Смертельно опасный закон. Об этом фильм Юрия Быкова "Дурак", который сегодня вступает в конкурс фестиваля. Это громкий фильм - получил массу международных наград, о нем много писали, и не слышал о нем только ленивый. Но в прокате его посмотрели, по данным КиноПоиска, 5,1 тыс. чел. Показали по одному из второстепенных телеканалов - но глубокой ночью. Кое-кто, конечно, видел, но видеть такое кино, по-моему, должны все.
"Дурак" - по фильму, новая кличка современного Дон Кихота. Человека не от мира сего. По Шукшину он - чудик: хочет правды и в нее, дурак, верит.
Молодой сантехник обнаруживает, что в стене общежития трещина во всю высоту. Расчеты предрекают беду: дом должен вот-вот рухнуть. Умные книжки учили парня бить тревогу - надо спасать людей. Он бежит к мэру - вальяжной женщине со следами былой красоты - и тревогу бьет прямо в разгар ее юбилейной гулянки. И дальше все пойдет совсем не как в книжках. Все поведение городских властей со стороны покажется иррациональным - трудно поверить, что все жулики, все повязаны, у всех один ужас в глазах: как спасти свою задницу. Но что-то из грустного опыта подскажет: так и есть!
Теперь ход событий напоминает гоголевский "Ревизор": люди саморазоблачаются в почти театральных монологах. Только там - тени далекого прошлого, а тут - герои наших сегодняшних блужданий по официальным кабинетам. И самое жестокое: картина не "фельетонит" по поводу прогнившей верхушки, она видит причину в нас самих: окоротить зло не можем, зато всегда готовы пристрелить гонца, принесшего дурную весть. От ее финала потянутся нити не только в захолустный городок со спившимися жителями, но и к столичному обывателю, и к преданной зрительнице малаховских ток-шоу, ко всем, кто верит не в себя, а в чудо. Это не о городке, а о стране. И каждый поворот событий читается как жутковатая метафора людей, попавших в капкан раз и навсегда - раз капкан их устраивает.
Вот почему в фильме много ходов и поворотов не столько бытовых, сколько условных, - так проигрывают ситуацию на компьютерной испытательной модели. Например, из каких таких расчетов стало ясно, что дом упадет именно в эти сутки? Или: почему вместо того, чтобы делать дело, чиновники упоенно саморазоблачаются? И почему в общежитии - сплошь отребье, зачем такое сгущение красок? Все поражены болезнью безверия - не в религиозном смысле слова: в доброго бога на небесах, если приспичит, горазд поверить теперь каждый. Но веры, что можно добиться справедливости, - нет. И дурак, бьющий во все колокола, вызовет только злобу.
В каждом кадре - упрямая воля автора, сложившего события так, как нужно для его уже не художественной, а публицистической задачи. Мне нравится его смелость пойти против убеждений, будто публицистика в кино - плохо. Он в этом смысле наследует хорошим художникам: фильм из того же ряда, что "Премия" Гельмана-Микаэляна или "Твой современник" Габриловича-Райзмана. Да и Гоголя я вспомнил по делу: драматургия в том и состоит, чтобы не воспроизводить жизнь как есть, а ее препарировать. Кино, театр, роман - и зеркало, и скальпель. Публицистическое кино выворачивает персонажей наизнанку, чтобы все увидели, чем они дышат. И жертвует внешним правдоподобием во имя корневой правды.
Как и родственный по духу "Левиафан", "Дурак" - образец того, что называют "посланием". То есть прямым обращением режиссера к зрителям, приглашением обсудить на новом материале извечный шукшинский вопрос: "Что с нами происходит?". Теперь дело за зрителем: склонен ли он задумываться над происходящим - или при любой попытке критического осмысления современной реальности набрасываться на смельчака с бдительным криком: "Караул! Очерняют!" Как это, кстати, случилось с "Левиафаном" - тоже, по замыслу, призванном помочь нам "остановиться, оглянуться".
О "Дураке" интересно и думать и спорить. После его появления на фестивале "Кинотавр" в прессе гремели дискуссии. Вот, для разогрева будущих зрителей фильма, несколько цитат.
"Интересен прием, при помощи которого Быков компенсирует собственную художественную беспомощность: герой вроде бы спасает людей, ради них рискует покоем и жизнью, но обитатели общаги - кучка плохо прорисованных деградантов и алкоголиков; вряд ли их жалко самому режиссеру, поэтому гуманизм в зрителе он не столько пробуждает, сколько раздражает вручную, бесконечным повторением пустого словесного конструкта "люди": "Там же люди, 800 человек, 85 ветеранов, столько-то детей" (Мария Кувшинова, "Сеанс").
"В финале герой действительно превращается чуть ли не в библейского пророка, предсказания которого простой люд игнорирует, подписывая тем самым приговор как себе, так и прорицателю. Здесь подошла бы песня Виктора Цоя "Доброе утро, последний герой". Вот только утро для таких, как Дмитрий, может и не наступить. (Денис Ступников, "Новый взгляд").
"Дурак" - публицистическое кино. Прямой удар в челюсть. Тут произнесено все, что только можно сказать про жизнь в стране. Прямолинейное, плакатное кино, за что его ругают многие критики. Это фактически путеводитель по системе российской коррупции. Ничего подобного по политической смелости в нашем кинематографе XXI века еще не творилось. Интересно, что режиссер фильма Юрий Быков солидарен со своими критиками: он признает, что "Дурак" - картина поспешная, но ему хотелось высказаться жестко и быстро" (Юрий Гладильщиков, Forbes).