Мария Городова: Бог никого не насилует неизбежностью Своего чуда
Из стайки бедовых девчонок, одетых в легкие, обдуваемые всеми ветрами курточки, едва прикрывающие их стрекозиные талии, слышится: "Курить охота!.." "Дура, здесь не курят!" "Но, тогда и не ругайся!.." Женщина, возраста не определить - под сорок, за пятьдесят? - зябко кутаясь в темный пуховый козий платок то ли плачет, едва слышно всхлипывая, то ли так молится - не разобрать. Ветер, порывами налетающий со стороны незамерзшей Москва-реки, бьет по лицу, хлещет, сечет мелкой крупкой, изморозью, тающими на лету кристаллами воды - всем сразу, потому и неудивительно, что на глазах у нас слезы. Два тонкошеих студента, с любопытством и сочувствием поглядывающих на всхлипывающую тетку, наконец, решаются и предлагают ей термос. "Кофе? Спасибо! Ай, обжигает! Горячо! Из Саратова я, прямо с поезда сюда!" Огромный негр в серебристой флуоресцирующей куртке, еще пару часов назад казавшейся всем приближающимся человеком-невидимкой, с наступление рассвета начинает обретать черты, и эти черты почему-то видятся необычайно родными, нашими, русскими - даже нос у него картошкой. "Балтазар! Эфиоп!" - восторженно шепчет сухонькая старушка в пальто с лисьей мордой на воротнике, хотя белозубый студент третьего курса второго меда с самого начала нашего стояния представился на радость всем интересующимся: "Коля! Из Подольска! Крещенный!"
Эх, Коля-Коля, все мы в этот волшебный час Балтазары, Гаспары и Мельхиоры - волхвы, принесшие в дар новорожденному Христу свой сон, свою выносливость, свое терпение, свое смирение, свою веру. Свою любовь. Все мы стоим в этой многочасовой очереди, чтобы соединить две отдаленные друг от друга точки пространства и времени - Вифлеем, Рождество Христово и Москву, год 2014-ый после оного. Дары волхвов и нашу скромную жертву - негу в теплой постели, уют субботнего утра, покой полусонного сердца.
Если веришь и любишь, сердце мчит тебя к возлюбленному хоть на край света. Если любовь охладела, или ты ее никогда и не знал, начнет мелочно допытываться: а действительно ли объект стоит таких жертв, достоин наших усилий? И уж тут отвечай, не отвечай, доказывай, не доказывай - бесполезно. Но не будем никого осуждать в эти светлые дни - Святки ведь! - как известно, у каждого неверующего Фомы впереди свое узнавание Господа, свое открытие сердца: "Господь мой и Бог мой!"
Помните, как Воскресший Христос является в закрытую комнату, где собрались апостолы, а среди них и Фома, говоривший: "Если не увижу на руках Иисуса ран от гвоздей, не вложу перста моего в эти раны от гвоздей, в раны от копья в ребрах Его, не поверю"? Бог никого не насилует неизбежностью Своего чуда. Он склоняется к нам - Великий к малым, и чтобы произошла встреча, нужен и наш ответный порыв к Нему. Сомнения, вплоть до полного отрицания - и святынь, и факта существования Самого Бога - это та степень свободы, которую Господь нам дарует. Выбор за тобой: летишь ли ты на встречу с Ним, или брюзжишь у телевизора: "Совсем народ одурел, такое столпотворения к древним побрякушкам!"
"Подай перст твой сюда и посмотри руки Мои, подай руку твою и вложи в ребра Мои. Не будь неверующим, но верующим!", - только и говорит Христос Фоме, и сердце Фомы отзывается признанием: "Господь мой и Бог мой!" Встреча со святыней - Дарами Волхвов, Поясом Пресвятой Богородицы, Крестом Андрея Первозванного, со всеми! - по сути тот же благодатный призыв Господа к нам, стынущим в маловерии, бьющимся в ознобе верований самых нелепых: то ли в то, что я сам все смогу, если очень захочу, то ли в то, что деньги - наше все, то ли в успех, прогресс, молодость, здоровье!.. Мало ли, этих идолов века сегодняшнего.
"Не будь неверующим, но верующим!" - призывает Христос. Подарки волхвов Младенцу Иисусу, проделавшие долгий - не тысячекилометровый, тысячелетний! - путь в зябкую Москву - это дар Любви Господа нам. Зов Его Любви. И наше стояние, наш дорога к заветному ларцу с дарами - это наш шаг любви в ответ. Благодать святыни приехала, прилетела, пришла к нам - прикоснись к ней! Войди в радость Рождения Спасителя - здесь и сейчас! Соедини пространства и времена Любовью.
И было Рождество Иисуса Христа так. Иудея в те дни - автономная часть дальней восточной провинции великой Римской империи. Правит в ней кровавый, не знающий жалости, выживший из ума от своих зверств и пьянства, всеми ненавидимый семидесятилетний царь Иудейский Ирод. От римского императора Октавиана Августа в Иудею приходит указ: дабы навести порядок в налогах, необходимо сделать перепись по всей земле. И чтобы не случилось путаницы, жителям Иудеи повелевают идти каждому в тот город, откуда он родом. И юная Дева Мария, и старец Иосиф, обрученный с Ней, чтобы оберегать Её девство, родом из дома некогда великого царя Давида, что из Вифлеема. Могущество рода Давидова давно в прошлом, его потомки уже несколько веков живут, ничем не отличаясь от других иудеев. Но в пророческих книгах сказано, что новый Царь Иудейский родится в роду Давидовом…
Мария ждет ребенка - по обручении с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что имеет Она во чреве от Духа Святаго. Мария должна вот-вот родить, но в Иудее с указами императора не шутят, и вместе с Иосифом Она проделывает изнурительный путь: через всю Палестину, с севера на юг, из Галилейского Назарета, где они жили, в Вифлеем. В Вифлееме измученные путники крова не находят: перепись, наплыв народа, в гостинице мест нет. Приютом для бездомных Марии и старца Иосифа становится пещера, где пастухи прячут скот в непогоду. Была ли в ту ночь лютая стужа, "буран бушевал и выматывал душу", или, напротив, природа благоговейно стихла перед величием происходившего - рождением Спасителя, нам не ведомо. Известно только, что Мария родила Сына своего Первенца там, в пещере, и спеленала Его, и положила Его на солому, в ясли для овец, и домашние животные - вечно жующие волы, пугливо блеющие овцы, протяжно мычащие в ночи коровы и верный спутник всех путешествующих на востоке трудяга осел, согревали тесную пещеру и Спящего в ней Богомладенца своим теплым дыханием. И звезда, сверхновая звезда, зажегшаяся в те дни, горела над первым домом...
"Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка, издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца".
(Иосиф Бродский, "Рождественская звезда", 1987)
Эту вспыхнувшую сверхновую звезду увидели волхвы - жрецы из зороастрийской касты персидских звездочетов. Увидели и распознали в ней знак - наступает новая эпоха, эпоха преображения мира. Волхвы были настолько уверены в этом, что снарядили караван с дарами и отправились лично поклониться новому Владыке мира.
Подозрительно и странно выглядят непривычно одетые звездочеты в запуганном - еще бы, постоянный террор и казни! - Иерусалиме. "Где родившийся Царь Иудейский?" - расспрашивают волхвы, но от них все только шарахаются. Взбешенный Ирод - опять заговор!- вызывает чужеземцев к себе и, ненадолго надев личину любезности, пытается выведать, о чем речь. Волхвы объясняют и про звезду, и про эпоху преображения мира. И про то, что хотят узнать, где же родился Мессия. Ирода это тоже крайне интересует: мистику про Спасителя мира он пропускает мимо ушей, обрадовавшись, что новоявленный конкурент - Младенец, и, делая вид, что желает помочь волхвам, вызывает специалистов по древним пророчествам. "Сказано у пророка, что придет Мессия из Вифлеема", - отвечают первосвященники. "Идите и тщательно разведайте все о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему!"
Ведомые мерцанием Рождественской звезды, волхвы находят Богомладенца и кладут к Его ногам дары: золото, как Царю, ладан, как Богу, и смирну, как человеку смертному. И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою. Впрочем, Ирода это не останавливает: он приказывает избить, то есть умертвить всех младенцев моложе двух лет. Но приход новой эры этим иродовым кровавым побоищем не остановить - Иосиф с Марией и Богомладенцем бегут в Египет. Так начинается земная жизнь Спасителя.
"Проникаешься уважением к государству"
Мы с детьми сходили в четверг, 9 января. Такое ощущение, что Боженька за ручку взял и привел.
Я закрыла для себя эту тему, когда услышала, что стоять там надо 9 часов, а в детскую очередь, которая 1,5 часа всего, пускают только с детьми до года. А 9 часов даже со старшим нереально стоять. Спасибо сестре, она позвонила мне и рассказала, какие на самом деле правила, - там сегодня была ее подруга. Оказывается, в отдельную очередь пускают родителей с детьми не только до года. А основная очередь на самом деле не на 9 часов, а на 11. И я поняла, что упускать такой шанс - грех. Покормила детей ужином и повезла на "Кропоткинскую".
Около Даров все, конечно, было очень быстро, фиг там что разглядишь даже. Но это и правильно - когда за спиной люди, которые 11 часов отстояли, как-то не хочется их задерживать. Самые сильные чувства накрывают в очереди около храма - это мы с сестрой делились впечатлениями. Невероятное чувство от того, что вот эта река людей - поклониться православной святыне. И атмосфера доброжелательная. Родителей с детьми люди сами уговаривают пройти вперед.
Организация всего этого просто супер! На улице раздают бесплатные булки и наливают чай. По ходу очереди стоят полицейские и волонтеры, которые сами направляли нас туда, откуда можно было пройти, миновав очередь. Все спокойно и доброжелательно. Волонтеры внутри храма поздравляют с Рождеством и объясняют, что и куда.
И как-то проникаешься уважением к государству... Ведь полиция, "скорая помощь", организация всего этого - дело рук государства.
Около Даров мужчина в облачении спросил у меня, не нужно ли поднять ребенка. Конечно, я попросила поднять младшего - он бы не дотянулся. А на выходе нам дали благословение Патриарха и маленький буклет с краткой информацией о Дарах волхвов.
Еще в очереди рассказывала детям, что нужно просить у Господа, и сказала помолиться. Младший обозвал храм замком, но потом все понял, помолился, как положено. Правда, около Даров они ничего вспомнить не успели и расстроились оба. Успокоила, что Бог их услышал из очереди.
karlovna@livejournal.com
Что такое Дары волхвов?
Валерий Степанов, священник
- Предание говорит, что это золото, ладан и смирна. Три человека, мы не знаем точно, кто они были, мне лично близко то, что это были последователи одного из направлений зороастризма, которые тоже поклонялись и верили в единого Бога. Им господь открыл, что единый Бог рождается, приходит на землю. И они пришли к нему, принеся символы его будущего служения. Злато, ладан и смирну. Эти приношения Матерь Божья сохранила. Есть множество текстов, которые не вошли в канон Нового Завета, но они написаны в древности - т.н. апокрифические Евангелия. Одно из них говорит, что Матерь Божья эти святыни передала в Иерусалимскую церковь. Наверно, там был достаточно большой реликварий, который после падения Иерусалима был замурован. Все знали, что эти святыни в Иерусалиме есть. Поэтому царице Елене, которая была тайной христианкой, которая много слышала о Святой Земле, еще во время гонений было достаточно просто построить базилики, открыть святые места, потому что они были ей знакомы. И большинство сокровищ привезены ей в Константинополь. И уже с этого времени, с середины IV века, историю привезенных ею сокровищ можно проследить. Конечно, это крест Господень - самое великое сокровище, которое обрела Святая Елена, это и Дары волхвов, и терновый венец, и путы от креста, и гвозди. Их история прослеживается документально после середины IV века. Мы верим преданию, что это было, что это те самые реликвии, их держала в Своих руках Матерь Божья.