Галина Андрияновна, действительно ли нынче "лета не было" или это субъективные ощущения? Насколько уходящий сезон отличался от нормы?
Галина Шепоренко: На плохую погоду уральцы начали жаловаться еще в июне, но тогда температура воздуха была самой обычной, ощущение дискомфорта возникало из-за дождей и плотной облачности. А вот середина лета действительно оказалась необычной: июль выдался самым холодным - температура была ниже нормы на 3-4 градуса. Повторяются столь холодные июли нечасто: был в начале прошлого века, а во второй половине ХХ века только один раз - в 1973 году. Еще одна особенность - большое количество осадков. В августе погода немного улучшилась: по-прежнему было дождливо, но тепло. Если говорить в целом о лете, то оно оказалось ненамного холоднее обычного уральского (менее чем на один градус). А вот по осадкам превышение - процентов на 30-40. В Екатеринбурге подобное прохладное и дождливое лето наблюдалось около тридцати лет назад (в 1986-м).
А как же снег в июле?
Галина Шепоренко: Да, с этим не поспоришь, очень редкое явление даже для уральского климата. Совершенно точно можно сказать, что в нашей выборке данных есть только два факта выпадения снега в середине лета - в 1912 и 1914 годах, то есть сто лет назад. Это экстремальное погодное событие.
Можно предсказать подобные явления заранее, скажем, за месяц?
Галина Шепоренко: Долгосрочным прогнозом занимается Гидрометцентр России. Там на суперкомпьютерах обрабатывают глобальную информацию. Росгидромет ведет расчеты по специально разработанным численным моделям поведения атмосферы и передает данные в региональные центры. Технологии позволяют принимать их, визуализировать и представлять в виде слайдов и карт. На этой основе и строим краткосрочный прогноз - на трое суток.
Что касается вашего вопроса, в Росгидромете замечательные специалисты, но охватить детальным прогнозированием всю Россию невозможно. Тем не менее ситуация меняется: совершенствование численных моделей ученые ведут настойчиво и довольно успешно, есть много собственных разработок. С появлением суперкомпьютера в Росгидромете работа пошла быстрее, и с прогнозированием на средние сроки мы уже догоняем зарубежных коллег. Скажем, если раньше считалась хорошей модель с шагом, или, как говорят специалисты, разрешением, в 2,5 градуса (это порядка 250 километров), то сейчас расчеты по глобальным моделям ведутся с шагом в 20-30 километров. Мезомасштабные модели и того меньше - до семи километров. А во время Олимпиады в Сочи применялись модели с шагом в один километр.
Насколько точны сезонные прогнозы? Ведь если бы нынешней весной аграриев предупредили о дождливом лете, они, возможно, посадили бы другие, нежели обычно, сорта зерновых и не понесли столь значительных убытков.
Галина Шепоренко: Сезонные прогнозы оправдываются пока примерно с такой же точностью, как и климатические - процентов на 55. Даже на месяц прогнозы оправдываются лишь на 60-70 процентов.
Насколько хорошо оборудован метеорологический центр на Среднем Урале?
Галина Шепоренко: Неплохо. Модернизация идет уже лет пять и продолжается. Сначала все метеостанции оборудовали автоматизированными метеорологическими комплексами. Это существенно повысило точность измерений. Теперь качество прогноза в меньшей степени, нежели раньше, зависит от конкретного наблюдателя.
Сейчас перед нами стоит задача автоматизировать наблюдения на реках, для этого будут внедряться автоматизированные гидрологические комплексы. Кроме того, планируется установить современные доплеровские метеолокаторы (разработанные, кстати, в России по заявке Росгидромета), которые отслеживают грозы и сопутствующие опасные быстроразвивающиеся явления. Сейчас на весь Урал работает только один локатор - близ аэропорта Кольцово в Екатеринбурге, но радиус его действия не охватывает даже Средний Урал. А появятся шесть: по два в Челябинской и Свердловской областях, по одному в Курганской области и Пермском крае. "Картинки", которые они будут выдавать, сольются в единое радиолокационное поле, без разрывов, что важно при анализе и прогнозировании.
То есть повысится точность прогнозов опасных явлений?
Галина Шепоренко: Да, локаторы зондируют облачность, выделяют формы облаков, их высоту, диагностируют скорость ветра в облаке, наличие там градовых ячеек и т. д. Пока у нас один локатор, мы видим только то, что происходит в радиусе 150-200 километров от Екатеринбурга, когда будет радиолокационное поле, мы получим информацию о ситуации на территориях соседних регионов - Пермского края, Башкирии, Татарстана. И отслеживать быстроразвивающиеся опасные природные явления станем намного точнее.
Что относится к таким явлениям? Грозы?
Галина Шепоренко: Не только. Еще ливни, шквалы, град, то есть все, что может нанести ущерб. Прогнозирование опасных явлений - одна из основных наших задач, ведь только Росгидромет и его территориальные органы уполномочены правительством РФ и могут выпускать экстренную информацию об опасных природных гидрометеорологических явлениях.
Мы входим в единую государственную систему предупреждения и ликвидации ЧС, работаем в тесной связке с местными органами МЧС. Им мы в первую очередь передаем предупреждение, если ожидаем опасное явление.
Насколько точны такие прогнозы? Нередко штормовые предупреждения не оправдываются…
Галина Шепоренко: Надо понимать, что у нас пока нет надежных расчетов метеоявлений. Заморозки мы неплохо предсказываем, похолодания тоже, а вот быстроразвивающиеся явления, имея только один локатор на весь Урал, да и тот уже отживший свой век и физически, и морально, прогнозировать значительно сложнее. В условиях отсутствия технических средств слежения (локаторов) и надежных расчетных методов прогноза опасных явлений синоптики далеко не всегда могут уточнить район удара стихии. Поэтому, хотя и редко, случаются ложные тревоги и непредусмотренные опасные явления.
Откуда идут деньги на модернизацию, о которой вы говорили? Как финансируется покупка нового оборудования для синоптиков?
Галина Шепоренко: Еще в 2005 году была принята федеральная программа модернизации гидрометеослужбы. На эти цели был взят кредит в международном банке, другую часть профинансировал федеральный бюджет. На втором этапе техпереоснащения будут установлены метеорологические радиолокаторы. Кроме того, есть федеральные целевые программы научно-технического развития, по которым также закупается техника для метеослужбы. Государство заинтересовано в ее развитии, например, посмотрите, какое внимание сейчас уделяется Арктике.
А собственные источники дохода у метеорологов есть?
Галина Шепоренко: Да, согласно постановлению правительства РФ мы предоставляем информационные услуги на возмездной основе заинтересованным потребителям. Например, энергетиков предупреждаем о грозах, сильном ветре, которые могут повредить их оборудование. Нашими сводками пользуются строительные и автодорожные организации. Есть потребители, которым необходимы краткосрочные прогнозы и консультации о погоде на более длительные сроки (неделя). На регулярной основе работаем с комитетом благоустройства Екатеринбурга, особенно тесно - в зимний период, когда идет расчистка дорог от снега. Часто предприятия заказывают данные по фоновым концентрациям загрязняющих веществ. Большой спрос на сведения о фактически имевших место погодных явлениях. Много запросов о подтверждении факта погодного явления поступает от частных лиц для предоставления в страховые компании.
Обладая современным оборудованием, можно ли утверждать, что наука знает, как "делается" погода?
Галина Шепоренко: Не до конца. Сегодня, помимо краткосрочных, важно научиться делать достоверные долгосрочные прогнозы. Также перед наукой очень серьезно стоит вопрос изучения изменения климата. Ежегодно проходит масса научных конференций на эту тему. Особенно сейчас, в "посткиотский" период.
Можно сказать, что глобальное потепление уже оказывает какое-то влияние на локальные территории, скажем, на Урал?
Галина Шепоренко: В последние годы - с 2006-го - мы фиксируем хронический недобор осадков. Особенно на Южном Урале. Там ежегодно идет списание посевных площадей из-за засухи - поля просто выгорают. Можно было бы ожидать, что потепление вызовет повышенное испарение воды из водоемов и увеличение количества осадков, но этого почему-то не происходит. Поэтому мы многие годы страдали от нехватки влаги. Но в этом году, смотрите, добрали. То есть идет общий тренд потепления, хотя иногда случаются сбои. Вот нынешнее лето, дождливое и прохладное, как раз такое.
В этом столетии наблюдаются и более холодные зимы. В 1990-х ученые отмечали, что основной вклад в потепление климата вносят теплые зимы, но в XXI веке мы видим, что потепление идет за счет летних периодов, и 2010-й, 2012-й годы - тому подтверждение.