Постановщиком нового спектакля для известной европейской компании был приглашен Вячеслав Самодуров. Молодой российский хореограф уже третий сезон возглавляет академическую балетную труппу Екатеринбурга. А до этого он был премьером в Мариинском театре, Национальном балете Нидерландов и Ковент-Гардене. Его отличная вагановская выучка, пройденные европейские университеты плюс несомненный дар сочинения танцев выдвигают его на первые позиции среди активно работающих хореографов, живущих в России. Этой весной подопечные Самодурова будут в очередной раз принимать участие в "Золотой Маске", на премию номинированы сразу два его одноактных балета - "Cantus arcticus" и "Вариации Сальери". А тем временем сам он сделал серьезную заявку на повышение своего международного статуса. Бельгийский театр анонсировал "Ромео и Джульетту" Славы Самодурова (так его именуют на Западе) как главное событие театрального сезона, на премьере в Генте присутствовала бельгийская королевская чета.
В весьма лестном предложении, которое Самодуров получил от бельгийцев, был только один камень преткновения. Но очень большой. С момента своего появления в 1938 году партитура Прокофьева получила несметное количество сценических прочтений: в сущности, все крупнейшие хореографы XX века по ее поводу высказывались. Есть балеты, признанные шедеврами, есть радикальные переосмысления, сказать что-либо принципиально новое очень сложно. А заказчикам, как известно, нужен эксклюзив. Предполагалось, что это будет неоклассика на основе пуантной техники, но с несомненной новизной.
Ход, предложенный постановщиком, заявлен сразу. Вот вместо героев средневековой Вероны на сцене один за другим оказываются артисты балета. Непринужденно разминаются, обмениваются пластическими репликами. Появляется некто главный (скорее всего балетмейстер?), все занимают свои места, и начинается… нет, не спектакль. Репетиция. На сцене, где уже полукругом выстроена декорация будущего представления, ярко-красная двухъярусная галерея, заставляющая вспомнить о шекспировском театре "Глобус" (сценограф из Лондона Энтони Макилуэйн). Прогон идет с остановками для разминки, с пока еще не очень гладкими и "чистыми" переменами картин. Среди танцовщиков глаз тут же выделяет главных героев. Неразлучная троица шустрых заводил, щеголяющая перчеными шутками, - конечно же, Ромео, Меркуцио и Бенволио. Двум весело "стрекочущим" подружкам предстоит стать Джульеттой и ее Кормилицей. В момент урока по фехтованию возникнут первые признаки противостояния, обозначатся герои-антагонисты. А "балетмейстер", как играющий тренер, еще и станцует Герцога Вероны.
Кто бывал на балетных репетициях, знает, как экзотично одеваются танцовщики в этот период. Художник по костюмам - модный бельгийский фэшн-дизайнер Тим Ван Стинберген - сочинил одеяния причудливые, может, даже слишком сложно скроенные, со множеством деталей. В них есть намек на балетную прозодежду и одновременно образ итоговых сценических костюмов. Особенно эффектны дамы на балу, одетые в платья с огромными шлейфами. Золотисто-охристая гамма и принты на ткани отсылают к живописи эпохи Ренессанса.
Самодуров не заглядывает в закулисье, не строит параллельной истории (сколько уже было таких балетов!). Похоже, его мало интересует история веронских любовников, не совладавших со сложностями жизни в лице своих родителей и их бессмысленной вражды. Он не пытается переносить сюжет в современность, насыщать его социальными аллюзиями и актуальными мотивами. Он даже не стремится мало-мальски выстроить логику драматического действия и поступков. Когда и где все это происходит, отчего возникает агрессия и гибнут люди, что мешает счастью влюбленных и почему они должны расстаться - не важно. Так сложилось. Самодурова волнует совсем другое: "Ромео и Джульетта" как артефакт, как некий художественный феномен, вот уже не первое столетие вдохновляющий художников разных жанров: театра, живописи, оперы, кино, и, конечно, балета. Ему не дает покоя творческая кухня своего цеха, из чего, собственно, рождается главное в балете? Какими средствами он вызывает у зрителей те, или иные эмоции? На какие кнопки следует нажимать для достижения своей цели, и что остается в итоге?
Для ключевых сцен спектакля Самодуров придумал много интересной хореографии с яркими индивидуальными штрихами. В любовных сценах Джульетта (Лаура Хидальго) и Ромео (Вим Ванлессен) выглядят то подростками, сорвавшимися с цепи (влюбленных словно "закоротило", и от соприкосновений бьет током), то просто балетными партнерами с красивыми, эффектными поддержками. Вообще постоянная смена оптики - на происходящее нам предлагается взглянуть то отстраненно и умозрительно, то пылко, изнутри, - дает этому спектаклю необходимый объем. После финала, оставившего на сцене три мертвых тела, из кулисы в кулису прошествует всеобщая процессия во главе с Герцогом - балетмейстером. Она незаметно поднимет и заберет в свои ряды "погибших" и оставит сцену пугающе пустой. Репетиция окончена, всем спасибо, все свободны.
Бельгийская труппа, вполне интернациональная, как и многие европейские, не содержит записных лебедей и принцев, но впечатляет виртуозностью и качеством танца. Среди исполнителей хочется упомянуть брутального и бритоголового Меркуцио (Евгения Колесника из Украины), по-королевски эффектную блондинку Капулетти (Анна Каролина Кваресма), статного красавца Тибальта (Серджио Торрадо). Серьезная ложка дегтя в премьерных показах - пока, во всяком случае - музыкальная составляющая. В гентской серии спектаклей Брюссельский филармонический оркестр под управлением 22-летнего Жэми Филипса тоже провел своего рода репетицию, правда, не запланированную. Симфонически многомерный мир музыки Прокофьева, надо полагать, еще оживет во всей полноте и добавит спектаклю целостности и внутреннего движения.
Ассиз Карейро, арт-директор Королевского балета Фландрии:
Все руководители балетных трупп находятся в поиске новых талантливых хореографов. Со Славой мы встречались еще в Лондоне, мне нравилось, как он ставит дуэты, у него хорошая классическая школа. И я решила пригласить его к нам на постановку, мне было интересно, как дуэтные формы прорастут в большом спектакле. Нам не хотелось каких-то повторений известных вариантов. Мы мечтали о чем-то совершенно новом, о совмещении большого балета и современной хореографии, и я думаю, что в итоге все получилось.
Вячеслав Самодуров, постановщик спектакля:
- Шекспировский сюжет или музыка Прокофьева? Наверное, совокупное впечатление от того и другого. Но поскольку я вырос в балетном мире, музыка Прокофьева была для меня первичной. Для многих "Ромео" - это красивая романтичная история. Для меня это брутальная, не очень красивая, очень динамичная история. Смесь событий - почти кино, и музыка очень кинематографична.