Наша беда - в моральной вседозволенности? Мы слишком много себе позволяем и слишком мало запрещаем? Обсудим тему с психологом, руководителем семейной консультации Еленой Новоселовой.
- Вы себе многое запрещаете?
Елена Новоселова: Я очень эмоциональный человек, могу вскипеть в одну секунду, а потом очень стыдно бывает. Поэтому запрещаю себе слишком яркие проявления эмоций. Иногда запрещаю себе вести себя на тот возраст, который я чувствую внутри. Дело в том, что я себя на свой возраст не чувствую. И если бы периодически не надо было паспорт где-нибудь показывать, то я бы, наверное, вообще забыла, сколько мне лет. Я не страдаю от этого нисколько, но просто в пятьдесят шесть не ведут себя как в двадцать восемь.
Те внутренние запреты, которые вы себе установили, - они заставляют вас делать усилие над собой? Или какие-то вещи уже просто вошли в привычку и не требуют напряжения воли?
Елена Новоселова: Какие-то вещи совсем нелегко даются, требуют огромных волевых усилий. Я, например, очень неспортивный человек. Я очень не люблю двигаться. Я люблю на диване с книжкой полежать, могу часами просиживать за чашкой кофе. Вот тогда мне приходится усилием воли вытаскивать себя на прогулки. Что касается внутреннего состояния, то изживать из себя какие-то несимпатичные тебе качества очень трудно.
В чем вы не в состоянии себе отказать, хотя понимаете, что надо бы?
Елена Новоселова: В курении. Для меня это такое удовольствие. Не удается мне утром выпить чашку кофе без сигареты. Я понимаю, что это вредно, но ничего с собой поделать не могу.
Какие внутренние табу удерживают вас от пагубных соблазнов?
Елена Новоселова: Я табуировала для себя вмешательство в жизнь своих сыновей. Они у меня уже достаточно большие, одному двадцать шесть лет, другому двадцать один.
А вас тянет давать им советы, наставления?
Елена Новоселова: Конечно, тянет. Все время хочется сунуть нос, сказать: сделай вот так, и тогда у тебя все будет хорошо. Я запретила себе стелить им соломку, но все равно хочется стелить ее. Потому что вроде бы я такая мудрая, давно живу, все знаю.
Как внутренние запреты, которые у каждого свои, влияют на общественный климат?
Елена Новоселова: Я считаю, что напрямую. Есть очень хорошее определение культуры: "Культура - это система запретов". И чем больше у человека внутренних ограничений, тем качественней он может вписаться в общественную среду. Твои личные табу помогают тебе общаться с очень большим количеством людей, независимо от уровня их образования, культурного развития, положения в обществе. Потому что у тебя есть определенная система ограничений, и ты себе не позволяешь каких-то вещей. Мне кажется, нам всем было бы приятнее сосуществовать, даже ездить в общественном транспорте, если бы эти внутренние ограничения безотказно работали.
Дело в том, что эти внутренние ограничения не универсальны. У одного они одни, у другого - другие. То, что один человек считает для себя недопустимым, другой запросто позволяет себе.
Елена Новоселова: Вы абсолютно правы. Но все-таки есть единое культурно-историческое пространство, которое формирует в нас более или менее отчетливые представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. Человек, у которого имеется жесткая система ограничений, не станет плевать на тротуар. Человек, у которого данная система не работает, будет делать это с огромным удовольствием. Конечно, мы все очень разные и у каждого своя система внутренних ограничений. Тем не менее есть некие общие точки соприкосновения. Поэтому всегда можно достучаться до другого человека и что-то ему объяснить.
Как, на ваш взгляд, соотносятся личные внутренние табу и общественная мораль?
Елена Новоселова: Плохо соотносятся.
Почему? И что здесь причина, а что следствие? Можно ли сказать, что внутренние табу диктуются общепринятыми моральными нормами? Или, наоборот, каковы мы сами, такова и наша общественная мораль?
Елена Новоселова: Все здесь взаимосвязано. Есть нормы морали, которые привнесены в общество государством путем установления определенных законов. А есть вековые традиции, в которых тоже заключена мораль. Я вам простой пример приведу. Кто бывал в Италии, тот знает, что там все пары ходят за ручку, причем независимо от возраста. Я спросила: почему вы за ручку ходите, неужели такая нежная любовь на всю жизнь? Оказалось, 250 лет назад был введен закон, предписывающий мужчине не менее четырех раз в год, то есть ежеквартально, выводить свою вторую половину либо к центральному колодцу, либо на площадь, где находится мэрия и происходят массовые гуляния, и прилюдно демонстрировать любовь и уважение к ней. Если он этого не делает, а она еще пожаловалась соседкам, что он ее в свет не выводит, то 90 процентов его имущества уплывает к ней. Тут не то что за ручку ходить начнешь - на руках носить будешь. Об этом законе никто уже не помнит, а за ручку все ходят. Привычка.
Привычка хорошо себя вести, вы хотите сказать, поначалу воспитывается принуждением?
Елена Новоселова: Да.
И укрепляется санкциями?
Елена Новоселова: Именно так. Для меня это тоже серьезный вопрос. С тем же курением, например. Я даже подумывала бросить курить. И не потому, что мне здоровья жалко, а потому, что я терпеть не могу, когда мне что-то запрещают. Я лучше сама себе запрещу, но если кто-то подходит и говорит, что здесь курить нельзя, то мне хочется сразу всю пачку выкурить. Я очень не люблю всяких запретов. Но именно запрет, принуждение сформировали у итальянцев красивую традицию ходить за ручку. Если есть закон, ему надо подчиняться. При этом у тебя всегда есть твоя частная территория, где ты можешь в диалоге с самим собой или с кем-нибудь этот закон обсудить, сказать все, что ты о нем думаешь, пар выпустить.
Общественная мораль и личные внутренние табу могут не совпадать и даже противоречить друг другу. Это, на ваш взгляд, хорошо или плохо?
Елена Новоселова: По-моему, хорошо. Если бы личность не сопротивлялась устаревшим моральным запретам, не было бы прогресса и в деревнях до сих пор бы дегтем мазали ворота того дома, где живет девушка, которая лишилась девственности до свадьбы или забеременела вне брака. Мне представляется естественным, когда молодые люди подчас полностью отрицают мораль старших поколений. Молодой человек, как это ни ужасно звучит, должен в какой-то момент сказать своей маме, что ее представления о том, что можно и чего нельзя, предположим, в семейной жизни - безнадежно устарели. Развитая личность всегда в конфликте с общепринятой моралью. Но это длительный процесс - смена моральной парадигмы.
Система табу, принятая в том или ином обществе, зависит от уровня его благосостояния?
Елена Новоселова: Думаю, да.
В каком обществе больше запретов - в богатом или бедном?
Елена Новоселова: Как ни странно, в богатом. В нем чаще возникает запрос на запреты. Потому что в богатом обществе людям есть что терять. Там ценят высокий уровень жизни и боятся его снижения.
По этой логике уровень жизни в России надо признать высочайшим - столько запретительных законов появилось в последнее время.
Елена Новоселова: Некоторые из этих запретов я воспринимаю как унизительные. Ощущение, что меня считают за человека слабоумного, неспособного за себя отвечать. Меня потрясло предложение принять закон о скрытой выкладке алкоголя в супермаркетах. Вот я, значит, вхожу в магазин, а там тряпочка, закрывающая витрину. Слава богу, одумались.
Как телевидение меняет наши представления о приличиях? Скажем, программа "Пусть говорят" - сладострастное нарушение элементарных табу. Выволакивать на всеобщее обозрение свои семейные дрязги, прилюдно полоскать свое и чужое грязное белье... Когда и где это видано было?
Елена Новоселова: Демонстрировать свое "белье" широкой аудитории первыми начали наши звезды. И кто-то подумал: если звездам можно, почему мне нельзя? Вот приду в студию и расскажу, как муж меня бьет смертным боем или как моя мать сожительствует с алкашом да еще и мою квартиру хочет оттяпать... А чего стесняться? Телевидение настолько уже развратило людей, настолько стерло грань между допустимым и недопустимым... У таких программ огромные рейтинги. Потому что нет для обывателя ничего слаще, чем заглядывать в замочную скважину.
Какие табу пришли к нам из древности?
Елена Новоселова: Я думаю, вся цивилизация началась с отказа от каннибализма. А вот запрет на убийство единоплеменника не возымел столь сильного воздействия. Это табу, к сожалению, не состоялось. Зато с формированием семьи появилось табу на супружескую измену. Укреплению этого табу немало поспособствовали религиозные и государственные институты. Тем не менее из века в век многие супруги изменяют друг другу. Причем что прощается мужчине, то не прощается женщине. В русских деревнях бабы говорили: лишь бы мужик в доме был - крышу починить, скот накормить-напоить, детям по заднице дать. Тяжело женщине одной-то. А то, что он с Нюркой где-то в стогу кувыркался - да нехай, не измылится! Раньше мужская роль была очень определенной: добытчик, опора семьи. А в нынешние времена мужчина - это, скорее, для романтических отношений. Поскольку женщина сама себя способна обеспечить. И при жажде романтических отношений измена вызывает какой-то первобытный ужас. Страдания от измены, боязнь этих страданий - одна из причин, почему некоторые девушки боятся выходить замуж: а вдруг он изменит? Измена - это нарушение важного табу, и поэтому она так болезненно воспринимается.
А может, никаких табу не существует? Может, то, что мы называем системой запретов, - это просто система предрассудков?
Елена Новоселова: Я бы не согласилась с таким утверждением.
Ну почему же? Если жены все равно изменяют мужьям, мужья - женам, то табу на измену разве не предрассудок?
Елена Новоселова: Надо отличать традиции от табу. Вот традиции - это в каком-то смысле действительно предрассудки прошлого, которые еще имеют влияние на настоящее, что-то формируют в нас. Табу же - вещь более основательная, более глубокая, более древняя, потому что лежит в основе культуры. Традиция - производное от многих вещей. А табу - самостоятельная культурная норма.
Но если табу не работают, то зачем они? Плодить ханжество и лицемерие?
Елена Новоселова: Нам бы не перепутать табу и нравственные запреты, это не одно и то же.
В чем разница?
Елена Новоселова: Табу неколебимо. Нарушение его в оные времена влекло за собой сокрушение либо самого человека, либо его племени, рода. Это как проклятье, это - навсегда. С нравственными законами, которые меняются со скоростью света, дело обстоит иначе. Их можно хитро обойти. Можно придумать себе удобное оправдание. Можно индульгенцию купить. Можно согрешить и покаяться. Нарушение нравственных законов несмертельно, в отличие от нарушения табу. Настоящие табу мы несем в себе и передаем из поколения в поколение. Табу - это абсолютная невозможность какого-то поступка. Невозможность ни при каких обстоятельствах переступить ту черту, которую переступать нельзя. Таких сильных табу современная цивилизация не производит. Она производит массу запретов, которые очень часто потом отменяются, потом вновь возникают по каким-то причинам.
Какие табу представляются вам устаревшими?
Елена Новоселова: Табу "Домостроя". Патриархальная семья совершенно невозможна в наше время. Мне непонятна апелляция к так называемым "семейным ценностям". Я посвятила достаточно много времени для изучения этого понятия, перелопатила горы литературы - и никаких таких "семейных ценностей" не обнаружила. Они либо общечеловеческие, либо целиком почерпнуты из "Морального кодекса строителя коммунизма", который своими корнями уходит в Нагорную проповедь. Поэтому призыв коленками назад двигаться к неким "семейным" (читай патриархальным) ценностям меня очень смущает, мягко говоря. Россия была страна крестьянская. В крестьянских избах дети спали с родителями на одних полатях, следующее поколение зачиналось на глазах этих самых детей, сексуальные отношения не составляли для детей абсолютно никакой тайны, в большом ходу был мат. Мы про это? Или мы про дворянские гнезда, где флигели, мужской и женский, были по разные стороны, и для дворовых девушек дверь открывалась. Мы про что? Мне все время хочется понять: мы про какие ценности? Скажите - мы построимся и пойдем. Лишь бы было понятно, куда и зачем. Ну какие такие "семейные ценности" могут быть в эпоху биоинженерии, которая сейчас наступает? Наука и технический прогресс будут менять парадигму отношений в обществе, в том числе и в такой его ячейке, как семья. В прошлом году какой-то японец добился феноменального результата - создал искусственную матку, в которой зачатие произошло абсолютно так же, как оно происходит в природе, и эта матка сама родила. То есть эта матка девять месяцев делала все, что ей положено, и вовремя произвела на свет какую-то зверушку. Это для нашего сознания мало сказать революция - это вопрос ценности жизни, вопрос Бога, нравственности, вопрос отношения к детям, женщине, мужчине. Это вообще переворот. Мы даже себе представить не можем, насколько мир может быть другим. Я не хочу сказать, лучше или хуже, просто - другим. И наша задача - принять его.
Какие вещи, на ваш взгляд, не поддаются табуированию?
Елена Новоселова: Сексуальные, например. Хотя найдутся депутаты, которые попытаются и здесь установить строгий порядок. Наверное, не поддается табуированию и что-нибудь связанное с потусторонним миром или с жизнью и смертью. Не уверена, что это может быть табуировано на уровне общества, но на уровне отдельной личности - вполне.
Что бы вы запретили в нашем обществе?
Елена Новоселова: Я бы штрафовала за хамство. Хотя понимаю, что оно непреодолимо. Тем не менее хамство я бы запретила с огромным удовольствием. Глупость? Ее не запретишь, к сожалению. Я бы запретила матерям жить только ради детей. Я бы их насильно трудоустраивала, насильно водила бы в театры, музеи, старалась бы чем-то их занять, только чтобы ребенок не слышал от них этой чудовищной фразы: "Я тебя родила для себя".
Пафос студенческих волнений во Франции в мае 1968 года выражался знаменитым лозунгом: "Запрещается запрещать!". Это был протест против абсурда. Потому что если все запрещено, то ничего не запрещено. Неисчислимое количество запретов вызывает не ужас, а смех. В то же время общество не может жить без ограничений. Кто должен определять, где эти ограничения нужны, а где не нужны? Само общество? Власть? Индивидуум?
Елена Новоселова: В каких-то случаях - власть, в каких-то - общественные институты, в каких-то - сам человек. Но запретов не должно быть много, потому что под регуляторами наших отношений, поступков, представлений о добре и зле лежит огромный пласт того человеческого сообщества, к которому мы принадлежим, а именно - русская культура. И нам, впитавшим ее, не надо запрещать какие-то вещи - они понятны еще с букваря.
Елена Новоселова - известный московский психолог, член Российской психотерапевтической лиги. А кроме того, ведущая авторской программы "Секс, жизнь и прочие сюрпризы" на канале "Серебряный дождь", автор книг "Альфа-самец? Да!" и "Что делать, если у вас есть муж?". Тем не менее основной своей деятельностью Новоселова считает консультирование и проведение авторских тренингов. Один из самых популярных - ориентированный на женскую аудиторию ежемесячный семинар "В зеркалах".
В нынешнюю профессию Елена Новоселова пришла достаточно поздно, поступив в 32 года в Институт психологии РАН. А до этого закончила философский факультет МГУ, шесть лет работала военным корреспондентом, потом в Госконцерте. Но ей, говорит она, всегда было интересно исследовать внутренний мир человека. "Моя профессия не позволяет прерывать учебный процесс, который складывается для меня буквально из всего: прочитанных книг, каждой клиентской истории, встреч с коллегами и студентами... Жизнь - это и есть мой главный институт, в котором, к счастью, никогда не бывает каникул", - говорит Новоселова.