Олеся Остапенко, актриса, телеведущая
Попрошайки разделяются по видам деятельности и отнюдь не все вызывают у меня отторжение. Когда они эксплуатируют бедных малышей, то никаких эмоций, кроме отвращения, не появляется. Если помощи просит хорошо одетый человек, я свято верю, что у него беда, и всегда по мере возможностей выручаю. Бывают и такие, кому действительно нечего есть, тогда я покупаю, что они просят, кроме алкоголя - это для меня табу. Впрочем, что греха таить, мне вообще сложно отказать уличным попрошайкам. Возможно, я слегка наивна, но думаю так: не мое дело, обманывают меня или нет, мое дело - помочь. А искренняя нужда или нет - это уже на совести просящего.
Идея сделать попрошайничество преступлением, о чем "РГ" пишет на 6-й полосе, меня, честно говоря, озадачила. Боюсь, что из нее ничего путного не выйдет. Среди тысяч нищих всегда найдутся те, кто оказался за бортом в жизни не по своей воле, но их никто не будет разделять. Я восхищаюсь теми людьми, которые приезжают на вокзалы, кормят бездомных, ухаживают за ними, оказывают медицинскую помощь, но их очень мало. Заломить руки бабульке и увести ее из общественного места может каждый, но сделать ее жизнь лучше отчего-то никто не берется. Возле моего дома жил один бомжик, которому я помогала едой и одеждой. В один прекрасный день я ему говорю: "Ну чего, может, ты работать устроишься?" Он ответил, что готов, вот только "кто его такого возьмет". Я не поленилась, начала узнавать, лазить по Интернету, расспрашивать знакомых, обратилась в соцпомощь, но никто не хотел заниматься ни его трудоустройством, ни восстановлением его документов. Разве он не человек? Академиком, разумеется, ему не быть, но он вполне может выполнять работу, которую нынче отдают приезжим. Я прекрасно понимаю, что существуют, скажем так, социально неблагонадежные элементы. Те же алкоголики, которые могут устроить драку, или цыгане, чьими жертвами, по-моему, бывала каждая женщина. Они меня обкрадывали, мою маму, говорили красивые слова, давили на самое дорогое и быстро уводили вещи. Таких надо карать, но, извините, они преступники не потому, что клянчат, а потому, что ведут себя агрессивно и воруют, за что, насколько мне известно, и так полагается наказание.
Очевидно, что из всех попрошаек реально нуждающихся всего процентов пять. Но их не вырвать и не распознать, равно как и "синдикаты", которые зарабатывают на нищих. Поэтому, во-первых, я бы вернула статью за тунеядство, чтобы люди не привыкали висеть на шее у родителей и прохожих, но имели возможность реального трудоустройства. Во-вторых, развивала бы сеть соцпомощи нуждающимся. Тогда действительно сирые и убогие не пострадают, а остальных смогут заставить быть полезными. Блокировать их жестоко, да и бесполезно.