Андрей Максимов - о постановке Роберта Стуруа "Ревизор. Версия"
Спектакли бывают хорошие, плохие, очень хорошие и совсем плохие. А бывают выдающиеся. Роберт Стуруа поставил именно такой. Я не восторженная курсистка и понимаю, надеюсь, что говорю.
Роберт Стуруа прочел гоголевский текст театральными средствами. Вот, собственно, и все, что он сделал. Он не переносил действие "Ревизора" в наши дни. Не держал в кармане никаких фиг. Просто театрально прочел гоголевский текст по-своему. Режиссер XXI века вступил в общение с великим текстом, рассказав о собственной боли и тревоге.
Да, режиссер сократил пьесу. Но не вдруг поймешь, что именно выкинуто. Ощущение такое, будто все самое главное осталось. И что самое важное: остался Гоголь. Зал смеется и аплодирует репликам, написанным почти 200 лет назад... Великий текст звучит не хрестоматийно, а живо.
Кто-то считает, что пьеса Гоголя прозвучит современно, если ее героев одеть в сегодняшние одежды, а действие окунуть в наше время. Смешные люди! Текст Гоголя в осовременивании не нуждается. Он нуждается только в том, чтобы прозвучать. А звучит он, когда фантазия режиссера работает не на то, чтобы продемонстрировать саму себя, а на то, чтобы по-новому прочесть известный текст. Просто расставить в нем акценты на том, чего другие не замечали.
Стуруа поставил спектакль про мир чиновничества. Кто-нибудь из нас будет спорить с тем, что российские чиновники создали мир со своими законами, своими отношениями, своими героями и даже со своими борцами? Этот мир фантасмагоричен и реален. Жители этого мира одновременно куклы и кукловоды - зависит от ситуации. Они бывают страшными, бывают смешными. Они не всех принимают в свой мир, но, попав в него, держатся всеми силами.
Когда смотришь на то, как играют чиновников актеры труппы театра "Et cetera", понимаешь: это очень сильная труппа. Все персонажи- разные, с лица необщим выражением. И при этом все - жители одного мира, для кого самое страшное- быть выкинутым из этой чиновничьей жизни.
Хлестаков в спектакле "Ревизор. Версия" - стар. Он выезжает в инвалидной коляске. Знаменитую сцену вранья произносит устало, как человек, которому надоело врать. И все вокруг понимают, что он врет. Эта такая вечная игра чиновничьего мира, когда старшему по чину не грех и приврать, а тем, кто помладше, не грех и поверить... Законы такие.
Уставший от жизни Хлестаков. И жену губернатора (блестящая работа Натальи Благих) он соблазняет лениво, я бы сказал, по привычке. И саквояж, куда чиновники складывали взятки, забывает взять, потому что Осип (неожиданно и здорово сыгранный Григорием Старостиным) заберет. Это уже не первый раз. Это уже разработано все.
Александр Калягин играет Хлестакова так, как может играть только Александр Калягин - мастер трагикомического театра. Это одновременно и человек и символ. И живая душа и маска. Перебираю в голове эпитеты - не могу нового изобрести: выдающаяся работа большого актера.
Можно, конечно, писать, что вспоминаются, мол, другие роли актера, сыгранные там-то и там-то... Да ничего не вспоминается, разве что после спектакля. Хлестаков Калягина захватывает: глаз не отвести. Невероятно наблюдать за этим персонажем и за тем, как артист на наших глазах вылепливает этого совершенно неожиданного и очень сегодняшнего Хлестакова.
Рядом с Калягиным играть здорово. Рядом с Калягиным играть трудно: надо соответствовать. Владимир Скворцов, играющий Городничего, - партнер достойный.
Вон оно как все перевернулось в спектакле Стуруа! Относительно молодой Городничий учится у пожилого Хлестакова. Если угодно, эта версия "Ревизора" - еще и уроки чиновничества. Скворцов играет хозяина города, который мгновенно превращается в слугу, когда перед ним старший по рангу. Играет очень узнаваемого, абсолютно живого человека.
Городничий - центр этого чиновничьего мира. Но у него есть своя боль и даже, если угодно, своя правда. Скворцов играет вне жанра: тут есть и драма, и комедия, и даже трагедия. Но в результате выходит не эклектика, а цельность. Как это получается у артиста, надо у него спрашивать. Но ведь получается же!
Гоголь у Стуруа - автор, для которого рамки реализма тесны, а рамки мистического спектакля чересчур поверхностны. Спасение - в соединении. Как, собственно, и бывает в жизни, когда мистика вдруг врывается в реальность, а усталая реальность иногда дает мистике порезвиться.
Стуруа поставил спектакль, в котором нет ничего лишнего или случайного. Если вдруг вам понадобится объяснить кому-нибудь суть профессии режиссера, приведите этого человека на "Ревизора" в "Et cetera". Эта абсолютно зрительская (неслучайно на улице спрашивали лишний билетик) постановка, еще и учебное пособие по режиссуре.
Спектакль живет каждую минуту, каждое мгновение. Нет ни одной не придуманный сцены, ни одного в пустоту сказанного слова. Как может режиссер столько всего сочинить, ставя столь известную пьесу, вообще непонятно. Но ведь может же!
И, наконец, наверное, самое главное. Мне лично - не настаиваю - надоело в современном театре разгадывать всякие режиссерские кроссворды, намеки и проч. Я лично - не настаиваю опять - хожу в театр за удовольствием. Получаю его. Но редко.
И потому спасибо создателям. За радость и удовольствие. Ведь этого сегодня так не хватает.