Моцартовская drama giocoso (шутливая драма) из разряда модной в его эпоху "школы чувств" прежде не слишком часто появлялась на российской сцене. Из раритетов - обаятельный спектакль Александра Тителя "Cosi fan tutte" на сцене Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. В афише же Большого театра "Cosi" до сегодняшнего дня числилась в единственной постановке почти сорокалетней давности (1978 год). Однако новый спектакль станет, похоже, долгосрочным "хитом" на столичной оперной афише. Это как раз тот редкий случай, когда и сценическая эстетика, и музыкальное воплощение оказались убедительными для разной аудитории и в разной системе оценочных координат и при этом лишенными конфронтации, подразумевающей критику традиционного (эстетически наивного).
Постановщики создали спектакль по принципу "театр в театре", придав действию условность и эстетическую многомерность. Это и живая история молодых людей (актеров) - Фьордилиджи и Гульельмо, Дорабеллы и Феррандо, и театральный розыгрыш Дона Альфонсо (старого "жуана", владеющего театром), и обыгранные музыкальные моцартовские рефлексии патетической оперы-seria, и классическая коллизия "весь мир - театр".
Причем театр - не метафорическое, а реальное пространство на сцене: со своим партером, балконами, гигантской, сверкающей "тонной" хрусталя люстрой, помостом, по которому движется "заснеженный" отряд костюмированных солдат, уводящих "на войну" моцартовских героев-любовников. Здесь свои, "театральные", закулисные дети - игривые кудрявые амуры и фавны, свои разрисованные пейзажами декорации, "оживающие" своей жизнью, здесь свое "солнце" - нежный золотистый свет, разлитый по сцене, "подсвеченный" софитами. И наконец - "подсказка" абсолютной условности происходящего - нарядная ракушка суфлерской будки, из которой выскакивает на сцену, как "черт из табакерки", очаровательная комическая Деспина, мотор истории giocoso.
Вмонтированная внутрь моцартовского повествования о превратностях любви, где девушки, оставшись ждать ушедших на войну женихов, изменяют им с ряжеными "албанцами" (их собственными женихами, решившими проверить невест на прочность морали), эта театральная игра - местами лирическая, ироническая, патетическая, плутовская - разрешается в самом финале, когда рисованный "второй" занавес (как в каморке папы Карло) взвивается и обнажает другой зрительный зал - "зазеркальный", эпохи моцартовской Вены. И тогда разворачивается суть: весь мир - театр, игра, в которой никто не побеждает, но каждый что-то открывает для себя. И в этом смыслы двух миров - жизни и театра - совпадают. Для моцартовских героев drama giocoso разрешается сентенцией: не обманывай и не будешь обманут.
Надо заметить, что молодые артисты, занятые в спектакле, легко и органично осваивают эту полновесную театральную игру, сотканную из сплошных условностей и скрещиваний: пародирование оперы-seria и развернутые лирические арии, драки, фехтование, маскарадные переодевания, ревность, разочарование, переживание ускользающей любви и при этом отлично спетые партии. И все они - заводная Алина Яровая (Деспина), лирический тенор Юрий Городецкий (из Минска) в партии Феррандо, артистичный бас Александр Миминошвили (из "Геликон-Оперы") - Гульельмо, техничная меццо Александра Кадурина (Дорабелла) и грациозная Анна Крайникова Фьордилиджи - заполняют спектакль энергией и драйвом, не отпуская ни на секунду внимание зала. Дирижер Стефано Монтанари дает невероятно быстрый темп оркестру, еще больше затягивая в "омут" этой тотальной игры. Новшеством же музыкальной трактовки оказываются "импровизации" хаммерклавира на моцартовские темы, разливающиеся под речитативы secco. И это добавляет чисто моцартовского "шарма" в непредсказуемую и чарующую игру, затеянную героями "Cosi fan tutte" - игру любви и случая.