Дмитрий Шеваров публикует письмо Ольги Кортусовой

...Пусть в темной глубине

неведомое вспомнит обо мне,

то, что еще на свет не рождено,

цепи единой новое звено,

что будет плакать, петь или звенеть,

переливаться медно, иль синеть,

а может, прыгать, плавать и летать -

кто может знать?

Никто не может знать!

Но нет его прекрасней и родней.

Эй, будущее, вспомни обо мне!

Ольга Кортусова, Томск

Здравствуйте, Дмитрий!

Я расскажу историю. Короткую. Это история о любви и смерти.

Я пришла в первый класс 32-й школы в конце года. Наша семья переехала тогда в новую квартиру. После уроков пошли домой небольшой компанией девчонок. Это был день, когда мы познакомились с Наташей Елгазиной. Наташа училась в художественной школе у Юрия Борисовича Обидиентова, хотела поступать в Мухинское. Но не поехала. Ее мама пишет в своей книге о Наташе, что из-за меня.

В восемнадцать лет Наташа заболела сахарным диабетом, в двадцать семь умерла. Больше я никого так не любила. На этом можно было бы закончить. Но прошло 26 лет, и жизнь, дорога начала заворачивать в те края, откуда начиналась.

Родители Наташи прожили без нее долгую жизнь. И ушли один за другим. Два года назад мне в наследство достались Наташины рисунки, некоторые наши любимые книжки и ковер со стены, который висел у нее над кроватью. Рисунки оказались портретами, в основном - женскими. Я показала рисунки художникам, они нашли работы интересными. Я начала потихоньку вставлять рисунки в рамы и развешивать их дома.

Недавно в Доме Искусств Томска прошла выставка работ Наташи Елгазиной. Выставку назвали "Эй, будущее, вспомни обо мне!"

Мои стихи - Наташино продолжение. В общем-то я считаю, что Наташа является частью меня.

Ольга Кортусова, г. Томск

Она, как ранний снег, растаяла,

а говорили - умерла.

Звенели хрупкие, хрустальные,

прозрачные колокола.

Синичка, распевая песенку,

спокойно прыгала у ног.

И было почему-то весело,

как будто улыбался Бог.

Бежали синие проталины

на всей поверхности души

следами ступней ее маленьких;

еще ее карандаши

лежали на столе. И облако

под невысоким потолком

дышало теплотою робкою.

Но всё ж растаяло потом.

* * *

Нищенство юности - острое счастье.

Крохи и те - на двоих.

Словно навек каждой ночью прощаться,

платье из дыма кроить.

Если земля и казалась не пухом,

пухом ложилась трава...

* * *

"Вместе" - такое хорошее слово,

теплая печь зимой.

А для того, кто остался без крова,

"вместе" - это домой.

Если бы жизнь пошла по-другому...

Рядом постой.

Солнце рассыплет лучей солому

над осенней листвой.

Холодны, светлы, пусты горизонты...

Но, поднимая, дрожит

юности облачный розовый зонтик.

Крепче его держи.

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru