О том, какие требования должны применяться к банкам и как их количество влияет на устойчивость банковской системы, на "Деловом завтраке" в "РГ" рассказал ректор Финансового университета при правительстве РФ Михаил Эскиндаров.
- На форуме "Россия зовет!" глава ВТБ Андрей Костин заявил, что большинство банков не нужны, т.к. они засоряют банковскую систему. Глава ЦБ Эльвира Набиуллина возразила, что перед регулятором стоит задача не сократить количество банков, а повысить устойчивость системы в целом. Как вы считаете, зависит ли эта устойчивость от количества банков и какие риски может нести в себе консолидация банковского сектора?
- Ситуация в банковской сфере с точки зрения ее устойчивости достаточно сложная, но не критичная. Да, количество банков сокращается: только за 2015 год, по-моему, около 100 банков лишены лицензий. Я считаю, что, конечно, надо отзывать лицензии у "недобросовестных" банков, но Банк России использует в основном только один этот инструмент. Начиная с 2006 года в большинстве случаев использовалась эта крайняя форма "наказания" банков в виде отзыва лицензий, что привело к явному нарушению пропорций в виде 450 отзывов на чуть более 10 санируемых банков. Мало используются такие инструменты, как поощрение объединений, консолидации банков, поддержка региональных банков. Отзывы лицензий должны применяться исключительно как крайняя мера в отношении совершенно недобросовестных участников рынка, а их в банковской системе остались единицы. Во всех остальных случаях целесообразно применять процедуру санации за счет ресурсов и банков, и регулятора. Конечно, это значительные издержки, но они позволят сохранить бесценный "актив" - доверие к банковской системе страны.
У нас ко всем банкам (с государственным участием, частным, региональным, малым и средним) абсолютно одинаковые требования, дифференциации в надзоре нет. Да, это требования Базельского комитета. Но позволю себе высказать несколько, может быть, необычную точку зрения: Базельские требования хороши для банков, которые имеют историю не 10-20 лет, а 100-200 и больше, когда сформировалась полностью рыночная банковская система, устоялась экономика, тогда да, эти требования могут быть стандартными ко всем. Что для нас важнее: достичь экономического роста и "прорыва" в развитии, которые невозможны без участия банков в условиях банк-ориентированного российского финансового рынка, или следовать рекомендациям Базеля? Понимаю, что лучших рекомендаций по сравнению с рекомендациями Базельского комитета просто нет, но надо расставить приоритеты: что более важно для России сейчас.
Надо, на мой взгляд, создавать и специализированные банки (соответственно, менять банковское законодательство, где не предусмотрена дифференциация видов банков). Почему бы не перенять опыт Китая, где есть несколько специализированных банков, которые поддерживаются в том числе и государством (Банк развития промышленности, Банк развития торговли, Внешэкономбанк). У нас тоже есть подобного рода банки, но их поддержка совсем другая. Даже такой монстр, которого надо бы, если мы хотим всерьез развивать сельское хозяйство, поддержать, - Россельхозбанк. И то поддержка не столь серьезная, как хотелось бы.
Что касается концентрации банков, если мы "хотим" сделать банковскую систему государственной, надо продолжать ту политику, которую ЦБ сегодня проводит, несмотря на заявление Набиуллиной. Да, банковская система сегодня, может быть, раздута. Но по сравнению с 90-ми годами, когда было около 3 тыс. банков, сегодня, по-моему, около 780. В результате этого очищения пусть будет 500 банков. Но дальнейшее их ретивое сокращение может привести и к социальному напряжению в обществе. Люди перестанут верить каким-либо банкам, кроме государственных.
- Одно из самых жестких требований установлено к резервированию. Как вы оцениваете, есть ли у банков потенциал наращивания кредитования в этих условиях и как банкам найти баланс между политикой в области управления риском и наращиванием кредитного портфеля?
- Я убежден, что эти требования по резервированию приводят к снижению роли банков в экономике. Резко снижается роль банков в инвестиционной деятельности. В позапрошлом году на это было потрачено более триллиона рублей, сегодня это где-то около 800 млрд. Резко снизилось участие банков в кредитовании оборотного капитала, в том числе из-за требований по резервированию. Слишком уж рьяно Центральный банк следит за этим показателем. В результате мы имеем снижение кредитной активности банковской системы. Надо продумать опять-таки вариант дифференциации, чтобы требования по резервам зависели от того, куда вкладываются деньги, в какие проекты.
- Вы говорите о дифференциации в зависимости от цели кредитования?
- Да. Если речь идет о вкладе в развитие тех отраслей, которые мы считаем сегодня приоритетными, то, наверное, какие-то одни требования. А если в финансовый сектор, то другие. Тут нужна кропотливая работа Центробанка. Конечно, любая дифференциация предполагает контроль за обоснованностью применения дифференцированных нормативов.
- Требования ужесточаются не только к банкам, но и к другим участникам финансовой системы. Как вы оцениваете эффективность ЦБ в роли мегарегулятора? Привело ли его появление к повышению устойчивости других сегментов финансового рынка, в частности, страхового, коллективных инвестиций, сегмента микрофинансирования и других?
- Я неоднократно выступал за появление мегарегулятора, в частности, на эту тему был национальный доклад, который мы представляли семь лет назад. Мы тогда уже говорили о необходимости создания мегарегулятора, который бы сконцентрировал в одних руках все рычаги надзора и регулирования на финансовом рынке. За два года сложно дать оценку его работе. Но мне кажется, что это было правильное решение. Давайте будем судить о результатах чуть попозже. Мнение мое совершенно определенное - решение было принято правильное.
Подробный отчет о "Деловом завтраке" с Михаилом Эскиндаровым читайте в ближайших номерах "РГ".