Вышла в свет книга стихов монаха Лазаря

Недавно вышла книга дневников одного рано ушедшего поэта. Среди записей 1972 года есть такая: "Витя Афанасьев всерьез засел за книгу; каждый день - в Ленинке, в архивах... Дай-то ему Бог. Чистый и преданный высокой литературе человек..."

С тех пор прошла целая жизнь, сменилась не одна эпоха, и Виктор Васильевич Афанасьев давно уже - монах Лазарь, но трудно о нем найти более точные слова, чем те, из дневника его старшего товарища: "Чистый и преданный высокой литературе..."

Недавно мне удалось купить у арбатского букиниста давнюю книгу Афанасьева "Жуковский" (ЖЗЛ, 1986 г.). Открыл ее дома: почти на каждой странице - подчеркивания карандашом, восклицательные знаки на полях. Похоже, первым читателем был кто-то вдумчивый и чуткий. Двумя восклицательными знаками отметил он слова из письма Жуковского: "Если бы я не имел от природы счастливой легкости скоро переходить из темного в светлое, я впал бы в уныние..."

Монах Лазарь таинственно воспринял от своего любимого героя, от Василия Андреевича Жуковского, способность уводить читателя из темного в светлое. Его исследования о русских поэтах, рассказы из истории Оптиной пустыни, сказки для детей - все они исполнены того легкого и тихого света, которым может поделиться лишь по-настоящему счастливый человек. Счастливый даже в несении тяжелого креста...

В сентябре в "Календаре поэзии" вы читали беседу с монахом Лазарем о М.Ю. Лермонтове. Теперь мне хочется представить вам стихи монаха Лазаря. Он пишет их ненамеренно, как дневник, всю жизнь. А первый его стихотворный опыт появился в печати почти семьдесят (!) лет назад - в 1946 году, в "Пионерской правде".

Освещенное солнцем окно

Это было ужасно давно, -

Я проснулся в своей колыбели,

Небеса голубые глядели

В освещенное солнцем окно.

Облаков золотое руно

Улыбалось мне с лаской нездешней, -

Лился день удивительный, вешний

В освещенное солнцем окно.

С небом, со светом мы были одно,

Я не знал, что я что-то другое, -

И глядел в неотмирном покое

В освещенное солнцем окно.

В Кузьминках в 1944 году

Здесь роговая музыка звучала

Средь плавающей

на пруду листвы,

Покачивались лодки у причала,

Где мирно спали каменные львы.

А ныне в парке тихо и пустынно,

Хотя деревья те же здесь растут,

И те же кони клодтовские стынут,

И отражает их всё тот же пруд.

Осенним золотом покрыт

горбатый мостик;

Сорок четвертый - мне тринадцать

лет...

Я из Москвы приехал к другу в гости,

Которого теперь на свете нет.

В аллеях, возле кованой ограды,

Дышали мы поэзией былой...

А на фронтах еще рвались снаряды, -

Парад Победы прогремит весной.

* * *

Прекрасны человеческие лица,

Особенно в тот благодатный час,

Когда на них чудесно отразится

То, что нельзя устроить напоказ.

Оно бывает на молитве к Богу -

Везде - в дому, и в келье, и там,

Где путь идет к церковному порогу,

Где православных полон Божий храм.

Но человек-то этого не знает,

В сердечном сокрушении молясь, -

И ангелы ему в слезах внимают,

Невидимо под куполом кружась...

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru