Из жизни ушел выдающийся русский актер Юрий Яковлев

На премьере спектакля "Пристань" в ноябре 2011 года шквал оваций провожал всех выдающихся вахтанговских мастеров, но, кажется, лишь однажды зал не выдержал и разразился аплодисментами прямо на выходе актера. Это Юрий Яковлев элегантно и тихо ступил на сцену в рассказе Ивана Бунина "Темные аллеи". Красота внезапной встречи с женщиной, чувство безвозвратности, холодная ясность старости, хрупкость счастья - все было сыграно с такой тихой, пронзительной простотой, что никакие котурны, никакие знаки театральной славы здесь бы не прошли. А его уход со сцены - едва заметный гусарский щелчок каблука об каблук - и вовсе превратил эту последнюю роль Юрия Яковлева в шедевр.

"Пристань" была придумана Римасом Туминасом к юбилею Вахтанговского театра. В жанре поминальной мессы. Знаменитый хорал Miserere ("Помилуй меня, Господи!") Фаустаса Латенаса заполнял сцену, которая благодаря строгим "аккордам" храмовых стен и вовсе превращалась в пространство храма, в котором голоса живущих актеров сливались с голосами и душами их ушедших товарищей. Один из них ушел совсем...

Он сразу стал любимцем просвещенной публики Московского театра им. Евгения Вахтангова и миллионов кинозрителей. В 60-70-е годы его поручик Ржевский из "Гусарской баллады", Иван Васильевич, Ипполит естественно продолжили народный фольклор - целая страна разговаривала с его интонациями, его словами.

Провалившись во ВГИК, Юрий Яковлев со скрипом был принят в Щукинское училище. Пройдет всего несколько лет, как он станет любимцем театральной Москвы - сначала представ заморским королевичем в сказке Маршака "Горя бояться - счастья не видать", а потом - старым отставным майором в "Дамах и гусарах". Легкое, праздничное, радостное перевоплощение, основанное на глубоко детской вере в чудо, - вот основа и тайна его актерского бытия. Режиссеры приглашали его в свои картины, когда нуждались в неожиданных и мягких метаморфозах характеров и обстоятельств. Гайдай знал, что никто, как Яковлев, не сумеет пройти по грани сказки и реальности, острой буффонады и тончайшей психологической растушевки: ведь его царь и грозен, и жалок по-царски, а управдом несет в себе черты специфически советской ограниченности и глупости; и оба - при всем жанровом ограничении - в чем-то главном реалистически точны.

А разве не тот же тип "сказочного" поведения обнаруживался в его Ипполите? Когда занудный карьерист оказывался под душем, он уже был затоплен народной любовью и состраданием.

И разве не об этом свойстве Яковлева догадался Иван Пырьев, пригласив его на роль князя Мышкина? В его князе совершенно отчетливо видны мифологические корни - Иванушка-дурачок, прекрасный королевич, Илья Муромец, еще не слезший с печи, - огромная, волшебная сила, которая еще боится самой себя, но уже изливает на окружающих потоки сияющей любви. Магнетически прекрасным был взгляд его синих-синих глаз.

Не случайно голливудский продюсер, увидев этот фильм, предложил Яковлеву сыграть Христа.

Он весь - не от мира сего, он весь - со всей нежной и по-детски наивной безоглядностью принадлежит театру как храму преображения. Все его существо "верит" в возможность лучшего в человеке. Оттого почти все его герои - такие сияющие, такие сказочно праздничные, преображенные, точно наполненные иным бытием.

В одном из своих любимых персонажей - в Стиве Облонском, сыгранном в фильме Зархи "Анна Каренина", в его легкомысленном, бездумном приятии жизни, в его гурманстве и эпикурействе Яковлев различил признаки той блаженной нищеты духа, которой в Евангелии наделены праведники.

Там, в тридевятом царстве, и обитают главные герои Юрия Яковлева. И потому, блаженные в своей простоте и жажде правды, они так легко стали частью вековой традиции русских сказок, мифов и фольклорных чаяний.

Вечная память ему, сказочному витязю русской сцены!

10 самых ярких киноролей Юрия Яковлева

Князь Мышкин ("Идиот", 1958)

Поручик Ржевский

("Гусарская баллада", 1962)

Граф ("Выстрел", 1966)

Стива Облонский

("Анна Каренина", 1967)

Лорд Генри Уоттон

("Портрет Дориана Грея", 1968)

Дерамо ("Король-олень", 1969)

Управдом Иван Васильевич Бунша и царь Иван Грозный

("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)

Ипполит, жених Нади ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)

Сэр Роберт Чилтерн

("Идеальный муж", 1980)

Пацак Би ("Кин-дза-дза!", 1986)

10 легендарных фраз из киноролей Юрия Яковлева

"Оставь меня, старушка, я в печали" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)

"Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал, Шпака - не брал..." ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)

"Ты пошто боярыню обидел, смерд?" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)

"Я требую продолжения банкета!" ("Иван Васильевич меняет профессию", 1973)

"Какая гадость эта ваша заливная рыба..." ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)

"О-о! Тепленькая пошла... Потрите мне спинку, пожалуйста..." ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)

"Подогрели... обобрали... нет-нет, подобрали, обогрели..." ("Ирония судьбы, или С легким паром!", 1975)

"Небо не видело такого позорного пацака, как ты, Скрипач!" ("Кин-дза-дза!", 1986)

"Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, - нет цели!" ("Кин-дза-дза!", 1986)

"Скрипач не нужен, дядя Вова" ("Кин-дза-дза!", 1986)