Андрей Прошкин: Все в "Орлеане" держится на гротеске и абсурде
Ваш новый фильм успели наградить массой эпитетов, от абсурдистской притчи до вырвиглазного китча.
Андрей Прошкин: И то и другое верно, я считаю (смеется). Понимаете, сам я вообще не задумываюсь о том, какое определение дать тому, что я снял. Для меня тут принципиальны всего лишь два слова - гротеск и абсурд. Вот то, на чем все внутри "Орлеана" держится.
Тогда почему для воплощения этого замысла сценариста Юрия Арабова вам понадобились именно гротеск и абсурд?
Андрей Прошкин: Они заложены в самой вещи: и в сценарии Арабова, и в романе, на основе которого сценарий написан. Режиссер вовсе не обязан идти по пути, который указывает ему сценарист. Но мне только этот путь в данном случае и показался возможным. Трудноуловимый эклектичный жанр очень точно описывает сегодняшнее время - это для меня стало одной из главных приманок.
По-вашему, театр абсурда - это такой актуальный реализм?
Андрей Прошкин: Да, конечно.
А что тогда вдохновляло вас, когда вы снимали в высшей степени духоподъемную "Орду"? Время-то не сильно изменилось.
Андрей Прошкин: Ну, во-первых, в "Орде" абсурд тоже есть, просто не в такой концентрации. Во-вторых, пять лет назад время было, конечно, другое. Вроде бы все то же, но с другим градусом и с другой интонацией. На мой взгляд, разухабистый абсурд пронизал все в жизни, какие-то иррациональные центробежные силы значительно укрепились.
"Орлеан", выходит, злободневная картина?
Андрей Прошкин: Нет, я не считаю "Орлеан" злободневным. По крайней мере, таковым не задумывался. Хотя там есть хлесткие фразы, которые производят на зрителей эффект. Я их не вписывал специально, так было в сценарии, написанном 5 лет назад.
Мне показалось, в "Орлеане" видно, как артисты мужественно сражаются с текстом, который порой выглядит уж слишком литературно.
Андрей Прошкин: Вот видите, а мне кажется, что артисты, которых мы взяли в фильм, как раз нашли способ существования в этом сценарии. Хотя на пробах к "Орлеану" столкнулись с тем, что даже хорошие актеры ломали зубы о многоступенчатые конструкции. Но мне нравится работать со сложными текстами.
Несколько лет назад я делал "Миннесоту" по сценарию Миндадзе. Это был крайне специфический текст, в котором артистам нужно было просто научиться жить - менять что-либо в нем я запрещал. Ну чего, казалось бы, стоит "засурдинить" речь и свести все к бытовому разговору? Но в таком случае все пропадает - и замысел, и острота, и художественная задача.
Правда ли, что Арабову не понравилась ваша "Орда" (снятая по его сценарию), а вы были не в восторге от написанного им текста "Орлеана"?
Андрей Прошкин: И то, и другое и правда, и нет одновременно. Когда мы делали "Орду", произошла совершенно идиотская история. Меня заставили показать Арабову полуготовый рабочий монтаж - его этот монтаж насторожил. Меня это задело: ясно же, что итоговый результат будет другим. Тарковский когда-то показал Тонино Гуэрре монтаж "Ностальгии", и был в ярости: неужели тот не понимает, что посмотрел полуфабрикат?! А фильм в итоге Юре понравился, и он тут же предложил мне сценарий, "которого все боятся".
К тому времени я уже прочитал его роман "Орлеан", и не остался в восторге. Поняв, что сценарий по тому же роману, собрался было отказать. Но вдруг вчитался, и...
Многим захочется обсудить параллели с "Мастером и Маргаритой", которые присутствуют там сознательно...
Андрей Прошкин: Эти параллели заложены в истории. Но там много пародийных перекличек и с другими книгами, отчего разглядели только Булгакова, не пойму.
Тем не менее поклонники "Мастера и Маргариты" могут предъявить вам счет. Готовы?
Андрей Прошкин: Это прекрасно, если все они посмотрят кино. Реакция бывает положительная и отрицательная, вежливая и хамская... Но самое грустное, когда никакой реакции вовсе нет.