Календарь поэзии: Поэт Борис Смоленский бредил бурями и парусами

Как мучительно было выбирать три-четыре стихотворения Бориса из его совсем небольшого наследия. Все стихи - как тугие паруса. И каждое важно для нас сейчас, сегодня. Как больно думать, что котомка с его военными стихами лежит где-то в земле. А при жизни он опубликовал 24 строки.

Борис родился в 1921 году. Отец был разъездным корреспондентом и часто брал сына в командировки. В 1937 году отца арестовали. Вскоре арестовали и мать.

Борис с сестрой остались одни. Взрослые заботы не согнули подростка, он заканчивал школу, зарабатывал на хлеб, писал стихи и влюблялся. Поглощенный событиями в Испании, учил испанский язык и переводил Гарсиа Лорку. С другом Женей Аграновичем написал песню "В тумане тают синие огни...". Агранович вспоминал: "Он бредил бурями и парусами..." Поступил в институт инженеров водного транспорта. Когда Борису исполнилось восемнадцать, он взял на воспитание маленького мальчика, у которого погибли родители.

В армию его призвали еще до войны и он попал в Карелию, в стройбат. Вчерашние студенты корчевали пни, расчищая площадку для строительства аэродрома у села Бесовец. В письме, написанном сразу после 22 июня, Борис пишет любимой девушке: "Все в порядке. Война с Германией, я в армии. Ты ведь знаешь, у меня никогда не было желания отсиживаться за чужими спинами".

Борис Смоленский погиб 16 ноября 1941 года в бою под Медвежьегорском. В середине декабря 2-ю легкострелковую бригаду, в которой он воевал, расформировали "вследствие безвозвратных потерь".

Когда-нибудь поисковики найдут его стихи и дневниковые записи. Скрученные листки из блокнота Борис мог положить в гильзы или спрятать в пустой фляге. Я верю, что он успел это сделать.

В его довоенных черновиках есть две отдельно записанных строки:

И на Карельском перешейке

еще находят наши дневники.

Из стихов Бориса Смоленского

...Я когда-то повешен в Париже,

Я застрелен на двух дуэлях,

Я пробил себе сердце навылет,

Задохнулся астмой в Москве.

* * *

Я оптимист, но не из тех,

что ныне

Кричат, что нет ни горя,

ни беды,

Кто враг и всех и всяческих

уныний

Как социально чуждой ерунды.

Кто голосит в стихах,

как на собранье,

Подержанную молодость жуя,

Что нам осталось только

ликованье,

А грусть оставим мелким

буржуям.

* * *

Я сегодня весь вечер буду,

Задыхаясь в табачном дыме,

Мучиться мыслями

о каких-то людях,

Умерших очень молодыми,

Которые на заре или ночью

Неожиданно и неумело

Умирали, не дописав неровных

строчек,

Не долюбив,

Не досказав,

Не доделав...

* * *

Сегодня наш последний вечер,

Темно, и за окном январь.

Ни слова, ни огня, ни крика.

Пусть тишина как на пари.

Открой рояль. Сыграй мне

Грига

И ничего не говори.

Молчи. Пусть будут только

тени

На клавишах и на висках.

Я спрячу голову в колени,

Чтоб тишину не расплескать.

* * *

А если скажет нам война:

"Пора",

Отложим недописанные

книги,

Махнем: "Прощайте" -

гулким

стенам институтов

И поспешим

по взбудораженным дорогам,

Сменив слегка потрепанную

кепку

На шлем бойца, на кожанку

пилота

И на бескозырку моряка.