Фестиваль в Макао начался яростной балетной полемикой
Впервые показанная еще на Венецианском фестивале, картина встретила смешанный прием, и я согласен с ее критиками: талантливый хореограф не внес в искусство кино ничего особенно нового. Но она несомненно интересна как высказывание убежденного и, как ясно, пылкого адепта искусства contemporary dance. Это не столько кино, сколько горячая, в художественной форме выраженная полемика Прельжокажа с классической эстетикой фарфорового совершенства - технически безупречного, но безжизненного. Это и есть главное в фильме - электризующий его полемический задор. И утверждение, в противовес теориям и практикам Большого балета, танца плотского, чувственного, земного - живого.
Алексей Гуськов играет профессора Академии танца при Большом театре. Профессор суров, немногословен и требует от учеников полностью отдаться профессии, отрешиться от всего земного - стремиться к выверенному, тщательно отработанному совершенству. Эта аскеза становится для его учеников религией, единственно возможным путем к высокому искусству. Но вот, случайно попав на спектакль гастролирующей в России труппы современного танца, героиня испытывает род шока, она потрясена увиденным. Она готова бросить назревающий контракт в Большом театре и лететь во Францию учиться новому для нее танцевальному языку.
Контраст, изображенный в фильме, равен контрасту между плотью теплой, пульсирующей, живой - и застывшей, мертвой. И педагоги французские и новые ее товарищи по искусству - совсем другие люди. Они не по струнке ходят и не гирькой выверяют вертикальность своего позвоночника - они свободны. И религия у педагогов принципиально иная: всматривайся в жизнь, лови ее мгновения, пытайся передать лично тобою прочувствованное - в движении, в пластике, в танце. "В классическом балете это совершенно невозможно!", - призналась мне в интервью Анастасия Шевцова.
Она уже два года танцует в прославленной труппе Мариинского театра. Очень любит классику, но теперь любит и современный балет, он ей интересен. Повторить путь своей героини пока не намерена. Не только потому, что судьба ее Полины в фильме не так уж лучезарна: пробовала себя в одной труппе, в другой, но конкуренция там почище нашей, была и без работы, и спала как бомж, и разносчицей в пивном баре служила. Просто классический балет для Анастасии - дом, родина, все. И тем не менее она надеется, что эта встреча с contemporary dance - не последняя.
- В Мариинке это невозможно! - возражаю я.
- У нас идут два современных балета, но раза два-три в год, - признает собеседница.
Мы говорим на открытой террасе перед Дворцом искусств. В декабрьском Макао 24 градуса при полном солнце - стало быть, все 30. Журналисты, выстроившиеся в очередь на интервью, счастливо жмурятся - загорают между делом.
- На пресс-конференции вы сказали, что на съемки фильма попали через фейсбук - это как? Вы там написали, что хотите сниматься в кино?
Анастасия Шевцова: Нет, меня так нашли - через фейсбук. Дочки режиссеров увидели там мои фото и посоветовали позвать меня на кастинг. И был в Петербурге кастинг, в три этапа, и мы танцевали, играли целые сцены на французском, а потом меня позвали во Францию, и там опять был кастинг с другими актерами - так я и попала в кино.
- Прельжокажу серьезно удалось увлечь вас contemporary dance?
Анастасия Шевцова: Да. В Академии современному танцу очень мало учили, так что опыта у меня совсем не было, и в фильме произошло мое первое настоящее знакомство с ним. И теперь - да, я очень хотела бы танцевать современный балет!
- Прельжокаж в фильме очень жестко противопоставляет современный танец классике. Герой Гуськова требует от всего отрешиться и полностью отдаться работе, а французские учителя просят, наоборот, погрузиться в нормальную живую жизнь.
Анастасия Шевцова: Мне кажется - всему свое время. Классическая подготовка совершенно необходима, без нее я бы не смогла идти дальше. После Вагановской академии мне почти ничего не страшно - могу выдержать любые сложности.
- Но эти уроки пригодятся вам в дальнейшей практике?
Анастасия Шевцова: Конечно. Я теперь тоже, как моя героиня, стараюсь наблюдать жизнь вокруг себя. Этому меня действительно научил фильм. Классический балет - прекрасный памятник прошлому, его надо сохранять, но надо и двигаться дальше. Современный танец мне нравится потому, что мы можешь через него выразить себя, свои настоящие чувства. В классике, если ты не Нуриев или Барышников, это невозможно. Но ведь Прельжокаж и не отрицает классику - он сам на ней воспитан. И ее использует.
- Что для вас было самым трудным в фильме?
Анастасия Шевцова: Сложнее всего было выполнить требование Прельжокажа полностью расслабиться. Мы в классическом балете привыкли зажиматься, держать позиции, а в технике Анжелена все наоборот - важно быть расслабленным и дать выход собственным эмоциям. Переучиваться было сложно, но, я надеюсь, это получилось. Сложной для меня была и сцена, где пришлось импровизировать танец. Это было абсолютно ново для меня, я такого никогда не делала, а тут еще смотрит вся съемочная группа, и камера на тебя направлена - стресс!
- Что дала вам работа с большими актерами - Жюльет Бинош, Ксенией Кутеповой, Алексеем Гуськовым?
Анастасия Шевцова: Я наблюдала за ними, пыталась учиться у них, они мне помогали советами - для меня это была школа. В сцене, где играющая мою мать Ксения Кутепова отправляет меня в Экс-о-Прованс, она должна заплакать - так вот, Ксения повторяла эту сцену семь или восемь раз, а я смотрела и не могла понять, как такое возможно.
- Жюльет Бинош в фильме еще и танцует…
Анастасия Шевцова: Причем изумительно. Она танцу не училась, но у нее был проект с современным британским хореографом Акрамом Ханом. К роли готовилась долго, занималась с нами классическим танцем, и я не только у нее училась, но и мы ее тоже чему-то могли научить.
- Вы мечтали о балете с детства?
Анастасия Шевцова: Наоборот: это получилось вопреки моему желанию. Я на просмотр пошла случайно - за компанию с сестрой, которая как раз мечтала стать балериной, а сейчас бросила балет. Пошла - и меня взяли. Я-то не хотела, но настояли родители: это нужно для здоровья, для осанки, для дисциплины. Думала: поучусь два-три года - и все. Но втянулась, мне понравилось - и вот, к чему это привело.
- Какое там здоровье, если жизни нет! Это же нужно от всего отказаться!
Анастасия Шевцова: Все должно быть грамотно. Есть люди, которые ничего не едят и не вылезают из балетных классов, но во всем, я считаю, нужно знать меру.
- Кто для вас в балете образец?
Анастасия Шевцова: Диана Вишнева, Рудольф Нуриев, Михаил Барышников: они - личности. А это на сцене всегда чувствуется. Есть много физически способных актеров, которые легко могут ногу к уху поднять, но если нет индивидуальности, какого-то своего стержня - это видно из зала, такого артиста неинтересно смотреть.
- Есть новые предложения в кино?
Анастасия Шевцова: Да, приглашают сниматься в новом российском проекте. В каком - пока не скажу, но точно - не танцевальном. Появились у меня и агенты - и в России и во Франции, так что, надеюсь, у фильма будет продолжение.
Текст публикуется в авторской редакции и может отличаться от вышедшего в номере "РГ".