Даже беглый анализ вступивших изменений в ГК РФ оставляет двойственное впечатление. С одной стороны, это действительно важные и имеющие большую практическую значимость поправки. С другой стороны, некоторые нововведения имеют ценность либо весьма сомнительную, либо нулевую. При этом наиболее значимый характер будут носить вовсе не новомодные новеллы типа обеспечительного платежа, опционного и рамочного договоров, заверений об обстоятельствах, возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств и некоторые другие, за отсутствие которых российское гражданское законодательство презрительно клеймилось как отсталое. Более важными являются изменения фундаментальных положений обязательственного права.
Дело в том, что отсутствие в российском праве вышеуказанных положений (обеспечительный платеж, заверения об обстоятельствах и др.) если и создавало кому-либо неудобства, то разве что представителям иностранных юридических фирм, привыкших структурировать традиционно сопровождаемые ими мегасделки (в основном в сфере слияний и поглощений) в понятном и привычном для них англосаксонском правовом поле. Остальная категория работающих в России юристов о наличии такого рода неудобства, скорее всего, даже не подозревала. Во-вторых, отсутствие этих институтов в российском праве ни в коей мере не препятствовало включению их в сделки и в отсутствие специального упоминания о них в законе (например, положения о свободе договора содержатся в действующем ГК РФ с самого первого дня его действия, т.е. с 1995 года).
Взять, к примеру, ст. 431.2. "Заверения об обстоятельствах", отсутствие которой якобы душило в зародыше все попытки структурировать сделки слияний и поглощений по российскому праву. Практиков всегда интересуют последствия нарушения нормы. Что же в итоге предложил законодатель потерпевшей стороне? Возмещение убытков, право на расторжение договора и в некоторых случаях - право на признание договора недействительным (как совершенных под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями другой стороны). В общем, ничего такого, чего бы не было раньше.
Ту же самую картину можно наблюдать с опционами, рамочными договорами и возмещением потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств. То, что эти институты широко применялись и до 1 июня 2015 года, подтвердит любой практикующий юрист. Таким образом, говорить о том, что введение этих положений как-то расширило российские правовые горизонты, на мой взгляд, не стоит.
Многие конструкции, широко применяемые в российском договорном праве, отсутствуют в действующем законодательстве даже развитых стран, но там никто не клеймит свое право как отсталое и не бежит впереди паровоза, впихивая не проверенные временем и зачастую сомнительные с теоретической точки зрения правовые нормы в действующее гражданское законодательство. Например, использование эскроу-счетов широко используется в коммерческой практике (в т.ч. и при структурировании сделок слияний и поглощений), но никто (кроме РФ) до сих пор почему-то не счел нужным кодифицировать положения этого института. Наверное, это о чем-то говорит. Сегодня Россия - первая и единственная страна, которая ввела в свой ГК положения о договоре счета эскроу. А теперь об изменениях ГК РФ, которые будут замечены всеми практикующими в России юристами.
Прежде всего законодатель, взявший курс на прекращение порочной практики оспаривания сделок недобросовестной стороной по формальным основаниям, последовательно провел в жизнь т.н. принцип "эстоппель", суть которого состоит в запрете ссылаться на некоторые факты. Впервые этот принцип был введен 1 июля 2014 г. в ст. 166 ГК РФ, которую дополнили пунктом пятым. В нем указали, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на это лицо действует недобросовестно. В частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Теперь этот принцип более четко прописан в п. 2 ст. 431.1. "Недействительность договора". В соответствии с ним сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным (за некоторыми исключениями). То же правило теперь действует в спорах о признании договора незаключенным, а также в спорах о допустимости одностороннего отказа от договора.
С той же целью (сократить возможности недобросовестного оспаривания договоров) в ст. 433 наконец-то зафиксировано правило, положившее конец абсолютизации положения о государственной регистрации сделок. Раньше его нарушение однозначно рушило договор, теперь же подход будет более взвешенным: отсутствие такой регистрации дает право ссылаться на незаключенность договора лишь третьим лицам, а стороны теперь такого права лишены.
Введена принципиально новая ст. 317.1. - о законных процентах по денежному обязательству в отношениях между коммерсантами. Эти проценты не являются мерой ответственности. По умолчанию их размер будет определяться в размере ставки рефинансирования ЦБ, действующей в соответствующие периоды. Теперь в отношениях между предпринимателями допущено начисление процентов на проценты.
Важные изменения внесены в ст. 395 ГК РФ. Теперь размер законной неустойки будет определяться не ставкой рефинансирования ЦБ, а средними ставками банковского процента по вкладам физических лиц, опубликованными Банком России, по месту жительства или нахождения кредитора.
Кроме того, серьезно изменились положения о поручительстве, введен институт независимой гарантии (раньше ее могли выдавать только банки и страховые организации, теперь же это ограничение по субъектному составу снято), а также законодательно легализован такой вид современных доказательств, как электронная переписка.
Без сомнения, указанные изменения ГК РФ должны помочь компаниям отстаивать свои права и интересы в различных спорах с другими предприятиями.