Павел Владимирович, скандал в сфере интеллектуальной собственности вызвали предложения под маркой ее защиты ввести налог на Интернет, чтобы пользователи не бесплатно скачивали музыкальные и литературные произведения. Но даже и сами авторы произведений выступают против такого налога, хотя предлагается пока небольшая сумма - 300 рублей в год.
Павел Крашенинников: Лиха беда начало, 300, потом 350... Как я читал, предлагается чуть ли не через Гражданский кодекс проводить это новшество. Но проекта еще нет, я не видел его. Мы должны с пиратством бороться, но не с помощью налога. Что это за борьба такая, заплатил 300 рублей и они будут защищать права? Налоги - это публичное право, когда вмешивается государство. А бороться нужно частно-правовыми способами. Если мое авторское право нарушено, я могу подать в суд. Именно я, а не абстрактное государство, где кто-то должен вмешиваться. Но у нас частное право и публичное право не всегда воспринимаются в силу недостаточной правовой культуры.
Еще одну новацию предлагает Верховный суд - ввести упрощенную процедуру для гражданских споров. Но готовы ли мы к этому? Получается, что заочно, не очень понятно как и где, будет рассматриваться масса споров ценой до 500 тысяч рублей.
Павел Крашенинников: Есть споры и на 2 рубля, и на 10 рублей. Пенсионный фонд или налоговая могли бы просто договориться с должниками, но они не имели права и вынуждены были всякий раз запускать судебную машину.
Конечно, должны быть посредники, которые могли бы просто побеседовать с гражданами и решить этот вопрос, не доводя его до суда.
Во времена СССР огромное количество споров решалось административным путем, надо было идти либо в исполком, либо еще куда-то и решать. Потом в 90-е специально записали, что обжалование необходимо проводить в судебном порядке, и на тот момент это было правильно. Но в итоге получился этот перекос, когда за 3 или 5 рублей надо идти в суд. Золотую середину сейчас и пытаемся искать.
Предлагают решать эти вопросы заочно - человек подает иск, а судья сам, в кабинете, не вызывая сторон, принимает решение.
Павел Крашенинников: Электронное правосудие мы в ГПК стараемся прописать именно так, как это было в арбитражных судах. Произошло слияние Верховного и Высшего арбитражного судов и огромное количество дел, особенно уголовных, скапливается в Верховном суде. В арбитражной системе было немало плюсов, в том числе и по электронному правосудию. Поэтому надо и то, и другое использовать. Здесь и подача электронных исков, и соответствующий интернет-ресурс - все надо делать, иначе гора дел будет увеличиваться.
Теперь у нас появилась двойная кассация по экономическим спорам - это окружные арбитражные суды и Верховный суд. Поэтому мы в процессуальном кодексе готовим критерии для Верховного суда, здесь тоже есть проблемы.
Надо сохранить и суд по интеллектуальным правам. Все-таки это специализированный суд и само по себе достаточно большое завоевание, что удалось сделать такой специализированный суд, где собраны специалисты по интеллектуальной собственности высокого класса.
Прошлой осенью вступила в действие глава IV Гражданского кодекса, где вы узаконили новую форму предпринимательства - крестьянско-фермерское хозяйство. Сейчас, в условиях импортозамещения в продовольственной сфере, эта новация выглядит особенно актуально. У вас есть обратные сигналы, как действует новшество, легче ли стало аграриям?
Павел Крашенинников: В новой главе ГК мы впервые определили исчерпывающий перечень организационных правовых форм юридических лиц, в том числе и крестьянско-фермерское хозяйство. Заниматься фермерством теперь можно с образованием юридического лица и без образования.
Обратная связь есть, они теперь с точки зрения налогообложения, в первую очередь регионального, и с точки зрения попадания в различные продовольственные программы чувствуют себя увереннее, им немножко полегче. Они подпадают и под федеральные, и под региональные программы. У нас есть Ассоциация крестьянских (фермерских) хозяйств, они ведут подсчет, что реально меняется.
Сколько, на ваш взгляд, нужно времени, чтобы понять, эффективен принятый закон или нет?
Павел Крашенинников: Закон дает право, открывает дорогу, а уж поедет по ней человек или нет, он сам решает. Закон говорит: вы можете создать юридическое лицо, либо, как прежде, работать по-старому, глава крестьянско-фермерского хозяйства будет считаться индивидуальным предпринимателем, а все хозяйство будет в совместной собственности. Этот путь остался.
Но появился и второй путь: оформиться в качестве юрлица - крестьянское фермерское хозяйство, производственный кооператив или акционерное общество. У всех разные права и разные наступающие последствия. Теперь все это сделано в виде нормативного акта, который может создать для людей различные возможности, исходя из конкретных условий каждого.
Зачем решили еще на три года продлить "дачную амнистию"? По мнению Росреестра, процесс уже пошел было на спад, или действительно много людей так и не успели воспользоваться амнистией?
Павел Крашенинников: Не всем нравится такое название - амнистия. Нам говорят, почему вы так назвали, кто-то провинился, что ли? Я объясняю, что это не мы, а журналисты дали такое название. Никто не провинился, мы, наоборот, говорим: хотите в упрощенном порядке оформить право собственности на свой участок? Пожалуйста! И таким правом уже воспользовались порядка 12 миллионов человек. Это огромная цифра.
Какие объекты можно узаконить в упрощенном порядке?
Павел Крашенинников: Это и дачи, и сады, и огороды, индивидуальное жилищное строительство и т.д. Все это необходимо сделать для того, чтобы укрепить свои права и внести принадлежащее вам имущество в Росреестр, чтобы можно было им распоряжаться, продать его или совершать с ним какие-то другие операции.
А если человек вообще не собирается совершать никакие сделки со своим участком, зачем ему оформлять все эти бумаги?
Павел Крашенинников: Если даже не собирается, хотя бы одну сделку будет вынужден совершить - это передача по наследованию. Иначе наследники будут мучиться. Сам владелец знает, где у него что лежит, помнит, в какой архив надо сходить, а дети или внуки будут искать, не зная где и что.
Ведь в 50-60-70-е годы земельные участки выдавали исполкомы, дачные и садовые товарищества, иногда колхоз выделял, предприятия нарезали. Владельцу достаточно подать эти справки или копии документов, которые в свое время были выданы законным путем, мы их признаем. А что построено на этой земле, можно самому нарисовать план, и этого будет достаточно.
В каких регионах "дачная амнистия" идет более бойко, а где неспешно и сколько еще людей, по вашим оценкам, может ею воспользоваться?
Павел Крашенинников: Когда мы принимали эту амнистию, многие говорили: вот, напридумывали всякую ерунду, которая никогда не сработает. Сработало и работает. Больше всего людей воспользовалось упрощенным порядком в Московской, Ленинградской и Калининградской областях.
Но есть субъекты Федерации, где целые населенные пункты, целые деревни, в которых вообще ни один житель не воспользовался. У них главным образом индивидуальное жилищное строительство. Знаете, как в деревне бывает: один сделал - все смотрят, как у него пошло и тоже делают. А есть, что никто почина не сделал и другие тоже думают: а зачем? Сказать, какая цифра еще будет, трудно. Но точно миллионов 10, а возможно и больше.
В редакцию приходят жалобы, что кое-где чиновники, невзирая на закон, все же стараются не давать людям прав на землю. Вы не анализировали, на каких болевых точках тормозит "дачная амнистия"?
Павел Крашенинников: Конечно, анализировали. Первоначально дело было за правительством, чтобы они приняли все соответствующие подзаконные акты. Я писал письма, в том числе и премьер-министру, чтобы эти акты принимались. Со скрипом, когда закон уже вступил в силу, но приняли.
Потом представители местной власти, когда сталкиваются с чем-то новым, начинают размышлять: а может, еще что последует? Но после того, как эту плотину все-таки прорвали, дело пошло на хорошем потоке. Особенно там, где профессиональные и регистраторы, и местные чиновники.
Проблем еще достаточно много, но конвейер запущен и не надо его останавливать. Потому что иначе те чиновники, которые и теперь выкручивают людям руки, постараются "заработать" еще больше, а люди пострадают.
"Дачная амнистия" коснется и новых субъектов Федерации - Крыма и Севастополя?
Павел Крашенинников: Конечно, там огромное количество проблем, в том числе таких, которые к "дачной амнистии" не имеют никакого отношения. Но многие считают, что имеют.
Это касается полосы Черноморского побережья. Там немало частных пляжей, дома построены вразрез с нашим законодательством. Люди высказываются за "дачную амнистию", и подавляющее большинство ею воспользуется. Но те, кто с этой прибрежной зоной нахимичил даже и по украинскому законодательству, не говоря о российском, у них будут проблемы.
Естественно, найдутся люди и силы, которые станут говорить: "дачная амнистия" не работает! Но она не может заработать, если был нарушен закон. Предлагаю съездить в Ялту и посмотреть самим - это уже не та Ялта, что была во времена Советского Союза.
Не менее важна и другая проблема - приватизация квартир, которую тоже решено продлить. Проблема, можно сказать, даже болезненная. Ведь в ходе ваучерной приватизации 90-х годов из всех богатств Советского Союза обычному человеку досталась только его квартира, больше ничего не перепало. А теперь людей пугают, что и этого наследства они лишатся - не смогут платить неподъемные налоги. Где здесь правда, а где вымышленные страшилки, можно нарисовать реальную картину?
Павел Крашенинников: А возможна реальная картина? О приватизации можно много говорить, про ваучеры сегодня вспоминают, как какую-то страшную историю. Я сам тогда был экспертом в Верховном Совете и принимал участие в подготовке закона о приватизации 1991 года. Его действие рассчитывалось на 3-4 года, ни в одной стране мира не было и нет бесплатной приватизации жилья, растянувшейся на столько лет, как у нас.
Но это другой вопрос, а дело в том, что если мы решаем эту проблему, то загоняем вглубь другую проблему: муниципалитеты жилье не строят. Потому что как только муниципалитет построил жилье и сдал, тут же граждане имеют право забрать его в частную собственность. И вот итог - уже большое количество лет муниципалитеты не строят социальное жилье, а очередники, которые его ждут, в очереди не продвигаются.
Получается, что мы какой-то части наших граждан даем возможность стать обладателями жилья, но еще для большей части населения возможность улучшить жилищные условия закрываем. Здесь надо баланс выдерживать.
Что вы посоветуете тем, кто еще в раздумьях, приватизировать жилье или нет?
Павел Крашенинников: С точки зрения конкретного гражданина и конкретной квартиры надо посмотреть, надо ли брать в собственность эту квартиру или не надо. Кстати, в законе есть и нормы деприватизации, квартиру можно и обратно отдать. По некоторым оценкам, количество граждан, которые решили вернуть жилье, даже растет, видимо, люди осознают, что право собственности - это еще и бремя собственности, это парные понятия. То есть это и налоги, и содержание жилья, и его капитальный ремонт.
Если квартира приличная, если есть наследники либо вы просто собрались ее продать, чтобы купить меньшую или большую, то это одно решение. А если квартира где-нибудь на отшибе и к тому же вся убитая, зачем ее брать? Пусть государство продолжает ее содержать, а вы живите в ней по найму.
А почему бы вам не приструнить налоги, чтобы люди не пугались?
Павел Крашенинников: Налогами я не занимаюсь. Очевидно, что любой налог, если он ограничивает развитие, нельзя принимать. На мой взгляд, сейчас в ходу какие-то популистские идеи: давайте сделаем прогрессивный налог! Но ведь под него все попадут, потому что будут проверять всех - больше определенной суммы у тебя доход или нет. Нет - значит, будешь платить 13 процентов. Но прежде тебе подсчитают машину, квартиру, дачу, проданное ведро картошки или гонорар за написанную заметку, и в итоге могут сказать: "Да ты миллионер!"
Есть страны, где это работает классически 200 лет, ну и пусть работает. Но у нас-то так не получится, потребуется гигантское администрирование, огромный штат проверяющих, которые будут лезть везде...
То есть вы лично и вообще депутатский корпус против введения прогрессивного налога?
Павел Крашенинников: Я за депутатский корпус не могу отвечать. Если говорить об администрировании, о том, как это все будет, мне кажется, мы ничего не выиграем. Можно было бы сделать по-иному: допустим, на Дальнем Востоке установить подоходный налог 10 процентов, в Москве и Питере - 15, в другой части России - 12. Чтобы было все четко и понятно, а не так - лезть к каждому и проверять, у кого какие доходы. Но это предложение налогового дилетанта, я это подчеркиваю.
Буквально только что Госдума приняла в третьем чтении очередную главу Гражданского кодекса - обязательственные права. А следующий блок - соседские права и вещные права - почему-то застопорился. Какова их судьба?
Павел Крашенинников: У нас остались два блока: финансовые сделки и вещные права, в том числе соседское право и сервитуты, защита владения и т. д. Это огромный блок, он потому и застопорился, что огромный. Мы хотели обязательственное право и финансовые сделки провести вместе, ведь финансовые сделки - это разновидность обязательственного права. Но получилось так, что с Центральным банком и с другими финансовыми учреждениями было достаточно много дискуссий, поэтому заем, кредит, факторинг пока отложили, а приняли по обязательственному праву только общее положение.
По вещному праву, которое затрагивает интересы всех, начиная от простого гражданина и заканчивая нефтяными, газовыми гигантами - все, что связано с правом собственности - мы пока оставили это все напоследок. Думаю, там текст страниц на 400 будет - право собственности и вещное право.
Появилась большая проблема - карманные ТСЖ. Их создают компании-застройщики, внедряют туда своих сотрудников, и жильцам трудно их сменить. Можно ли ввести какую-то защиту, например, узаконить положение, чтобы председатель ТСЖ обязательно жил в доме, а не просто формально владел там квадратными метрами?
Павел Крашенинников: По товариществам собственников жилья возникают проблемы. Общественная организация как организационно-правовая форма указана в ГК. Но внутри этой формы она может быть, допустим, даже партией или профсоюзом.
Гражданский кодекс узаконил теперь новую форму - товарищество собственников недвижимости. И в некоторых регионах прошла волна, что надо все переделывать, менять товарищество собственников жилья на товарищество собственников недвижимости. Но это неправильно. Внутри товарищества собственников недвижимости могут быть товарищества собственников жилья, товарищества садоводческие, огороднические и т. д. Не нужно ничего переделывать и менять устав.
По поводу товарищества собственников жилья есть специальный закон - Жилищный кодекс. Председателем товарищества может быть член товарищества, следовательно, он должен быть собственником конкретной недвижимости.
Никаких дополнительных критериев нет. Если возникает конфликт интересов, это надо доказывать в суде. Принцип такой: общее собрание собственников выбирает себе правление, и дальше оно выбирает председателя. Я согласен, что мошенников очень много. Но делать какие-то критерии в законе по каждому случаю мошенничества вряд ли возможно.
А почему бы не дать больше прав жилинспекциям, чтобы они присматривали за порядком?
Павел Крашенинников: С этим я согласен и считаю, что жилинспекциям надо дать больше прав. Это же фактически прокуратура в жилищной сфере. Чтобы они проверяли документы, в том числе учредительные документы, вели расследование. Нужен отдельный закон по поводу жилищных инспекций, потому что эта тема касается каждого человека.
Такие законы есть, но на региональном уровне.
Павел Крашенинников: А должен быть федеральный закон. Регионы их создают кто как, кто-то достаточно мощными, а кто - беззубыми. Но вопрос не в количестве чиновников, а в их эффективности, там, где они исполняют свои обязанности, там порядка больше. Прокуратура не может этим заниматься.
Как быть тем, кто изначально получал 6 соток, а потом прирезал к ним еще пару соток, можно ли их тоже узаконить?
Павел Крашенинников: "Дачная амнистия" касается и собственников, и обладателей прав бессрочного, а также пожизненно наследуемого владения, и тех, у кого было 6 соток, а рядом стояла какая-то пустошь, и дачник пользовался еще двумя, а то и 20-30 сотками. Это все разрешено. Если человек предоставляет все выкладки, что он этим пользовался, то ему оформляют право на весь участок.
Хочу еще раз сказать про индивидуальное жилищное строительство. Если даже нет разрешения на строительство, достаточно предоставить упомянутые выше бумаги.
В законодательном плане это был огромный прорыв, и надо его оставлять, пока - на 3 года.