Каким был поэт Роберт Рождественский глазами его дочери
Поэты-шестидесятники ворвались в литературу целой плеядой - яркие и разные. Что их объединяло, на ваш взгляд?
Екатерина Рождественская: Молодость и гениальность. Поразительно, что они оказались в одно и то же время в одном географически точном месте: в Москве, на Тверском бульваре, в Литературном институте. Бесшабашность и лихость - и это их тоже объединяло. В фильме "Таинственная страсть" они все ходят практически за ручку, кучкуются. Хотя всю жизнь они были соперниками, как раз это и поддерживало их стремление идти дальше, и сплачивало. Такая вот двусторонняя странность: с одной стороны - соперники, с другой - соратники.
Многие часто собирались дома у ваших родителей. А в литературной среде бывает настоящая бескорыстная дружба?
Екатерина Рождественская: У папы были очень близкие друзья. Стасис Красаускас - литовский художник, Володя Ревзин - архитектор, который помогал обустраивать все наши квартиры. Друзья были в основном не из среды поэтов. Хотя, наверное, и Евтушенко, и Вознесенский были ему друзьями. Может, не очень близкими. В Переделкине они жили на "треугольнике" из улиц: на Серафимовича была наша дача, на Тренева жил Вознесенский, и улица Горького, на которой жил Евтушенко. Эти улицы пересекались и на точках пересечения жили гении. Сейчас уже можно их так называть, время показало. Когда Евтух, как папа его называл, приходил к нам, они часто спорили, у них были очень разные взгляды на жизнь, на проблемы…
… И на поэзию, видимо, тоже. Кого они считали своими поэтическим предшественниками, учителями?
Екатерина Рождественская: В институте они всегда читали стихи друг друга. Не только свои, но и "потерянного поколения". Можно сказать, они были "сиротами" - не в прямом смысле, а в том, что у них не было наставников. Многие из старшего великого поколения писателей и поэтов - Мандельштам, Гумилев, Цветаева, Булгаков - были "вырублены" и "выжжены", хотя могли бы жить одновременно с ними. Этой прослойки не было. И шестидесятники самообразовывались, читали запрещенные стихи Корнилова, Васильева, какими-то путями доставали, находили. Кто-то начинал декламировать, другой обязан был продолжить - своего рода дуэль: кто не вспомнил строчки, вылетает. И стихи друг друга они тоже знали наизусть.
Аксенов в своем романе "Таинственная страсть" дал свою версию того, на чем пути шестидесятников стали расходиться. Была у Роберта Рождественского своя версия?
Екатерина Рождественская: Многие воспринимают этот роман как исторический. Но это художественное произведение, а не биографическое. Там все не так, как было в жизни. Хотя все герои похожи на прототипов. Как было на самом деле - не узнаем никогда, история вещь субъективная. А фильм по Аксенову мне очень симпатичен. Он передает и эпоху, и настроение, и дух, он погружает нас в то время. Такие фильмы нужны - они вызывают интерес к поэзии. Что интересно, после выхода фильма появился огромный спрос на стихи шестидесятников. Кстати, в картине были задеты и многие семейные истории…
К слову о семьях. Алла Киреева была для Рождественского прежде всего кем - женой, продюсером, секретарем, музой?
Екатерина Рождественская: Тогда не было слова продюсер. Мама вдохновляла отца. Она была самой большой его любовью. И вообще, мне кажется, что любовь моих родителей была одной из из самых больших любовей XX века. Сравнить мы, конечно, ни с чем и ни с кем не можем, но я в этом уверена. Сколько стихов было посвящено маме, сколько любви и заботы она с радостью отдавала отцу! Они оба были однолюбами. И вовремя нашли друг друга. Папа писал "Мы совпали с тобой". Наверное, такие совпадения случаются, но очень редко. Опять же удивительно, что они оказались в одном месте и в одно и тоже время. И прожили вместе 40 лет.
Рождественский и сегодня известен, как автор очень сильных стихотворений и поэм о войне. Почему для него эта тема была так важна?
Екатерина Рождественская: Он дитя войны. Родители ушли на фронт в первые дни войны, оставили его в детском доме, и он жил письмами от матери, голосом Левитана, сводками с фронта. А 9 мая встречал вместе со всеми на Красной площади. Отсюда такое уважение к фронтовикам, трепет и гордость. Отсюда "Реквием", "За того парня", "Баллада о красках" и многие другие стихи, посвященные Победе.
Вы вспоминаете в своей книге "Жили-были, ели-пили": "Я обычно кивала, но с годами стала делать ему какие-то замечания. Я - ему!". А как он относился к вашим замечаниям?
Екатерина Рождественская: К моей детской? Очень по-доброму. Прислушивался. Иногда что-то менял. С моей стороны это было хамство и наглость, конечно, но так воспитывал, слушая меня и часто прислушиваясь.
"Последние стихи" - сборник, вышедший уже после ухода Роберта Ивановича. Насколько эти стихи были для вас неожиданными, что нового вы узнали из него о поэте и об отце?
Екатерина Рождественская: Узнала, насколько сильный человек мой отец. Писать такие пронзительные стихи, зная, что уходишь, наблюдать за собой со стороны и выливать все мысли на бумагу.... Не каждый смог бы. У меня после его ухода осталось грустное ощущение, что недорасспросила я, недорассказал он. Что столько могла бы еще узнать. Казалось, еще успею, еще выспрошу. Я не была готова к его уходу. Для меня это было самым страшным событием в жизни.
Какое из стихотворений Роберта Рождественского - ваше любимое?
Екатерина Рождественская: Конечно! "Приходить к тебе". Не удержусь и прочитаю его: "Приходить к тебе,/ чтоб снова/ просто/ вслушиваться в/ голос;/ и сидеть на стуле,/ сгорбясь,/ и не говорить ни/ слова./ Приходить,/ стучаться в двери,/ замирая, ждать/ ответа.../ Если ты узнаешь/ это,/ то, наверно, не/ поверишь,/ то, конечно,/ захохочешь,/ скажешь:/ "Это ж глупо/ очень..."/ Скажешь:/ "Тоже мне -/ влюбленный!" - / и посмотришь/ удивленно,/ и не усидишь на/ месте./ Будет смех звенеть/ рекою.../ Ну и ладно./ Ну и смейся./ Я люблю тебя/ такою".
Вы написали несколько книг о семье. А сейчас вышла книга "Зеркало" - тоже из ваших воспоминаний?
Екатерина Рождественская: Нет, она абсолютно не связана с семьей. Это роман с элементами мистики. "Зеркало" - это жизнь московской семьи, которая обустроилась в особняке на Арбате, с начала XX века по наши дни. Каждая глава - всего их 10 - это один произвольный день, выхваченный из десятилетия. Начинается все на стыке XIX и XX веков, когда в первые часы нового, 1900 года, в семье рождается мальчик. В доме стоит старое родовое зеркало и своим серебряным глазом пристально следит за тем, что разворачивается у него на виду - встречи, разговоры, смерти, любови и рождения... У нас в доме тоже есть старое зеркало и я всегда задавала себе вопрос, сколько людей в него смотрелось, что перед ним происходило, кого оно видело? Иногда мне кажется, что я словно ловлю чей-то взгляд оттуда.
Какие мероприятия к 85-летию поэта Рождественского пройдут в этом году?
Екатерина Рождественская: У меня была мечта: отвезти на родину отца, на Алтай, в село Косиха, где он родился, моих друзей артистов и музыкантов. И мечта сбылась. Там, в березовом лесу небывалой красоты, который растет на песке (его еще называют "Яр любви"), над обрывом метров в 200, для жителей села выступили Тамара Гвердцители, Александр Маршал, Максим Аверин. А Зураб Церетели создал памятник, который мы там собираемся открыть.
Благодаря московским властям библиотека, которая находится недалеко от Переделкино, теперь носит имя Роберта Рождественского. Там появится мемориальная комната отца, будут проводиться поэтические вечера.
В сентябре пройдет большой вечер в Петрозаводске, где отец учился в институте. Вечер, где будут звучать стихи Рождественского, состоится и в Риге.
На 1 ноября запланирован большой концерт в Кремле. На 20 ноября - в Доме музыки. Мы записали диск, где наши звезды - Светлана Крючкова, Алиса Фрейндлих, Чулпан Хаматова, Сергей Гармаш - читают стихи Роберта Рождественского. Завершим празднование 28 ноября в Питере концертом в зале "Октябрьский".
Еще из необычного - в Новороссийске будет вынута капсула времени, которая была заложена в 1967 году и погружена на дно моря. Там запись Эдиты Пьехи, где она поет "Город детства", там папина книжка. Мы планируем снять ее открытие, поймать этот воздух 60-х годов.
Семейный рецепт из книги "Жили-были, ели-пили":
"Мамин форшмак заслуживает отдельного представления. Это тоже наш старинный семейный рецепт, астраханский еще, с корнями, и готовили его всегда, но мамино исполнение просто восхитительное. Ведь форшмак - это не просто замазка из селедки, это целый букет вкусов, особая, обязательно неоднородная консистенция и запоминающееся послевкусие. И селедку надо брать только бочковую и вымочить ее в молоке, если слишком солона.
Форшмак.
Итак, на одну очищенную от костей бочковую сельдь нужно 2 крутых мелко нарезанных яйца, одно натертое на самой мелкой терке зеленое яблоко, вымоченный в молоке хлеб (от одного до трех кусков, решайте сами),100 г сливочного масла размять и половинку луковицы разрезать на кружочки посыпать сахаром, пусть полежит. Селедку и полежавший в сахаре лук пропустить 2 раза через мясорубку, размять туда сливочное масло и хлеб, но вилкой, а не через мясорубку. Добавить тертое яблоко, хорошо перемешать, поперчить. Аккуратно вмешать яйцо, чтобы были видны кусочки белка и желтка. Еще раз перемешать. Есть с белым или черным хлебом".
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"