Календарь поэзии публикует неизвестные стихи, записанные бывшей дворянкой

Здравствуйте, Дмитрий!

Спасибо за добрые, душевные слова о забытых и забываемых поэтах и стихотворениях.

В нашей семье старых документов и фотографий практически не осталось. Но сохранились 12 листков распавшегося блокнота, принадлежавшего Любови Ивановне Скориковой, бабушке моей жены. На листках - стихи, которые 17-летняя Люба записала в апреле 1913 года.

Авторы стихов нигде в блокноте не обозначены. Неизвестно и то, почему эти стихи были так дороги бабушке, что они не пропали в оккупации, при обысках и многочисленных переездах?..

Люба Скорикова родилась 30 марта 1896 года в родовом поместье в Варшавской губернии, в многодетной семье отставного царского генерала Ивана Ильича Скорикова. В подростковом возрасте Люба заболела полиомиелитом и несколько лет провела в гипсе. Гимназическую программу проходила с помощью старших братьев и сестер и приходящих учителей.

Любовь Ивановна всю жизнь скрывала свое дворянское происхождение, чтобы не навредить мужу и дочерям; потом пришлось скрывать бегство семьи из Сибири от ареста по доносу; потом то, что была в оккупации на Кубани, а ее муж попал на полгода в плен.

Помню, как только я в расспросах приближался к этим годам (коллективизация, репрессии, война), разговор сразу комкался и уходил в сторону. Любителей заглянуть через забор и "стукнуть" на соседей хватало и в заштатной станице Абинской Краснодарского края. Даже в конце 1980-х старики так и не поверили, что уже можно, не боясь ареста, рассказать всю правду о своей жизни.

А со стихами... Буду выкладывать первые четырехстишия в надежде, что всезнайка Интернет подскажет авторов.

Юрий Владимирович Богомаз, г. Краснодар

Стихи из блокнота Любови Скориковой

Не знаю - почему в душе

моей твой лик

Вдруг ожил и глядит

в глаза мои с тревогой.

Давно расстались мы,

пойдя своей дорогой...

Мы оба вечных уз

бежали, как вериг,

Расстались...

Время шло...

Устав душой с годами,

Я вспомнил,

стал писать...

Нежданно

между нами

И пламенней,

чем встарь,

воскрес былой роман.

Он странен был:

не встреч, а писем

вереницы.

Росла в душе любовь,

а с нею грез обман.

И что ж?

Как смутный блеск

трепещущей зарницы,

Мелькнув, погасла страсть, растаяв,

как туман.

Мы спохватилися

и с горькою улыбкой,

Не встретясь,

разошлись...

Признав любовь

ошибкой.

Забыв ее, - ушел я

в область дум и книг;

Отдался песням я,

союзу с музой строгой...

Зачем же в сердце вновь проснулся страсти крик?

Зачем же в эту ночь твой нежный,

кроткий лик,

Смутивши душу мне, -здесь в комнатке убогой,

И реет, и глядит в глаза

мои с тревогой, -

Глядит так трепетно,

так холоден, так нем?

Иль молодой любви

забвенья нет? Иль нет?

Зачем, скажи, зачем?

Устала ты бродить - одна в людской пустыне

И вспомнила о том,

кто мог бы для тебя,

Быть другом, братом

быть, жалея и любя?

Скажи!.. Ответа нет. Немая ночь угрюма.

Как горестно плывет

в душе за думой дума!

Твой взор - он жжет меня... Твой лик -

он грустно нем.

Мой друг, мой бедный друг, к чему ты здесь,

зачем?

3 апреля 1913 года, д. Ивановка

Матери

Я помню детства дни:

одна у колыбели

Сидела по ночам ты

часто надо мной,

И очи у тебя

так трепетно горели,

И на меня они

задумчиво глядели

То с лаской кроткой,

то с тоской.

Мечтала ты, мой друг,

а я под одеяльцем,

Дыханье затаив,

не двигаясь, лежу

И мягкий край его,

подняв неслышно

пальцем,

На лик твой

с нежностью гляжу.

О чем грустила ты,

какие в сердце грезы

Ласкала ты в тот миг,

- то ведает лишь Бог;

Но у меня в груди

в ответ рождались

слезы...

Тех слез я сдерживать

не мог.

И полюбил тебя

я в те немые ночи

За кротость тихую,

за сердца теплоту,

За полные любви

задумчивые очи,

За негу ласк, за доброту.

И в дни тревог и бед,

о, мать моя, и ныне

Твой светлый кроткий лик сияет предо мной.

И служит и теперь мне в жизненной пустыне

Он путеводною звездой.

10 апреля 1913 года, д. Ивановка