Вот стихи, созданные Юрием Юрченко незадолго до того, как он попал в плен под Иловайском в июле 2014 года, тоже о любви: "...И плачет женщина моя, / Ночами Господа моля, / Чтоб - хоть изранен, но - живой / С войны вернулся я домой". Они напечатаны в сборнике гражданской поэзии Донбасса "Час мужества", который вышел в свет и был представлен вниманию читателей накануне Дня русского языка, 6 июня. В нем - стихи 33 авторов. Название "Час мужества" - это цитата из стихотворения Анны Ахматовой, в котором звучат также известные всем нам строки: "И мы сохраним тебя, русская речь, / Великое русское слово".
Так уже бывало не раз - война рождает подлинных поэтов. Пережитое ими вызывает к жизни поэтические строки высокого эмоционального накала, от которых перехватывает горло и тесно в груди.
Но не только с войной и бедой связано творчество донецких и луганских поэтов. Вокруг рвутся снаряды, а они думают о мире: "Отскребем зеркала, отчистим. / И посадим кусты жасмина, / И построим мосты и башни, / Автобаны, заводы, парки" (журналист Ирина Белоколос).
И просто рассказывают - о чем-то, уже ставшем привычным, даже обыденным: "На линию фронта ходили трамваи, / За линию фронта маршрутки ходили. / Дончане тем летом так много узнали / О людях, о жизни, о Боге, о мире..." (журналист Марина Бережнева).
И конечно, мечтают: "Как же мира мучительно хочется! / Утра тихого, легкого платьица, / Чтобы в небе стрижи и ласточки / Да в пыли воробьев сумятица" (учитель, медсестра, народная поэтесса Донбасса Ирина Быковская (Вязовая).
Конечно, хотелось бы, чтобы в российский Год литературы для донбасских поэтов существовали бы иные мотивы для творческого вдохновенья. Но в первую очередь скажем им искренние слова благодарности за эти поэтические строки и пожелаем долгожданного мира на родной земле.
Михаил Сеславинский, глава Роcпечати
Как же мира мучительно
хочется!
Утра тихого, легкого
платьица,
Чтобы в небе стрижки
и ласточки
Да в пыли воробьев сумятица.
У икон молитва да свечечки,
Травы пахнут, Святая Троица,
И чтоб кто-то шепнул -
"Все наладится.
Только к лучшему все устроится".
Как же хочется жизни, Господи!
Паучка в паутине-качелях,
Чтоб рассвет не во взрывах
и выстрелах
И закат в соловьиных трелях.
Тихой старости для родителей,
Сыновьям чтоб невесты
в локонах,
Чтоб младенцы задорно агукали
В кружевных разноцветных
коконах.
Как же хочется правды,
честности!
Пусть нароют ее старатели.
Справедливости, словно чуда -
Чтоб с Донбасса ушли каратели.
Чтоб от скверны неверья
очистились
Наши души, сквозь пламень
прошедшие,
Чтобы дети опять
улыбались нам
И вернулись друзья ушедшие.
Ирина Быковская (Вязовая), сентябрь 2014 г.
Услышь нас, Господи, мы - живы,
пошли на землю свой конвой
гуманитарный. Тянет жилы
сирены вой и ветра вой...
Поверь нам, Господи, мы - люди.
В братоубийственной войне
за всех солдат молиться будем,
на той и этой стороне.
Прости нас, Господи, мы серы
и сиры в глупости своей.
В родной земле греша без меры,
мы просим процветанья ей...
Спаси нас, Господи, мы слабы -
от минометного огня,
стрельбы и ненасытных
"Градов",
мы сами не спасем себя...
Людмила Гонтарева,
сентябрь 2014 г.
* * *
затишье... в оцеплении минут,
когда ничто не рвется
и не жалит,
ты слушаешь живую тишину
везде: в дому, на улице, в подвале,
ты слушаешь ее до немоты,
до хруста пальцев, до умного звона
и чувствуешь: меняются черты
и тишина становится иконной.
Александр Савенков,
февраль 2015 г.
* * *
Унижен и изувечен.
Но не расчеловечен.
Голоден и обезвожен.
Но не обезбожен.
Топится адская печка.
Горячий от солнца и горя,
Мой город горит, как свечка,
У Господа на престоле.
Алиса Федорова, февраль 2015 г.
* * *
Мой город охрип от молитв,
Мой город оглох от бомбежек,
Мой город сегодня безлик...
Прошу: защити его, Боже!
Голодный, как брошенный пес,
И часто дрожит от озноба.
Мой город, уставший от слез,
Еще уповает на Бога...
Калека, бессильный на вид,
Но тлеет в нем дух поколений.
Мой город стоит на крови...
За то, что не стал на колени.
Екатерина Ромащук,
20 ноября 2014 г.
* * *
А "скорая" меня не довезла,
напрасно била об асфальт колеса.
В единый миг я стала безголоса
среди руин и битого стекла.
Подумайте: молчать!
Я так смогла?!
Не видеть мир, не трогать
и не слышать,
как бисер-дождь рассыпался
по крышам...
Опять не повезло -
Я умерла.
Анна Вечкасова,
октябрь 2014 г.
Зачем иду я воевать? -
Чтоб самому себе не врать.
Чтоб не поддакивать родне:
"Ты здесь нужней, чем на войне!
Найдется кто-нибудь другой,
кто встанет в строй,
кто примет бой..."
За это "неуменье жить"
Не грех и голову сложить.
Юрий Юрченко,
11 июня 2014 г. Донецк
Мой черный грач...
Мой черный грач, -
простимся, брат:
Я - ополченец, я - солдат,
И может жизнь - в момент
любой
Позвать меня на смертный бой.
...И мать опять не спит моя,
Ночами Господа моля
О том, чтоб сын ее родной
Живым с войны пришел домой...
Скажи мне, грач, какой же толк
В словах про память и про долг,
Когда не сможем мы сберечь
Ни нашу честь, ни нашу речь?!
...И плачет женщина моя,
Ночами Господа моля,
Чтоб - хоть изранен, но - живой
С войны вернулся я домой.
Мой грач, о, как бы я хотел,
Устав от скорбных ратных дел,
Прижать к груди жену и мать...
И просто - жить. Не воевать.
Но плачет Родина моя,
Меня о помощи моля,
И я иду опять, мой грач,
На этот зов, на этот плач.
Юрий Юрченко,
10 августа 2014 г. Донецк