Расследование: Кто разрушил бизнес магната Саввы Мамонтова
Савва Иванович умер на 78-м году жизни от воспаления легких. Усыпальница у храма - открытая книга: становится ясно, что он пережил жену Елизавету Григорьевну (она скончалась в 1908 году), дочь Веру Саввичну (ее портрет "Девочка с персиками" прославил Валентина Серова; она умерла в возрасте 32 лет, в 1907 году), сына Андрея, начинающего художника, умершего в 1891 году (тогда для его усыпальницы ризница при храме была переделана в часовню), внука Сережу, который покинул этот мир в шестилетнем возрасте в 1913 году.
Савва Мамонтов - фигура удивительная. По своей творческой многогранности его можно сравнить только с учеными Средневековья. Современники называли Мамонтова Савва Великолепный по аналогии с Лоренцо Великолепным, известным флорентийским меценатом эпохи итальянского ренессанса Лоренцо Медичи. В молодые годы Савва Иванович профессионально занимался оперным пением, был неплохим скульптором (с этим увлечением не расставался всю жизнь), писал стихи, либретто к оперным постановкам, создал первую в России частную оперу (она гремела те несколько сезонов, когда в ней выступал Федор Шаляпин), оказывал поддержку художникам-передвижникам. В их числе Васнецов, Серов, Нестеров, Врубель, Антокольский... Он издавал либеральную газету и искусствоведческий журнал. Культуртрегерская деятельность Мамонтова настолько объемна, что она с ходу увлекает исследователей его жизни. Филантроп и меценат в литературе в нем всегда выходят на первый план. И остается в тени купец, промышленник, владелец нескольких заводов, железной дороги, который к концу XIX века по какому-то странному стечению обстоятельств потерял весь свой бизнес и недвижимость. До сих пор существует устойчивое мнение, что Мамонтов, человек увлекающийся, слишком много финансов вкладывал в Частную оперу, в поддержание молодых художников, артистов, в другие сферы культуртрегерства, не рассчитал силы, и свой бизнес попросту "профукал". Попробуем в этом разобраться детально.
***
В 1900 году 23 июня в Московском окружном суде начались слушания по резонансному "делу Мамонтова". На скамье подсудимых находились Савва Иванович, его брат Николай Иванович, его сыновья - Сергей и Всеволод (они входили в состав руководства Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги), инженер Константин Арцыбушев и коммерческий директор Александр Кривошеин. Обвинителем на процессе был прокурор Московской судебной палаты П. Курлов, адвокатом - Федор Плевако. Пресса пристально следила за шумным процессом. Поначалу пафос публикаций носил критический, а зачастую и саркастический характер к участникам процесса, который быстро получил название "мамонтовской панамы". Но по мере приближения суда в прессе команду Мамонтова все чаще стали называть жертвой некой крупной махинации.
Старшего Мамонтова арестовали в его особняке на Садово-Спасской улице 11 сентября 1899 года. Во время ареста у него был изъят пистолет и записка, из содержания которой следовало, что написавший ее хотел покончить жизнь самоубийством. Катастрофизм записки был продиктован той жизненной ситуацией, в которой оказался Савва Иванович: его отношения с верной супругой Елизаветой Григорьевной (Сапожниковой) из-за адюльтера с оперной певицей Татьяной Любатович оказались расстроенными, железнодорожный и промышленный бизнес - на грани пропасти, семью ожидало финансовое разорение и потеря недвижимости. Арестованного Мамонтова, к всеобщему изумлению москвичей, под конвоем пешком препроводили в Таганскую тюрьму.
Савва Мамонтов унаследовал бизнес отца в 1869 году после его смерти. Он заменил его на посту крупного акционера, а позднее - директора Общества Московско-Ярославской железной дороги. Троицкая железная дорога длиною в 66 верст - первое частное предприятие, детище Федора Чижова, профессора математики и крупного предпринимателя, и его партнера Ивана Мамонтова, заработала в полную силу в 1862 году. В 1870 году было открыто движение от Сергиева Посада до Ярославля, а в 1872 году - узкоколейная дорога до Вологды. Одновременно Савва Иванович стал владельцем торговой конторы, которая поставляла строительные материалы.
Всероссийскую известность Савва Мамонтов получил после строительства Донецкой каменноугольной железной дороги, которая связала промышленные производства и шахты Донбасса с Мариупольским портом. Дорога была достроена в 1882 году. В 1890 году ее выкупило государство. В качестве ответной услуги Мамонтов взял в аренду у государства Невский судостроительный и механический завод в Петербурге. Эти условия продиктовал министр финансов Сергей Витте. На базе питерского производства было организовано "Московское товарищество Невского механического завода".
В 1894 году Савва Мамонтов совершил ознакомительную поездку по русскому Северу. В этой поездке у него родилась идея прокладки железной дороги до Архангельского порта. Новая дорога должна была сделать доступными богатейшие северные территории России. Витте вновь оказал содействие, он поспособствовал в передаче компании Мамонтова концессии на строительство железнодорожной магистрали до Архангельска. С этого момента общество стало называться Московско-Ярославско-Архангельским. Но и Мамонтову пришлось взять в аренду Николаевский металлургический завод в Иркутской губернии (он был преобразован в общество Восточно-Сибирских железоделательных и механических заводов). Общество должно было обеспечить металлом Невский механический завод и вагоностроительный завод в подмосковных Мытищах. Оба эти производства возглавил Савва Мамонтов. Ничего подобного до него в России никто не делал. Выстраивалась концепция многопрофильного отечественного концерна с циклом производств, замкнутых на потребности магистрали. Однако это было чисто теоретической, умозрительной схемой, которая не была реализована да и не могла быть реализованной, но все последующее время ставилась в заслугу Савве Мамонтову.
Министр финансов Сергей Витте проявлял заинтересованность и участие в его бизнесе. В 1896 году по инициативе министра Мамонтов получил престижное звание мануфактур-советника, а через год, все тоже благодаря участию Витте, был награжден орденом Владимира четвертой степени.
Заводам в Петербурге и Сибири требовалась модернизация. Кассы заводов были пусты. Команда Мамонтова в том составе, в котором она оказалась на скамье подсудимых, принимает решение провести "маневр деньгами". Формально такие финансовые "маневры" между юридическими лицами считались незаконными. В качестве предоплаты будущих заказов команда переводит деньги на счет Николаевского завода со счета Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги. Позднее следственные органы установят: с 1890 по 1898 год правление дороги заключило 10 договоров с товариществом Невского завода об изготовлении товарных и пассажирских паровозов, другого подвижного состава. Суммы по заключенным договорам авансировались не частью, а полностью под обеспечение векселями. Причем правление дороги продолжало выделять товариществу все новые суммы под те же самые оплаченные заказы. Из прокурорского заключения, зачитанного на суде, следовало, что команда Мамонтова, стремясь поддержать принадлежавшее ей товарищество Невского завода, "...совершенно произвольно субсидировало его деньгами Московско-Архангельской железной дороги и таким образом перевело из ее кассы заводу около 9 млн руб., затем этот долг завода перевели на Савву и Николая Мамонтовых, для чего постановлением правления общества открыли им многомиллионный кредит, в обеспечение которого приняли от Мамонтовых паи Невского завода по номинальной их цене, превышавшей действительную стоимость на 70%, и тем самым причинили Обществу Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги убыток в размере свыше 5 млн руб.".
Несмотря на все финансовые вливания, состояние Невского завода к 1898 году, если верить "Ежегоднику Министерства финансов", было весьма печальным. Согласно балансовому отчету, оборотный капитал предприятия, значительная часть основного и даже дебиторские задолженности были сформированы из заемных средств. Вся прибыль завода уходила на погашение текущих долгов. Мамонтов осуществляет второй выпуск паев Невского завода на сумму 6 млн рублей, которые заведомо не имели биржевой стоимости и не могли быть реализованы. Тогда он предпринимает попытку получить под залог паев промышленный кредит в Государственном банке и посылает к министру финансов Витте своего переговорщика, писателя Н. Гарина-Михайловского. Витте назвал предлагаемый залог "ватерклозетной бумагой" и предложил Мамонтову обратиться к частному капиталу. В нарушение всех правил последний использует необеспеченные бумаги в качестве залога и вносит их в кассу железной дороги и просит списать со счета Невского завода часть долга перед дорогой в размере 6 млн рублей. Живых денег в этой операции не было, и ни одного рубля не прилипло к рукам Саввы Ивановича и его команды. Но этот сюжет был в центре судебного разбирательства.
Пользуясь поддержкой Витте, Мамонтов добивается государственной концессии на строительство новой Северной железнодорожной магистрали Петербург - Вологда - Вятка. Подряд на ее строительство подтвержден правительственным указом. В расчете на новые оборотные средства в августе 1898 года Мамонтов по рекомендации Витте обращается в Петербургский международный коммерческий банк за ссудой. Президентом банка в это время был молодой перспективный финансист из Германии Адольф Ротштейн. В Петербурге он зарекомендовал себя как специалист по русским займам и государственным ценным бумагам, вошел в доверие к бывшему министру финансов Ивану Вышнеградскому. Уже в 33 года он возглавил Петербургский международный коммерческий банк. Позднее у него сложились доверительные отношения с Сергеем Витте.
Ссуда для Саввы Мамонтова была предоставлена под залог контрольного пакета акций Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги (1650 акций). Он заключил договор с банком о спекуляции бумагами дороги на бирже. Биржевые спекуляции предполагалось финансировать по специальному счету on call (до востребования). В случае понижения биржевой цены залога заемщик обязывался в течение трех дней покрыть разницу, в противном случае банк немедленно приступал к экзекуционной продаже ценностей, обеспечивающих ссуду. После того как на бирже распространились слухи о злоупотреблениях в правлении Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги, цены на ее акции упали. Мамонтов не смог внести недостающую по залогу сумму, разразился скандал. Правление банка приняло решение в одностороннем порядке расторгнуть все сделки с клиентом: закрыло кредит, потребовало безотлагательного возвращения ссуды. Вероятно, Мамонтов был уверен, что перед ним будут соблюдены все обязательства по обещанной государственной концессии. Но и здесь ситуация развернулась не в его пользу: правительство неожиданно отозвало концессию на строительство дороги Петербург - Вологда - Вятка.
Та непростая коллизия, которая возникла между министерством финансов и командой Мамонтова, как писал в своих воспоминаниях Алексей Лопухин (в 1899 году он занимал пост прокурора Московского окружного суда, с 1902 по 1905 год - директор Департамента полиции), заставляла "подозревать за всем этим наличность какой-то крупной интриги".
В июле 1899 года руководство Общества во главе с Саввой Мамонтовым подало в отставку. К делу подключается прокуратура.
Однако положение магната было еще не безнадежным. Он сам составил баланс личной собственности, принадлежащее ему движимое и недвижимое имущество он оценил в 2 миллиона 660 тысяч рублей (два дома в Москве, имение во Владимирской губернии, земельный участок на Черноморском побережье). Кредиторы требовали вернуть 2 миллиона 230 тысяч рублей (из этой суммы на долю банка Ротштейна приходился 1 миллион 400 тысяч). Но Мамонтову не дали возможности и времени, чтобы за счет реализации на торгах недвижимости расплатиться с долгами. Иски пошли в суд. Железнодорожного магната арестовали. На недвижимость был наложен арест.
Версия Лопухина оказалась наиболее живучей. Она и сейчас наиболее популярна в Интернете: министр финансов Сергей Витте пошагово подвел бизнес Саввы Мамонтова к пропасти, чтобы в нужный момент выкупить частную компанию в государственную казну.
Но есть другая точка зрения: в сложившейся ситуации был единственный способ спасти "дело Мамонтова" - выкупить завод и дорогу в казну, выплатив кредиторам 30% номинальной стоимости акционерного капитала. Что и было сделано. "Дело Мамонтова" получило новую жизнь, но уже без Мамонтова. В своих воспоминаниях художник Константин Коровин воспроизвел сказанные ему слова Витте: "Я знаю, что Мамонтов честный человек, и в этом совершенно уверен".
Во время судебного разбирательства обвинению не удалось доказать корыстный умысел в деятельности команды Мамонтова. Суд присяжных оправдал Савву Ивановича. Дело было передано в гражданское судопроизводство. Савву Ивановича признали несостоятельным должником. Его предпринимательской карьере и меценатству пришел конец.
***
После скандального процесса Савва Иванович как-то резко постарел. В 1902 году его дом на Садово-Спасской, семейная коллекция картин и скульптур, которые были подарены владельцу дома членами "абрамцевского" кружка (специально Мамонтов коллекцию не собирал), мебель были проданы с молотка в счет погашения долгов. До самой смерти он жил в небольшом доме на Бутырках рядом с керамическим цехом, который был перевезен из Абрамцево. По-прежнему поддерживал добрые отношения с художниками, оперными певцами, музыкантами. Иногда выбирался в свет.
Президент Международного коммерческого банка Адольф Ротштейн (ему приписывали роль "могильщика" бизнеса Мамонтова) умер через 4 года после процесса в 47 лет от пневмонии, оставив семье значительные неоплаченные долги. В 1915 году в Петербурге умер Сергей Витте. В сейфе одного из европейских банков хранилась рукопись его воспоминаний, которая будет издана в берлинском издательстве "Слово" в 1923 году. "Делу Мамонтова" Сергей Витте в этом объемном и детальном труде не уделил ни строчки.