С Тургеневым происходят любопытные вещи. С одной стороны, он безусловный классик, и русский, и мировой. Это ни у кого не вызывает сомнения. Например, получивший на днях премию "Ясная Поляна" в зарубежной номинации турецкий писатель и лауреат Нобелевской премии Орхан Памук называет Тургенева в одном ряду с Толстым и Достоевским и говорит о том, что влияние прозы Тургенева на его творчество огромно. Уж тем более трудно назвать русского писателя, начиная с того же Толстого, кто не испытал бы на себе влияние автора "Записок охотника" и романа "Отцы и дети". Со школы мы слышим слова Тургенева о "великом могучем русском языке", при этом как бы само собой подразумевается, что главным хранителем этого языка в литературе был Тургенев.
Не миновали Тургенева и разного рода модные поветрия. Так в Санкт-Петербурге на Садовой улице в 2004 году был установлен памятник "невинно убиенной" собачке Муму, свернувшейся калачиком возле пустых сапог (надо полагать, Герасима). Это несколько странно, потому что по рассказу Тургенева "Муму" собачку утопили возле Крымского брода в Москва-реке, тот есть где-то недалеко от Крымского моста и ЦДХ. Но в любом случае такого рода "памятники" говорят о том, что классическое произведение не покрылось "хрестоматийным глянцем" и его персонажи живут сами по себе, причудливо трансформируясь в современных фантазиях.
С другой стороны, есть неистребимое чувство, что Тургеневу для роли полномасштабного классика чего-то не хватает. История с Муму тоже ведь по-своему не случайна. Самым запоминающимся и, если угодно, модным произведением великого прозаика стал небольшой рассказ, а вовсе не его романы. Знаменателен и народный анекдот о памятнике Пушкину ("Почему памятник Пушкину, если "Муму" написал не он, а Тургенев?") Кстати, настоящего памятника Тургеневу в Москве нет и по сей день, хотя такие есть в Орле, Мценске, Санкт-Петербурге и даже Черкесске. Или, может быть, я что-то пропустил? Москва так быстро меняется!
К 200-летию Тургенева мы приближаемся с большими проблемами, которые испытывает музей-заповедник "Спасское-Лутовиново" (см. материал Игоря Вирабова в "РГ" от 29. 09. 2016). Усадьба находится в стороне от больших дорог, и там до сих пор нет гостиницы, вообще нет необходимой для литературного паломничества инфраструктуры. На мой взгляд, к 200-летию писателя было бы правильно выпустить какую-то мощную экранизацию одного из его романов или повестей. Отличный мини-сериал "Отцы и дети" Авдотьи Смирновой 2008 года был последней чисто российской экранизацией прозы Тургенева, после которой появились канадская и японская киноверсии "Первой любви" и совместный российско-французско-латвийско-английский фильм по пьесе "Месяц в деревне".
Обо всем этом мы говорили на встрече в "РГ" с писателем и депутатом Государственной Думы Сергеем Шаргуновым и в общем-то сошлись в общем мнении: грядущий юбилей Тургенева - архиважное событие, которое было б стыдно проморгать.
Мы ведь еще и крайне конфликтное общество. Например, по странной и непонятной мне логике у нас противопоставляются два юбилея 2018 года - 200-летие Тургенева и 100-летие Солженицына. Кому из них "положено" чести больше, кому - меньше? Что за бред! Для человека культурного "Записки охотника" и "Один день Ивана Денисовича" должны стоять в одном ряду, и я бы еще добавил сюда "Привычное дело" Василия Белова. Вот самые "веховые" произведения о русском крестьянине, показанном во весь рост, во всех оттенках его поведения, во всех психологических подробностях, вплоть до мельчайших, и в то же время во всей цельности его характера. И как "Записки охотника" в свое время приблизили отмену крепостного права, так и "Один день..." стал осиновым колом в систему концентрационных лагерей, потому что одно дело "зэки" вообще, как и "крепостные" вообще, а другое дело - Иван Денисович.
В том, что юбилеи двух русских писателей совпадают так буквально (Солженицын родился 11 декабря), нужно видеть знамение и глубокий смысл, а не искать в этом лишний повод для конфликта. Это причина для объединения, но не распри.
Тургенев дает нам и еще один повод для объединения. Объединения с Европой. Не будем забывать, что не Пушкин и не Гоголь при всей их глубочайшей значимости для России оказались первым "мостом" с движением в обе стороны между литературной Европой и Россией. Это о Тургеневе Эрнест Ренан сказал: "Его устами глаголет Бог!", - когда тело русского писателя благодарные французы провожали в Петербург (умер в Буживале близ Парижа) в специально устроенной траурной часовне на парижском вокзале. И отпевали его в Русской православной церкви во Франции.
Тургенев, как, наверное, никто из русских писателей, завещал нам не увлекаться изоляционизмом. "Западник" - это пошлое слово. Он был русским европейцем во всем благородном смысле этих слов. Он не потому критиковал "славянофилов", что не любил Россию. Об этом смешно говорить, потому что не любящий Россию писатель не может написать роман "Отцы и дети", где "русский мир", национальный космос показаны, может быть, более глубоко, а главное художественно гармонично, чем даже во всех романах Толстого и Достоевского. Но Тургенев понимал, что изоляционизм хорош для национальной кухни, национальной одежды, а литература - это что-то другое.
Вот об этом нам и нужно вспоминать в первую очередь накануне юбилея Ивана Сергеевича Тургенева. А забавных памятников героям мы еще успеем понаставить... И Муму, и Базарову, который режет лягушек, и кому-то еще.
О главном бы не забыть.