...Сколько раз ни приходишь по лесной аллее к этому скорбному месту в 12 км от Риги, каждый раз что-то рвется и падает в душе, когда читаешь надпись на стометровой бетонной плите у входа: "За этими воротами стонет земля". Через эти ворота прошло 100 тыс. человек - русских, евреев, поляков, латышей, литовцев. Военнопленных, мирных жителей, маленьких детей. Выжили десятки. Наиболее печальную известность этот лагерь получил из-за содержания в нем малолетних узников, которых использовали для забора крови для раненых немецких солдат. Людей здесь истребляли всеми способами: избиением, голодом, холодом, мышьяком, впрыскиванием препаратов, операциями без обезболивания, выкачиванием крови, закапыванием в землю живьем.
Здесь всегда стучит метроном. У дороги скорби - живые цветы, у бывшего детского барака - игрушки. В плиты покрытия при их установке добавляли немножко сахара, чтобы блестели, как слеза. Но слезы блестят в глазах всех, кто сюда приходит.
Автор знаменитого мемориала в Саласпилсе, работы которого известны далеко за пределами Латвии и являются, по сути, настоящим достоянием страны, сегодня практически забыт властями Латвии. Когда-то, 65 лет назад, авторский коллектив, работавший над Саласпилсским мемориалом жертвам фашизма, получил высшее признание единой тогда страны - Ленинскую премию СССР. Премию, кстати, разделили на семерых авторов, и Олег Скарайнис получил свою часть - 1400 рублей 70 копеек. Старую, потертую на сгибах квитанцию из сберкассы он хранит до сих пор.
92-летний Олег Скарайнис живет за Юрмалой, на берегу Рижского залива, в местечке Рагациемс, в старом домике, окруженном садом. Поскольку Олег родился на побережье Таганрогского залива, его любовь к морю сохранилась на всю жизнь, и в Латвии он искал дом на берегу моря. Рагациемс в переводе с латышского - Село Рога. А Таганрог в древности носил имя Таганий Рог. Такое совпадение сыграло решающую роль. И Скарайнис со своей супругой Иреной приобрели этот домик почти полвека назад.
Живет очень скромно на крошечную пенсию. Дважды подавались документы на выделение почетной пенсии от Союза художников. Дважды ему отказали. "Сказали, что неубедительный материал", - объяснил скульптор. Может быть, сказалось получение Ленинской премии от другого, непопулярного нынче в Латвии государства. Ведь он не из тех скульпторов, кто угождает нынешней власти. Он работает и по сей день. В его старенькой мастерской множество эскизов и скульптурных портретов. Среди последних композиций - Пушкин в компании Онегина, Георгий Победоносец и эскиз памятника павшим советским солдатам - гамзатовские журавли, тремя тонкими стрелами взлетающие над фигуркой воина и словно приподнимающие его над землей. Скульптор мечтает установить журавлей на родине Расула Гамзатова, но, чтобы отлить памятник в бронзе, нужны деньги.
Но Скарайнис никогда ни на что не жалуется. "Как вы умудряетесь прожить?" - часто спрашивают их. Ирена, которая когда-то преподавала латышский язык в Литературном институте в Москве, грустно смеется: "У меня есть такая шутка. Когда заканчиваются деньги, я продаю последний бриллиант. Нельзя допускать депрессивного настроения, нельзя!" В последние годы она часто перечитывает Чехова и поражается тому, как много в его рассказах и пьесах созвучий с сегодняшней жизнью.
Старого скульптора очень расстраивает, когда пытаются принизить память Саласпилса. А такие попытки делаются периодически.
В 2005 году вышла книга "История Латвии. XX век", в которой Саласпилс был назван "воспитательным трудовым лагерем". Осенью прошлого года, к годовщине закрытия концлагеря в 1944 году, когда были расстреляны последние узники, в местной газете появилась статья, в которой опять-таки со ссылкой на латвийских историков сообщалось, что Саласпилсский лагерь не является лагерем смерти. "Без сомнения, в Саласпилсском лагере погибали люди, но мифы, которые были придуманы во времена СССР, нарушают правдивую историческую концепцию". Не сумев уйти от факта, что в концлагере погибло большое количество детей, газета отметила, что "смерть детей не связана с тем, что их убивали и выкачивали из них кровь. У них брали анализы крови для медицинских нужд... Мифы про убийство детей придумали в СССР".
Населению всячески насаждается мысль, что пророссийские политики пытаются использовать память о том времени в своих целях. Все это выглядит особенно кощунственно, когда слышишь рассказы живых свидетелей - тех самых детей, у которых выкачивали кровь для немецких солдат.
В Латвии есть общество малолетних узников Саласпилса. Сейчас там остались те, кто попал в концлагерь совсем малышами - 5-6-летними детьми и чудом остался жив. На их руках до сих пор сохранились выжженные номера. Бывшие узники знают правду, и они передают эту память новым поколениям. Поэтому бесполезны попытки переписать историю, представить лагерь смерти всего лишь исправительным учреждением.
Несмотря ни на какие режимы, в памятные дни и 9 Мая в Саласпилс всегда приезжают сотни людей, очень много молодых, семейные пары с детскими колясками. Не по указу они едут сюда и даже не вопреки пропаганде, переворачивающей историю наизнанку, - просто по велению сердца. Совпадающему с ритмом саласпилсского метронома.
Отметим, что впервые за многие годы в этом году 8 мая венки к месту скорби в Саласпилсе возложила и премьер-министр Латвии, призвав всех почтить память жертв нацизма. А 9 Мая этого года по улицам Риги так же, как и в городах России, прошел Бессмертный полк. Несмотря на то что День Победы в Латвии праздником не считается, официально отмечается день окончания войны, 8 мая возле монумента Освободителям Риги в этот раз собралось рекордное количество людей - 210 тысяч человек. И это для Латвии важный момент. Потому что сейчас среди охватившего мир беспамятства нужно сделать все, чтобы трагедия не повторилась.
Медаль к 70-летию Победы над фашизмом получил от России и скульптор Скарайнис. А другим подарком он считает то, что накануне 92-летия ему вернули его родной город Таганрог, а значит, Россию.
Отец его Юлий Гауэр был красным латышским стрелком. В 1917 году он забрал жену и уехал в Россию строить коммунизм. Там, в Таганроге, в 1923 году родился будущий скульптор, его нарекли Освальдом. Самая большая мечта Скарайниса - побывать на своей родине и увидеть снова места своего безмятежно счастливого детства. Скарайнис до мелочей помнит улицы чеховского города, свою школу, памятники, возле которых играл мальчишкой, старую голубятню на крыше дома... Помнит даже имя своей учительницы Нины Михайловны Беккер, к которой пришел в кружок лепки, а она больше не отпустила талантливого мальчишку от себя.
Необычная просьба пришла в редакцию "РГ" из Латвии от нашей коллеги журналистки Риты Трошкиной. Она рассказала, что в этом году после приезда к Олегу Скарайнису посла России Александра Вешнякова с юбилейной медалью посольство России в Латвии, узнав о мечте скульптора, сделало ему подарок, организовав поездку в Таганрог. Когда российский посол обещал свое содействие в этой поездке, Олег Скарайнис было засобирался, засуетился, но здоровье не позволило пуститься в дальний путь. Его верная жена же загорелась идеей подарить любимому его мечту. "За его спиной" она готовит документальное кино о нем. Часть фильма уже собрана. А теперь предстояла самая значительная и тонкая работа - воссоздать картинки его детства в Таганроге. Для выполнения этого ответственного задания нашли кинодокументалиста Светлану Гинтер, за плечами которой 17 лет работы корреспондентом на новостных каналах и репортажи из Донбасса. Рита списалась с "Российской газетой". Светлана Гинтер взяла отпуск, чемодан, видеокамеру и прилетела в Ростов-на-Дону. Директор Таганрогского государственного литературного и историко-архитектурного музея-заповедника Елизавета Липовенко прониклась идеей пройти по стопам выдающегося скульптора, выделив гидом по Таганрогу главного специалиста-историка Татьяну Артюшкину.
Любопытно, что ни в каких таганрогских документах имя Олега Скарайниса не значится. В самом культурном городе Ростовской области любят рассказывать, какие только знаменитости не жили тут, начиная от императора Александра Первого, незабвенного Антона Чехова и Фаины Раневской и заканчивая Робертом Бартини и Михаилом Таничем. А вот о Скарайнисе сведений нет. Это нам подтвердила заведующая историко-краеведческим музеем Галина Крупницкая.
- История избирательна. А тут еще тот факт, что Скарайнис был сыном "врага народа". Конечно же, долгие годы его имя было под запретом, - сказала она.
Так что мы становимся первооткрывателями таганрогского периода жизни известного латвийского скульптора. Нашему исследованию помогает карта, набросанная самим Олегом Скарайнисом.
Мы разыскиваем дом на улице Греческой. Интересно, что сама улица за эти годы уже успела сменить название на улицу Третьего Интернационала и вернуть прежнее. Дом номер 39 стоит на месте. Красивый, интересной архитектуры, с огромными слуховыми окнами под крышей. Старожилов почти нет, а те, кто есть, родились не раньше 1954 года, тогда как Скарайнис покинул город в 1942-м.
От дома до гимназии, где учился Скарайнис, путь неблизкий. Но мальчик ходил именно сюда, в гимназию, где ранее учился Чехов. Сначала это была фабрично-заводская гимназия, а в 1935-м ей присвоили имя писателя. Сейчас здесь музей Чехова. Кстати, выпускники 1941 года стали участниками таганрогского подполья, которое возглавил учитель школы Семен Морозов. Все они были арестованы и расстреляны и уже посмертно награждены орденами и медалями. Но к тому времени Скарайнис в школе уже не учился: окончив семилетку, он ушел в ремесленное училище - нужно было скорее зарабатывать на жизнь.
Эх, повезло же ему родиться именно в Таганроге! Такое повальное, всегородское бережное отношение к прошлому редко где найдешь. И оператор все снимает и снимает, а Татьяна Артюшкина рассказывает историю появления в городе латышских стрелков.
- В январе 1918 года по просьбе командующего красноармейцами на юге России Антонова-Овсеенко против войск Каледина были направлены 3-й Курземский латышский стрелковый, 18-й латышский стрелковый и 18-й Сибирский полки. Латышские стрелки вошли в состав группы Сиверса, части которого наступали в направлении Таганрога,- говорит она. - Вероятно, отец Олега Скарайниса и был в одном из этих полков, скорее всего в 3-м-Курземском...
В 37-м всех, кто устанавливал советскую власть, репрессировали, и бывшего красного стрелка объявили врагом народа. Олег вынужден был прервать учебу в техникуме, отца арестовали и парню пришлось самому зарабатывать. Работал слесарем в ремонтных мастерских, а на досуге масляными красками рисовал пейзажи на стекле. А потом началась война. В 1942-м в город вошли немцы. Однажды Олег попал в драку с "помощниками" оккупационной власти. Его не расстреляли только потому, что он был сыном "врага народа". Но отправили на работы в Германию. Там в 1944-м забрали в концлагерь под Гамбургом. Когда американцы уже открыли Второй фронт, рабочих постоянно вывозили на объекты. Однажды ночью Скарайнис этим воспользовался: нырнул под вагоны и ушел. Ему удалось добраться до Восточной Пруссии, где стояли советские войска. И он встал в ряды воинов-освободителей. В 1947 году, демобилизовавшись, Скарайнис поехал в Латвию, куда уже перебралась из Таганрога мать София Скарайне. Документов, кроме военного билета, не сохранилось, и он решил взять фамилию мамы - Скарайнис, а имя - в честь Олега Кошевого, своего кумира.
...Сегодня 92-летний скульптор счастлив. Он смог увидеть свое детство, пусть глазами множества других людей. Для него и его памяти нет границ между странами. Есть вещи, которые не поддаются ни власти, ни времени, ни уценке.