5 фильмов, сделавших Алексея Баталова символом эпохи
Это было время, когда кино адресовалось не сотням, а миллионам, целительный катарсис еще не объявили архаикой, а режиссеры не грузили зрителей личными комплексами. Они следовали Пушкину и романтически старались мир сделать лучше. Заразить добром и стремлением жить достойно. Как? Это был ключевой вопрос. Найти в самих себе ответ, как любой большой художник, помогал Алексей Баталов.
Человеческий имидж Баталова был так важен для страны, он такой весомый нес в себе смысл, что в картине "Летят журавли" актер вообще появлялся в одной только начальной сцене - а роль казалась главной: образ его Бориса присутствовал потом в каждом кадре как идеал, укор и призыв к совести.
У него практически не было случайных ролей: идеальная биография. Были важнейшие, которые, однажды увидев, помнишь всегда: Протасов в "Живом трупе", Устименко в "Дорогом моем человеке", врач Березкин в "Дне счастья"... Но вот пять фильмов, сделавших Баталова символом эпохи.
1954 год, первая большая роль 25-летнего актера: потомственный рабочий судоверфи Алексей. Экранизация романа Кочетова "Семья Журбиных" - вероятно, последний советский фильм о "гегемоне человечества" рабочем классе. Режиссер Иосиф Хейфиц и блестящий актерский ансамбль обошлись без идеологических клише - получилось кино о чести семьи, достоинстве профессии и династии, оно замечательно смотрится и теперь.
С вихрастым Алексеем на экран пришел молодой герой, умеющий и любящий думать, ироничный и критичный, не только обаятельный, но и мозговитый. Баталова сразу полюбили: у нас и теперь немного актеров такого мощного позитивного обаяния и такого притягательного интеллекта, а тогда это стало открытием нового, интеллектуального героя и началом эпохи 60-х - она была уже на пороге. На Каннском фестивале - редчайший случай! - наградили сразу всех актеров картины, так Баталов получил международное признание.
Уже через год он стал любимцем миллионов - вышло "Дело Румянцева" по сценарию Юрия Германа, где он был шофером-дальнобойщиком, которого вовлекли в аферу с краденым грузом. Шофер ничего не знал про краденое, и весь фильм - его борьба за то, чтобы ему поверили.
Отстоять свое достоинство - тоже принципиально новая нота для кино, где коллектив всегда был важнее личности. Баталов здесь незаменим: вообразить его в роли гада, вора и подлеца невозможно - такое лицо, такие глаза, такая мощная и светлая индивидуальность. Ну, а как он сыграл там любовь - в Голливуде за такое дают "Оскара"! Картина вышла на экраны в канун XX съезда, где впервые заговорили о новом виде рабства, порожденном культом Сталина. И тема достоинства каждого была воспринята как веяние нового времени. Это оценили в Карловых Варах: картина награждена Премией борьбы за нового человека.
Кадр из фильма "Дело Румянцева". Фото: РИА Новости www.ria.ru
Этот фильм Иосифа Хейфица - один из лучших чеховских фильмов. Среди тотальной пошлости материализовалось лицо умное, интеллигентное и потому способное чувствовать и страдать. Сообразно веяниям того времени - внутренней потребности всегда идти в глубь фабулы - эта запретная любовь вспышкой осветила мир, окружавший баталовского Гурова и Анну Сергеевну в поразительном исполнении Ии Саввиной: ...и спала пелена.
Саввину для кино открыл Баталов: случайно увидел ее в спектакле театра МГУ. Их дуэт складывался трудно, но оказался идеальным. В зарегулированном советском обществе чеховский зов к свободному чувству казался революционным: нежный, интимный, негромкий фильм стал вехой на пути к раскрепощению людей - искусство могло лечить. Это оценили на Каннском фестивале: советская программа получила приз "За гуманизм и исключительные художественные качества". Сегодня этой "Дамы с собачкой" очень не хватает - без нее наш мир снова густо оброс пошлостью и стал нетерпимым, чеховским героям улюлюкали бы в телешоу "Пусть говорят".
Темнее стало бы и без этого фильма, без тех общественных заказов, которые вызвали к жизни этот шедевр. А это был заказ на умное. Фильм Михаила Ромма - концентрат устремлений времени, когда страна тянулась к знаниям, научно-технический прогресс стал социальным фетишем, "производственные коллизии" смотрелись увлекательнее детектива.
Это был фильм-размышление: приключения современной мысли, гамлетовские вопросы науки, способной и осчастливить человечество и ввергнуть его в катастрофу. И главный из вопросов - нравственный смысл твоего бытия. Сегодня отчетливо видно, как умело использует режиссер "шлейф", тянущийся за главными актерами: Смоктуновский с его ироничным скепсисом и Баталов - уже классический "социальный герой" твердых убеждений, готовый за них идти до конца, даже жертвуя собой.
В "Девяти днях..." мир ученых не был замкнут, отделен от "простых смертных": в баталовском Гусеве виделся и шофер Румянцев, и рабочий парень Алексей из "Большой семьи", а корни его уходили к Павлу Власову из горьковской "Матери". В каждом герое актера виделись страна и народ, каждый жил теми же тревогами и раздумьями. Народ ходил в кино сообща думать, и фильм воспринимался как поле напряженной коллективной мысли - мысли, которая и построила эту уникальную в жизни России эпоху.
Когда эта картина Владимира Меньшова стала хитом на родине, да еще и получила "Оскара" в Америке, наши критики, "интеллектуалы" и добрые коллеги режиссера не жалели резких слов. Им было обидно: "народная сказка" востребована и ходит в любимых, а роль слесаря Гоши стала новым взлетом популярности Баталова.
О том, как это происходило, рассказывает Владимир Меньшов:
- Гоша по сценарию - рабочий. Но нам нужен был рабочий-аристократ, мыслитель, философ - все-таки ему предстояло завоевать директрису завода. Гоше, как нам виделось, должно быть под сорок. Но вот однажды, когда мы со вторым режиссером Владимиром Кучинским обсуждали возможных актеров на эту роль, по телевизору пошел "Дорогой мой человек", и тут же подумалось: а что если Баталов?! Пусть ему уже пятьдесят, но его роли оказали такое мощное влияние на целые поколения - они и станут опознавательным знаком нужного нам социального героя.
Баталов почитал сценарий и отказался: занят. И мы уже стали думать о Тихонове или Ефремове. Но тут вдруг позвонил глубокой ночью: к чертям занятость - буду играть! И надо сказать, что само присутствие в фильме этого интеллигентнейшего актера сразу скорректировало весь образ Гоши. Уже не хамоватый мужик, каким он был в сценарии, а мужчина, который привык быть главным и устанавливать свои правила. И хотя для всех нас прославленный народный артист Алексей Баталов был уже небожителем, работать с ним оказалось легко и просто.
Стали искать для Гоши адекватную характеру одежду, и я предложил куртку, в которой сам снимался в "Человеке на своем месте", - она пришлась впору. Стали думать о накладке на голову, пробовали и так и сяк - плохо. Тут принесли мою накладку из "Человека на своем месте", попробовали - как влитая! Так что Баталов играл Гошу в моей накладке и в моей куртке. И съемки шли очень споро. Есть актеры, которые не любят режиссерского показа - хотят все найти сами. Баталов же - ради бога: я показывал - он повторял, но раза в три лучше! Потому что добавлял свою ауру, свою интеллигентность, я просто любовался его работой.
Его очень любит пленка. Тогда режиссеры не могли наблюдать съемку, как теперь, на мониторе и стояли рядом с камерой - так что игру Баталова я видел с близкого расстояния, все видел глазами - а на экране возникало совсем другое! Там добавляется что-то неуловимое, что происходит с актером только на пленке - когда она его любит. К обаянию актера в жизни добавляется обаяние киношное.
Мы уже вовсю снимали, но никак не могли решить проблему с дочкой героини - Александрой. Для этой роли выбрали Наталью Вавилову, но ее родители были против: девочка должна учиться. Уговорить их согласился Баталов. Родители были ошарашены: на пороге квартиры стоял сам Баталов в гриме, накладке и кожаной куртке! Немного поговорил, похвалил молодую актрису, которую тогда еще и не видел ни разу. И на этом проблема была закрыта.
Баталов много ролей сыграл в жизни, но характер его мы так и не знаем. Как-то прилетели на премьеру фильма во Францию. Баталов, как положено, выступал, улыбался, но в машине потребовал: "Давайте в гостиницу - устал, спать хочу!". Принимающие нас французы предлагают: "А хотите посмотреть стриптиз?". Баталов улыбается: "Да, да, конечно!". Я понимаю, что он не понял вопроса, но мне-то посмотреть хочется, и я молчу. Едем. "Что-то долго едем!" - изумляется Баталов. Я ему объяснил. Он буквально взревел: "Что-о?!!!" Интеллигентнейший наш Баталов обнаружил вдруг такие запасы темперамента, о каких я не подозревал. Он стал кричать и на полном ходу вырывать у шофера из рук баранку. Я сам могу взорваться на площадке - но Баталова таким я еще не видел.
А вообще мне очень приятно, что Алексей Владимирович говорит о нашем фильме добрые и важные слова. Потому что после выхода картины он, по-видимому, был ошеломлен нападками в наших "элитарных" кругах и не очень ее защищал. Теперь он говорит о ней восторженно и считает, что долголетие картины - настоящее чудо, что фильм продлил ему творческую биографию. А биография его по-настоящему мощная: только высококачественный, коллекционный набор ролей и фильмов. И он действительно сделал в нашем кино эпоху - эпоху Алексея Баталова.
Родословную Алексея Баталова можно считать изысканной - отсюда и природная интеллигентность, даже аристократизм. Племянник знаменитого актера Николая Баталова ("Путевка в жизнь", "Мать"), сын мхатовских артистов Владимира Баталова и Нины Ольшевской, выросший в доме писателя Виктора Ардова в кругу таких людей, как Булгаков, Шостакович, Олеша, Мандельштам, Светлов, Раневская, Зощенко, с юности подружившийся с Анной Ахматовой и даже написавший ее портрет. Конечно, он должен был стать актером, и путь его был предопределен - в Школу-студию Художественного театра. И на киноэкране он впервые появился уже в 16 лет - в фильме "Зоя".
Баталов, как мало кто из актеров, умеет молчать. Его паузы на экране, его упрямый взгляд сильного, верного своим принципам человека едва ли не содержательней того, что сказано в тексте.
Он мало кого к себе подпускает. Объект публичной профессии, Алексей Баталов - субъект принципиально непубличный. Его редко увидишь в тусовке, он не любит юбилейных шумих. Как рассказывал оскаровский лауреат Владимир Меньшов, его пятидесятилетие случилось в момент съемок фильма "Москва слезам не верит" - и этот юбилей Баталов "зажал". Просто уехал из Москвы, чтобы сбежать от потока приветствий. Ну, а этот его юбилей омрачен позорной земельной аферой, которую учинили люди без той самой совести, о которой он без устали говорил нам с экрана. И это сильный удар: искусство лечило общество, но так и не вылечило. И теперь дать аферистам по рукам - дело уже нашей чести.