудь случится, то Союз художников вам этого не простит!
Ах! Лучше бы они молчали, эти старушки. Вотяков взвился коршуном. В адрес пожилых женщин полился грязной волной площадной мат. Затем он вбежал в палату, отключил датчики от Тамары Ивановны и прошипел ей в лицо:
- Сдыхаешь? Сдохнешь! Я тебя на свалку выкину!
Затем несколько раз тряхнул кровать и в треском выкатил ее в коридор.
- Я схватилась руками за кровать. Думала, упаду и разобьюсь, - вспоминает Тамара Ивановна. - Он провез меня по коридору и закатил в какое-то помещение, где было еще много таких же кроватей на колесиках. Швырнул в меня медицинские бумаги и ушел. Я и вправду подумала, что это морг. Там стены были из голого кирпича. Только беленые. Я пролежала сутки, без присмотра, пока не пришли врачи и не сделали пункцию. Мне стало легче. У Вотякова маленькое сердце. Как он может работать с людьми?
Тамару Ивановну уже допрашивали в Следственном комитете. Все изложенное на бумаге проверяется. Поведение Вотякова в случае с Копытовой не попадает под уголовную статью. Значит, дело передадут в полицию. А вот побои после операции - дело серьезное. Следственный комитет завел уголовное дело.
61-летний Николай Кулешов работал водителем в Кирове. Добропорядочный семьянин. Вырастил двух сыновей. Но всю жизнь мечтал о дочке. Удочерил сироту Анжелу. Ей сейчас уже 13 лет. Чтобы "поднять" ее, нужно было здоровье, а сердце уже барахлило. Именно ради Анжелы Николай Петрович согласился на операцию аортокоронарного шунтирования.
- Раз, два - и у вас почти новое сердце! - уверяли его кардиологи. - До ста лет проживете! Риск минимальный. Мы делаем эти операции как на конвейере.
14 февраля этого года Кулешова прооперировали. По заявлению врачей, операция прошла успешно, но его не спешили переводить из реанимации в обычную палату. А жуткий ролик датирован 21 февраля. Получается, прошла неделя после операции. Неделя в отделении, возглавляемом Вотяковым. Что могло произойти между ними? Это и предстоит выяснить следствию. А еще самое главное: Кулешов скончался 6 марта. Через 2 недели после побоев. Могли ли удары Вотякова стать причиной смерти?
- На этот вопрос должна ответить судебно-медицинская экспертиза, - говорит помощник руководителя следственного управления Следственного комитета России по Пермскому краю Андрей Олин. - Она уже назначена. Будет произведена эксгумация тела. Но прошло почти полгода. Мягкие ткани разложились. Установить причинно-следственную связь будет непросто. Другое дело, если были переломы или пулевые раны...
- Разве вскрытия не проводилось?
- Родственники отказались от вскрытия. Есть на этот счет подписанная бумага. Они согласились с диагнозом, который и так занимал полторы страницы. Среди прочего там есть отек головного мозга и отек легких.
- Могли побои стать причиной смерти?
- Я не могу давать такие комментарии, пока не закончилась экспертиза.
- В Интернете пишут, что Вотяков узнал в пациенте насильника своей дочери...
- Разве можно верить Интернету? На днях нам позвонили из одной "желтой" интернет-редакции. "Правда ли, что у вас в перинатальном центре сразу четыре младенца погибли. У нас есть такая информация от родителей". Мы целые сутки обследовали перинатальный центр. Заглядывали и в холодильники, и в подвалы. Нет там никаких убиенных врачами младенцев! Только сотрудников от настоящей работы отвлекли. Но мы обязаны проверять всю информацию. Кстати, у Вотякова нет дочери.
А что же говорит сам доктор? Как он может объяснить эти удары под камерой видеонаблюдения?
Мне не удалось встретиться с Андреем Вотяковым. Извиняет одно - следователям тоже этого не удалось. Анестезиолог помещен в психиатрическую лечебницу. Якобы его то ли вытащили из петли, то ли он вены себе перерезал. 3 июля неустановленное лицо выложило ролик в Сеть. 4-го он дал интервью одному интернет-сайту. Потом принял приглашение в Москву для участия в ток-шоу. А уже ближе к вечеру телефон его замолчал. Неужели в этот момент он накладывал на себя руки, не выдержав травли?
- Попытки суицида не было, - заявил мне Андрей Олин. - Было лишь высказано намерение покончить жизнь самоубийством. Коллеги посчитали это достаточным основанием для помещения Вотякова в психиатрический стационар.
Вотякова охраняют от следователей и журналистов лучше, чем соседнюю фабрику Гознака, где печатают деньги. Папарацци смогли сфотографировать его на прогулке. Вотяков был в больничной пижаме, спокоен, но только увидел объективы, сразу скрылся в лечебнице.
Как же он сам объяснил случившееся в том единственном интервью?
- Это был тяжелый день после суточного дежурства, - говорит Вотяков. - Как только я вместе с медперсоналом зашел в палату к больному, он начал меня оскорблять мерзкими словами. И тут меня, можно сказать, переклинило. Ведь мы с этим сложным пациентом очень долго возились, чтобы поставить его на ноги, и никакой благодарности! Ну еще хроническая усталость дала о себе знать, и я сорвался. На глазах у коллег я несколько раз ударил...
Вотяков рассказал, что проработал к тому моменту 36 часов без продыху. Разве сейчас война и поток раненых с фронта не иссякает? Так и хочется спросить, можно ли врачам, в чьих руках жизни пациентов, так перетруждаться? Тут не то что пациента, маму родную пошлешь куда подальше. И тут я увидел фильм местной независимой журналистки Оксаны Асауленко "Смертельный конвейер".
Родственники умерших пациентов всегда готовы обвинить в смерти близкого человека врача. Это только сильно верующие говорят: Бог дал - Бог взял. Но в центре работают не Боги.
- Директор центра Сергей Суханов, уважаемый в крае человек, создал огромный операционный конвейер, - говорит мне автор фильма Оксана Асауленко. - Во время съемок ко мне подходили сотрудники центра и шепотом рассказывали, что у них потогонная система. Чем больше операций, тем больше зарплаты. За каждую "бесплатную" операцию государство перечисляет центру от 200 тысяч рублей. Операционные столы не успевают отмыть от крови предыдущего пациента. Причем делают в основном операции на открытом сердце. Они и сложнее, и дороже. В день по 10-12 операций. Летом, когда пациентов мало, их ищут в поликлиниках под видом бесплатных медосмотров. Заявляют: вам жить осталось несколько часов. И скорее на стол. И вот результат такой спешки - смерти пациентов. Причем многие умирали от синегнойной палочки, которая иначе как во время операции попасть в тело пациента не могла. Весьма характерен случай с 5-летней Аней Фаткуллиной из Екатеринбурга. После многочисленных обращений наконец заведено уголовное дело по факту ее смерти.
- Но пресс-секретарь центра Искандер Садриев уверял меня, что смертность всего 0,87%. По этому показателю центр входит в тройку лучших по России.
- Пациентов выписывают буквально на 3-й день. Они едут к себе домой в Кировскую область или в Республику Коми. И там уже попадают в статистику... Все это есть в моем фильме.
- А вы не боитесь, что на вас подадут в суд?
- Я жажду суда. Тогда правда будет услышана...
Фильм выложен на Ютьюбе и на сайте Оксаны. Пока 12 тысяч просмотров. Негусто даже для Пермского края.
Я встретился с одним из героев фильма - дедушкой Ани Фаткуллиной Аркадием Константиновым. Он один из координаторов общественного движения "Нет бессердечию". Раньше работал военным корреспондентом в пермской газете "Звезда". После того как он замахнулся на центр, его уволили.
- Я буду биться до последнего! - заявил мне Аркадий. - Мою внучечку заразили в ФЦССХ синегнойной палочкой. Этот факт доказан экспертизой. Девочка умерла в Екатеринбурге. Ее похоронили, а сердце до суда у следователей как вещдок.
- Вы хотите получить компенсацию с центра?
- Так многие говорят. Нет, я хочу, чтобы зло было наказано. Ни за какие деньги внучку не вернуть. Благодаря нашей деятельности в центре проводятся проверки. Там повысилась дисциплина. А виновные должны быть наказаны. Разве вы не согласны?
- Согласен. А сколько, по вашим данным, таких, как Аня?
- За год умер 21 человек.
На пять тысяч? Цифра меньше, чем в Европе.
Обвинения в фильме серьезные. Одно название чего стоит. Центр представляет сейчас не город сердца, а скорее крепость. Строгая охрана пропускает на территорию только по пропускам, которые выдают врачи. Только что закончила работу комиссия Росздравнадзора. Нашли одно нарушение - в порядке оформления платных услуг. Впереди еще одна проверка - минздрава. Персонал наотрез отказывался говорить с журналистом, даже на условиях анонимности. Оно и понятно: уволят за нарушение корпоративной этики. А зарплаты здесь такие, что даже медсестры ездят на недорогих, но иномарках, в чем я лично убедился. Обратился в пресс-службу. Мне обещали помочь. Но уже на следующий день там развели руками:
- Сергей Германович Суханов сейчас в Москве, в минздраве. А его заместитель, который "в теме" и готов был давать комментарии, сегодня уволился.
Между тем по городу поползли слухи, что и самого Сергея Суханова после этого случая уволят. По городу даже ходят волонтеры, собирают подписи в защиту главврача. Не из пациентов ли? Один из таких активистов мне заявил, что выкладывание ролика в Сеть - это гнусная провокация политических противников Суханова. Что он, дескать, идет на высокую и ответственную должность сопредседателя ОНФ, а тут этот ролик.
- Вы задумались, почему он попал в Сеть именно сейчас, хотя там февральская дата? То-то и оно! - подмигнул мне агитатор.
Эх, как у нас все устроено: любой чих - и уже политика.
Пусть Вотяков трижды суперпрофессионал и медицинское светило, но подпускать его к больным нельзя. Суханов уже на следующий день уволил Вотякова. Но комментировать ситуацию главврач пока не решился.
Я связался с младшим сыном избитого пациента Андреем Кулешовым.
- Вы будете подавать в суд на Вотякова?
- Конечно! Нас уже признали потерпевшей стороной.
- Но тогда придется эксгумировать тело отца. Как на это посмотрит вдова?
- Это тяжелое решение для нас. Но таких, как Вотяков, надо наказывать!
Есть такое понятие - выгорание в профессии. Когда человек каждый день видит боль, страдания, смерть, он становится бездушным. Он перестает чувствовать чужую боль. Это касается спасателей, военных, полицейских и врачей. Если с остальными работают психологи, то с врачами все пущено на самотек. Оканчивали медицинский? Сами должны себе помочь. Вотяков не смог. Сгорел.
Андрей Леонидович Вотяков окончил Пермскую государственную академию им. Е.А. Вагнера в 1984 г. по специальности "Лечебное дело". Свою трудовую деятельность начал хирургом в Березовской районной больнице Пермского края. С 1996 г. врач-анестезиолог-реаниматолог в отделении кардиоанестезиологии и реанимации ОКБ N1, а с 1999 г. - заведующий отделением анестезиологии-реанимации с искусственным кровообращением и экспресс-диагностикой Пермского Института сердца. Активно участвует в международной программе "Открытое сердце". В 1997 г. прошел стажировку по кардиоанестезиологии в госпитале Чейм-Шеба (Израиль). Обладает глубокими знаниями патофизиологии кровообращения, фармакологии препаратов, используемых во время анестезии и в раннем послеоперационном периоде, свободное владение интраоперацонным мониторингом.
ФЦССХ Минздрава России (г. Пермь) - самый современный сердечно-сосудистый центр высоких медицинских технологий России и один из семи построенных в рамках госпрограммы "Здоровье". 1 июля 2012 года в Центре была сделана первая операция. В составе Центра 3 кардиохирургических отделения для взрослых и одно детское - всего 167 коек. Работают здесь 736 человек. В год проводится 5 тыс. операций. Зарплата санитарок - 22 тыс. рублей.