Актер, режиссер, продюсер, сценарист, политический деятель, любимец женщин и ярчайшая кинозвезда итальянского кинематографа Микеле Плачидо читал текст "Божественной комедии" на языке оригинала, что было значимо в рамках проходящей сейчас XV недели итальянского языка в мире. И делал это столь вдохновенно и артистично, что, казалось, тени всех грешников, помещенных Данте в седьмой круг ада, на какое-то мгновение в этот театральный вечер обрели, наконец, свое блаженство. "Стихи, которые вы слышите, - это не столько сама поэзия, сколько говорящее пламя, - поэтизировал Микеле Плачидо. - Это языки пламени, которые определены в слова..."
Присутствие генерального консула Габриэле Пападиа де Боттини подчеркивало торжественность момента: "Произведения Данте - это общая культурная платформа, не только итальянская, но и мировая, что очень важно", - заметил он в блицинтервью "РГ".
На экране субтитрами шел перевод Михаила Лозинского. Комментировал текст Данте Андрей Кончаловский. И это было отдельное философское произведение. О том, как "Божественная комедия" стала божественной, почему Данте можно считать диссидентом, отчего в аду время приобретает адскую бесконечность, и где можно искать его абсолютную счастливую полноту. Какой эффект Данте можно наблюдать в психотерапии и, в конце концов, в каких моментах итальянцам стоит безоговорочно завидовать?
Фрагменты выступления Андрея Кончаловского на вечере, посвященном 750-летию Данте Алигьери, - ниже.
- Я не историк, а просто интересующийся человек. Но сейчас я должен иметь дело с Данте, потому что работаю над идеей фильма о Микеланджело, а Данте был его героем. Даже когда решили делать памятник, потому что хотели переносить прах Данте во Флоренцию, Микеланджело первый написал письмо: дайте мне сделать этот памятник...
Почему Данте появился в Италии, а не где-то в другом месте? Тут нельзя не вспомнить Италию в ее развитии... Все великие историки говорят, что история начинается с географии. Если вы посмотрите на королевства, они всегда были созданы между горными хребтами. И горные хребты были естественными границами. В Италии горы идут вдоль всей страны, да еще и поперек. Поэтому в Италии всегда возникают маленькие крохотные государства со своей культурой. И это одна из причин, почему у итальянцев невероятное соревнование друг с другом по всем параметрам: еда, язык, правила... Когда спрашиваешь неаполитанца в Тоскане, где хороший кофе, он отвечает: "В Неаполе". И так во всем. Слава богу, что они страшно толерантны. Кто-то сказал, что немцы ужасно терпеливы, но очень нетерпимы. Итальянцы очень нетерпеливы, но очень терпимы.
Почему я об этом заговорил? Потому что Данте был очень крупным политическим деятелем.
Данте был еще достаточно серьезным диссидентом, потому что его сначала выслали, затем приговорили сжечь на костре, и вообще его пытались убить много раз - он все время бегал от наемных убийц. Когда он разочаровался в политике, а это судьба каждого большого художника, так вот, когда он стал независимым, он решил свое политическое кредо выложить в литературе. Это был ответ всем его врагам.
Вообще Данте был очень влюбчивым человеком, можно сказать, что он был серьезный бабник. У него есть произведения, посвященные его женщинам. Увлекался он очень быстро, как Пушкин. Но у Пушкина есть стихи, посвященные жене, а у Данте - ни одного...
Собственно, о самой вещи, - он называл ее просто комедией. Divina пришло потом. Я думаю, так же, как это пришло к Микеланджело. Когда сняли леса в Сикстинской капелле, Микеланджело убежал, потому что очень боялся. Все вошли - и кардинал, и Папа, и стали смотреть, на площади собралось огромное количество народу - все римляне. А Микеланджело всегда был очень неопрятный, ходил как бродяга, и когда он собрался с силами и решился идти обратно, его не пустила стража. Он остался в толпе и не мог понять, что думает Папа. И вдруг он услышал, как через толпу идет шорох: "Divina! Divina!" И тут он, собственно, понял, что Папе понравилось... Я думаю, что слово "божественная" пришло так же к произведению Данте, поскольку оценка может быть только такой. Она сделана нечеловеческим талантом.
Величие гения Данте и в том, что сегодня его можно использовать в психотерапии. Потому что психически больной человек находится в аду. Вернее, ад находится в нем. Когда его начинают лечить, то он попадает в чистилище. А после чистилища, если он выздоравливает, он попадает в рай. В принципе, как правило, любые психические процессы - это процессы от неправильного следования жизни, от нарушения законов природы. Как говорит Данте, если ты будешь следовать законам бога, ты не попадешь в ад. Если посмотреть в этом смысле на то, как относится Данте к понятию времени, то получается, что полнота времени - это когда говорят про бога, что "здесь все где и все что". То есть там абсолютная полнота времени. И это время бесконечно, оно никогда не кончается и никогда не начиналось. Но в аду оно началось, когда Люцифер был изгнан из рая... В аду самое страшное - что времени нет, оно есть бесконечность, и вы никогда не можете избавиться от него - нет никаких изменений.
Интересный момент: читают больше всего, конечно, ад. Потому что про плохих людей всегда интереснее читать и смотреть кино, а про очень хороших скучно. Но это только для тех, кого интересует сюжет. Любопытная идея, по-моему, кто-то из немцев сказал, что ад - это скульптура, чистилище - это живопись, а рай - это музыка. Конечно, все это относительно, потому что во всем есть и скульптура, и музыка...
В этой вещи столько же аллегорий, сколько должно было быть в великом произведении позднего средневековья и даже возрождения. Но вы видите массу объяснений. Вообще в комедии два сюжета: один - это путешествие человека по фамилии Данте Алигьери по трем мирам, который себя ведет, если вы обратите внимание, очень неуверенно. Он не знает куда ступить, как встать, он три раза в обморок падает, и его все время поправляет Вергилий. То есть он себя не описывает идеальным героем. А второй сюжет - это мир описываемой архитектуры: ад, чистилище, рай.
Скажу о чистилище. Европейцам повезло. У них не только есть ад и рай, но еще и чистилище. В православии чистилища нет. У нас либо ад, либо рай. И поскольку каждый человек понимает, что он попадет в ад, он выбрал себе такую "отмазку": бог все простит. И чем больше грешишь, тем больше бог простит. Даже Распутин, соблазняя женщин, сказал: не погрешишь - не покаешься... Появление чистилища имеет чрезвычайно глубокие корни. До появления чистилища философия и этика жизни была бинарной: да - нет. Кто не с нами, тот против нас. Либо святой, либо скотина. Но этот конфликт между крайностями не устраивал поднимающуюся буржуазию. Им нужна была третья сторона, нейтральная зона, чтобы иметь возможность примерить две крайности. Появление чистилища институцировало исповедь. А исповедь заставила человека начать анализировать свои поступки. Отсюда начинается то, что называется отчуждение самосознания... Когда я читаю чистилище, я всегда завидую итальянцам, что оно у них есть. Там ведь как-то можно договориться...