Пермский балет показал спектакль на неизвестную музыку Шостаковича
Пермский оперный на нынешнем фестивале представлен особенно разнообразно. Два спектакля прошли на сцене "Новой оперы": "Дон Жуан" и спектакль на музыку Шостаковича. В Москву, увы, не смогут привезти постановку "Сказок Гофмана" Оффенбаха и мировую премьеру детской оперы "Путешествие в страну Джамблей" Петра Поспелова. Но в театр "Новая опера" стоит прийти на балетную программу "Зимние грезы" (4 апреля), объединяющую три английских балета: собственно "Зимние грезы" Кеннета Макмиллана по мотивам чеховских "Трех сестер", "Конькобежцы" Фредерика Эштона и "Когда падал снег" нашего современника Дагласа Ли.
Тем не менее пермским козырем наверняка останется вечер из произведений Дмитрия Шостаковича. Советский классик, не только пострадавший от советской власти, но ею же в конце жизни возведенный на котурны, остается одним из самых востребованных композиторов ХХ века. Но и в его наследии остаются белые пятна. Так, двенадцать лет назад в архивах Музея имени Глинки были найдены неизвестные автографы молодого композитора: пролог к опере-буфф "Оранго", которую Шостакович писал по заказу Большого театра, и эстрадное ревю "Условно убитый", когда-то шедшее в Ленинградском мюзик-холле.
Оба произведения неотделимы от своего времени. "Оранго" отзывается на достижения евгеники 1920-х и посвящено опыту выведения нового человека, а "Условно убитый" воспевает ОСОАВИАХИМ - Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству, членами которого в 1930-х были и домохозяйки, и бухгалтеры, и балерины, объединенные идеей массовой самозащиты Страны Советов от врага. Оба сюжета Шостакович разрабатывал с неподдельным драйвом, погасить который не могла ни история человекообезьяны Оранго, ни инструкции по применению противохимического оружия, - все это было лишь поводом для создания собственного языка, языка новой музыки, не боящейся ни эксцентрики, ни саркастической лирики.
В сценическую жизнеспособность этой музыки поверили и Теодор Курентзис, и Алексей Мирошниченко. Жанр представленного спектакля с трудом поддается фиксации: балет здесь немыслим без оперы, и наоборот. И хотя "Оранго" сохранил свой сюжет, а для "Условно убитого" либретто заново написано Алексеем Мирошниченко, суть этого спектакля - в оммаже советскому авангарду, безвременно погребенному сталинской эпохой. Сценограф Андрей Войтенко вдохновляется праздничным конструктивизмом Александры Экстер, а художник по костюмам Татьяна Ногинова - ее коллегами, работавшими в 1920-х для советской легкой промышленности. Теодор Курентзис подчеркивает в оркестре контрасты пиано и форте, синкопы, тутти, воссоздавая образы из прапамяти - и демонстрации на Красной площади, и таперский киноопыт Шостаковича, и нэпманские кабаки.
Алексей Мирошниченко тоже чувствует себя в эпохе 1930-х как рыба в воде: кажется, будто 40-летний хореограф сам танцевал в популярных тогда ревю и обозрениях, ощущал себя одной из шестеренок в динамике "танцев машин" Николая Форрегера, взбирался на "четвертый этаж" в пирамидах Игоря Моисеева и аплодировал танцам "герлз", изобретенным Касьяном Голейзовским и от нас перекочевавшим на Запад. Но, подмигивая нам из-за плеча, Мирошниченко порой цитирует и нашего современника Алексея Ратманского, который в 2000-х активно возвращал на сцену балеты молодого Шостаковича.
И артисты, порой заслуживающие упреки в том, что с трудом воспринимают новую для себя эстетику Баланчина, Роббинса или Макмиллана, в советский авангард играют с легкостью и энтузиазмом. Вокалисты поют свои партии, непринужденно танцуя (особенно хорош при этом Олег Иванов - Весельчак). А для многих танцовщиков этот мультижанровый спектакль выглядит настоящим звездным часом. В первую очередь для признанного премьера труппы Сергея Мершина, претендующего на "Золотую маску" за роль Бейбуржуева в "Условно убитом". Давно свыкнувшийся с образом чисто служебного партнера балерин, здесь он раскрылся как смелый гротесковый артист, не только эффектно танцующий, но и исполняющий незабываемый пантомимный диалог-"инструкцию" по эксплуатации противогаза. Гармоничную пару с ним составляет другая конкурсантка, Наталья Домрачева (де Фробервиль) в роли Машеньки Фунтиковой, которой необыкновенно идет "корзиночка" с бантиками, ситчик в цветочек и колкая, требующая легких ног и смелости в верхних поддержках хореография Мирошниченко. Но чтобы перечислить все удачные актерские работы дилогии Шостаковича, легче просто перепечатать программку спектакля: роли, от главных до второстепенных, скроены по личной мерке каждого участника.