Чтобы понять, что такое фотогруппа "Тасма", достаточно сказать, что когда в 1989 году в Цюрихе вышла книга "Современная советская фотография", составителем которой был Виктор Мизиано, почти треть фотографов, представленных в ней, были как раз казанские мастера "Тасмы": Ляля Кузнецова, Шамиль Баширов, Владимир Зотов, Риф Якупов... И это не просто выбор отдельного куратора. Фотографии казанской фотогруппы вошли в ключевые издания конца 1980-1990-х, представляющие urbi et orbi "незнакомую" Россию и новую российскую фотографию. Это и "Другая Россия" (1986, Лондон), и "Скажи изюм!" (Париж, 1998), "Меняющаяся реальность" (1991, Вашингтон), "Столетняя история России в фотографиях. 1892-1992" (США, 1994). Иначе говоря, фотографии группы "Тасма" фактически стали частью истории не только России, но и мировой фотографии.
"Тасма" - так называлась фотопленка, которую делал казанский химзавод им. Куйбышева. Фотографы не то чтобы собирались продвигать местный бренд, но им нужен был порт официальной приписки. И в 1974 году, ища пристанища, они решили, что на заводе, где делают фотопленку, их поймут. В том смысле, что не только дадут разрешение на официальную регистрацию группы при заводе, но и помогут с помещением и с выставками. Но роман с заводом как-то сошел на нет, а название осталось.
Тут, конечно, возникает невольная параллель с другой "заводской" группой, не менее легендарной. Я имею в виду трех фотографов, которые работали на Новокузнецком металлургическом комбинате и объединились в группу "ТРИВА" в самом конце 1970-х. Их выставки сейчас, кстати, тоже очень востребованы. В отличие от новокузнецких фотографов казанские мастера на заводе не работали. Среди них были профессиональные фотографы, как, например, Владимир Богданов, Ляля Кузнецова, Фарит Губаев, Риф Якупов, были художники, как Вадим Никифоров, были искусствоведы, как Владимир Разумейченко и Татьяна Лескова, был геолог, аспирант Эдвард Хакимов... Никаких манифестов они не писали в отличие от новокузнецких коллег, которые делали ставку на прямой социальный репортаж. Но, как и "ТРИВА", ориентировались на "прямую" неприкрашенную фотографию.
При этом спектр поисков фотографов из "Тасмы" был, с одной стороны, шире (хотя бы потому, что народу у них было больше, и народ был разный), с другой - не был заточен на социальный сюжет. Нет, конечно, и у них можно найти невероятно экспрессивный снимок демонстрации, где ледяной ветер заворачивает плакаты, лозунги, демонстрантов (Владимир Богданов снял его в Норильске 1970 года), или снимок металлурга в цехе медно-никелевого комбината рядом с разъеденным кислотой и жаром бетоном, или сюрреалистическую сельскую очередь в магазин с единственным окошком в старом кирпичном здании на острове Свияжск (снимок Владимира Зотова, 1980)... Но все же по сравнению с репортажными снимками "ТРИВА" из горячих цехов металлургического комбината Новокузнецка - без намека на ретушь и постановку, снимки казанских фотографов мягче, лиричнее. Их авторов явно больше интересует авторское высказывание, нежели жесткий прямой показ социума. Вопросы скорее экзистенциальные, нежели социальные.
И в этом они сближаются с литовской школой фотографии, которая в конце 1960-х была одной из самых ярких и мощных созвездий на фотографическом небосклоне СССР. С Литвой и Латвией казанскую фотогруппу связывало многое. Фотографы из "Тасмы" участвовали в семинарах в Ниде, они показывали свои работы на знаменитой выставке в Риге "Янтарный край"... Собственно, после тех показов в Риге выставка "Тасмы" была организована и в журнале "Советское фото", где о казанской группе вышла большая статья Анри Вартанова. Наконец, в Литву перебралась Ляля Кузнецова. Собственно, из Литовского Фотосоюза Кузнецова и отправила свою серию "Цыгане" в Париж, где она завоевала на выставке золотую медаль. Наконец, при взгляде на брутальные фотографии сабантуя Рифа Якупова или сельские снимки Рустама Мухаметзянова вспоминаются знаменитые серии Александраса Мацияускаса, прежде всего его "Деревенские базары".
Но важнее внешних и даже стилистических "пересечений" другое. На мой взгляд, "Тасма" попыталась использовать принцип литовских мастеров - опираться на европейскую и мировую фотографию, чтобы говорить о жизни "здесь и сейчас". И тут у казанских фотографов есть очевидные удачи. Будь то потрясающий снимок рук, рвущих предвыборные листовки на митинге 1989 года (работа Шамиля Баширова), или фотография Фарита Губаева, снимавшего освящение собора Петра и Павла в 1989 году. Вместо репортажа - коллективный портрет тех, кто пришел на освящение. Я бы сказала, что он сделан в эстетике Андреаса Гурски, но у Губаева в 1989 году не было ни цифровых камер, ни компьютерной обработки снимка... Я уж не говорю о серии "Цыгане" Ляли Кузнецовой, которая была показана в Москве не единожды.
Удач у фотографов "Тасмы" реально много. И эти удачи из тех, что не выходят в тираж.