Валерий Фокин: Культура - это вопрос национальной безопасности

В первый день осени открывается новый сезон в Александринском театре. По традиции - международным фестивалем "Александринский", на котором в этом году покажут спектакли из Германии, Литвы и даже Египта. Первый спектакль - постановка знаменитого польского режиссера Кристиана Люпы. Корреспондент "РГ" поговорил с руководителем театра Валерием Фокиным о фестивале, ближайших премьерах и о том, почему хороший театр способен изменить мир.

Валерий Владимирович, расставьте, пожалуйста, акценты на программе нынешнего фестиваля.

Валерий Фокин: Главное для меня событие этого фестиваля - участие в нем спектакля Кристиана Люпы. Это один из лучших театральных режиссеров мира, и, с одной стороны он любит острую форму, а с другой, основная его тема - анализ внутренней жизни, исследование подполья человеческого. Для меня очень важно, что его спектакли заставляют тебя думать, размышлять, то есть вести внутреннюю работу.

Его спектакль "Площадь героев" по одноименной и последней пьесе Томаса Бернхарда о том, что ксенофобия никуда не ушла. Думаю, не многие знают, что в 1988 году в Австрии евреи вновь паковали чемоданы, о чем рассказывается в пьесе. Вы хотели привезти на фестиваль именно этот спектакль, или для вас важнее участие самого Люпы, вне зависимости от постановки?

Валерий Фокин: Прежде всего сам Люпа. Любой спектакль мастера такого уровня - это художественное событие. Но, конечно, важна и тема спектакля, и то, что "Площадь героев" поставлена им на сцене Литовского национального театра - фестиваль "Александринский" позиционирует себя прежде всего как фестиваль национальных театров.

По традиции Александринский театр на фестивале представляет свою премьеру.

Валерий Фокин: Мы покажем спектакль по пьесе Всеволода Вишневского "Оптимистическая трагедия" в постановке Виктора Рыжакова (глава московского Центра им. Мейерхольда. - Прим. ред.). Этот год мы посвятили 1917-му, пытаемся осмыслить дату, которая перевернула весь мир. У нас уже появилась "Баня" Маяковского, которую поставил на Новой сцене Николай Рощин, "Чук и Гек" по повести Гайдара, которую Михаил Патласов прочел как трагедию 1937 года.

60 лет назад Товстоногов поставил на сцене Александринского театра "Оптимистическую трагедию".

Валерий Фокин: Да, разумеется, нельзя не вспомнить этот вошедший во все театральные учебники спектакль. Но надо заметить, Рыжаков не ставит исключительно текст Вишневского. В соавторстве с драматургом Асей Волошиной они сочиняют собственный текст на основе "Оптимистической трагедии", в котором звучат и Блок, и Маяковский, и Достоевский... Не случайно спектакль называется "Оптимистическая трагедия. Прощальный бал". Это своего рода свободное сочинение на тему пьесы Вишневского, некие наши сегодняшние ощущения, размышления по поводу того времени, тех революционных событий и самой пьесы. Мне интересна идея этого диалога с прошлым, который Рыжаков стремится выстроить.

Среди ближайших премьер - спектакль молодого режиссера Антона Оконешникова "Солнца Нет", который он сочиняет по "Победе над солнцем" - Крученых и Матюшина и текстам других футуристов, официальная премьера состоится в рамках Культурного форума на Новой сцене.

В фестивальной программе, которая развернется на Новой сцене, основательно представлен московский театр "Практика", покажут несколько спектаклей: "Петр и Феврония Муромские", Black&Simpson, "Чапаев и Пустота", "Конармия" по Бабелю.

Валерий Фокин: Два последних поставлены Максимом Диденко в Мастерской Дмитрия Брусникина, одной из лучших на сегодняшний день театральных студий. Но фестивальной афишей наше сотрудничество с "Практикой" не ограничивается, в этом сезоне мы открываем на Новой сцене резиденцию этого театра, свои спектакли "Практика" покажет у нас еще и весной. А в дни фестиваля на Новой сцене пройдет еще достаточно насыщенная программа, развивающая темы спектаклей в лекциях, творческих встречах. Будет экспериментальный спектакль "Полночь" из Берлина, такой опыт пластической визуализации музыки Моцарта.

Удивительно, что некоторые наши чиновники не понимают: культура - это вопрос национальной безопасности

Впервые фестиваль представляет современный египетский театр.

Валерий Фокин: Да, на Основной сцене мы покажем спектакль из Каира "Тайная вечеря". На мой взгляд, это в любом случае любопытно. Ведь по сути мы мало что знаем о жизни этой страны. В том числе и о культуре, о театре. Очевидно, что сегодня арабский мир находится во взрывчатом состоянии, и не только в рассуждении военных действий, речь тут и об определении себя в мире. Так что, хотя я не могу утверждать, что "Тайная вечеря" - это общепризнанный театральный шедевр, но то, что в нем через историю одной каирской семьи дан срез неведомой нам жизни, это как минимум интересно.

Об авторе пьесы и режиссере этого спектакля Ахмеде Эль Аттаре арабское издание Newsweek написало, что он из тех, кто меняет арабский мир.

Валерий Фокин: Да, хороший театр действительно меняет мир. Пусть чуть-чуть, но меняет. И именно поэтому мне кажется удивительным, что наши чиновники в большинстве своем не понимают, что культура - это вопрос национальной безопасности. Они говорят про экономику, оборону, но суть в том, что наши неудачи во многих областях происходят от недооценности властью культуры как основы построения государства. Вместо этого идет подмена культуры идеологией. Отсюда разделение на "наше" и "не наше" искусство, решения, что следует финансировать, а что нет. У Гоголя есть потрясающая мысль, что человек запутан соблазнами жизни, и тем не менее он может выйти на главную дорогу, помочь ему в этом может драматический театр.

Когда мы говорим о влиянии на зрительный зал, то понимаем, что тысячный зал так вот сразу изменить нельзя. Но театр дает импульс к изменению, и если этот импульс запал в душу 10-15 человек, это уже большая победа. Ради этого индивидуального спасения человека театр и должен существовать.

Однажды в моей режиссерской лаборатории принимала участие одна молодая женщина, которая руководит маленьким театром в крохотном поселке городского типа где-то под Красноярском. И она рассказала, что в этот театр каждый вечер приходят местные жители, помогают делать спектакли. Их никто не заставляет, денег им за это не платят, и все равно они приходят. Значит, сумела эта девушка со своими 5-6 артистам и спектаклями, весьма, кстати, экспериментальными, зажечь какую-то искру в них.

Гоголь считал, что человек запутан соблазнами жизни, но выйти на главную дорогу ему может помочь драматический театр

Фестиваль "Александринский", что называется, заточен на местного зрителя. Никогда не хотелось, чтобы Петербург стал площадкой для более глобального фестиваля, чтобы он был как Авиньон, Эдинбург?

Валерий Фокин: Это всегда было сложно по экономическим причинам, а сегодня и по политическим. Но вот сейчас мы с коллегами пытаемся содействовать проведению в Санкт-Петербурге Театральной олимпиады.

Подобие той, что лет 15 назад прошла в Москве?

Валерий Фокин: Да. Но история этой Театральной олимпиады началась в Греции, но затем она прошла уже во многих странах мира. В прошлом году ее принимал польский Вроцлав. Мы участвовали в основной программе со спектаклем "Маскарад. Воспоминания будущего" очень успешно. Это серьезнейшее, крупное культурное событие, настоящий театральный праздник, который объединяет самые разные театры, от классического до уличного. И мне кажется, было бы здорово, если бы олимпиада прошла в Петербурге. Думаю, ее можно было бы объединить с другими событиями - Культурным форумом, с какими-то музыкальными фестивалями. Такая история может иметь по-настоящему международный размах.

Вам важно, чтобы олимпиада прошла в Петербурге, а не в Москве?

Валерий Фокин: Во-первых, в Москве она уже была. А во-вторых, Петербург даже пространственно очень располагает к проведению подобных глобальных мероприятий. Вообще у Петербурга очень серьезный, с моей точки зрения, потенциал, который еще дремлет. Город долго находился "на вторых ролях", из бывшей столицы хотели сделать обыкновенный индустриальный город. Но столичная форма осталась, хотя содержание во многом ушло. И сейчас как раз такой момент, когда это содержание надо возвращать. Но для этого нужны креативные мозги. Нужно четко расставить приоритеты, определить стратегию и понять, а что же нужно Петербургу в плане культурной политики.

Но все же именно в Петербурге проходит Культурный форум. Вы возглавили его театральную секцию. На чем вы хотите сделать акцент в этот раз?

Валерий Фокин: Мне бы хотелось, чтобы мы могли расширить театральную программу, показать не только наши, российские спектакли, но и привезти зарубежные постановки. Дать возможность выступить со своими мастер-классами нашим театральным педагогам, например, Вениамину Фильштинскому и Дмитрию Крымову, и их зарубежным коллегам, в частности Кшиштофу Варликовскому (польский режиссер, бывший ассистентом у таких грандов европейского театра, как Питер Брук, Ингмар Бергман, Джорджо Стрелер, Кристиана Люпы; сегодня руководит Новым театром в Варшаве. - Прим. ред.). Но главное - это та режиссерская дискуссия, на которой мы поговорим о том, "а что же такое "революция в искусстве"? Как она возникает? Почему? Имеет ли она границы? Влияет ли революция в обществе на революцию в культуре?" Такие темы мы планируем обсуждать на форуме.

Но если говорить о революциях в искусстве, то, может быть, сегодня революция возможна за счет новых технологий?

Валерий Фокин: Вряд ли. Современные технологии могут помочь режиссеру обогатить спектакль, ярче и эффектнее выразить свою мысль. На Новой сцене Александринского театра есть такие возможности. Благодаря им появились "Теллурия" Марата Гацалова по роману Владимира Сорокина, мой спектакль "Сегодня. 2016-...". Но гораздо чаще встречаются примеры, когда технологии используются ради самих технологий. Мимо смысла. Я своим студентам все время говорю: "Вы можете делать все что угодно, но вы должны четко понимать зачем". Они, как правило, отвечают так: "Я это делаю потому, что это интересно, это красиво, это прикольно". И все. А технологии должны становиться частью замысла. Я сам этими возможностями пользуюсь в большей или меньшей степени, и не потому, что мне это безумно нравится, а потому что понимаю, что в какие-то моменты это сопряжено со смыслом. Например, я мечтаю поставить спектакль по той части "Мертвых душ", которые Гоголь сжег. И не просто сыграть сцены из романа, а сыграть, "сжигая" их, грубо говоря.

А с другой стороны, в конце концов, может произойти исчерпанность этих технологических возможностей, после чего захочется вновь вернуться именно к артисту. Так в свое время произошло с Гротовским (знаменитый польский режиссер, теоретик театра, во Вроцлаве создан Институт имени Ежи Гротовского. - Прим. ред.), противопоставившим свой "бедный театр" нарядному, как он называл, "буржуазному" театру, богатому на всякие режиссерские и сценографические придумки. Это был протест против театра, в котором артист оказался закрыт за гримом, за бутафорией. Гротовский же артиста обнажил и оставил его одного в абсолютно пустой комнате. Я даже уверен, что в ближайшие годы произойдет отход от технологий в сторону актера-личности, который, по выражению Гротовского, совершает акт искренности, когда отдает себя.

Кадры

Александринский театр объявил о создании лаборатории молодых режиссеров. Почему возникла такая потребность?

Валерий Фокин: Потребность открывать молодых режиссеров есть всегда. Другое дело, что главная наша мотивация - это то, что в Петербурге до сих пор нет открытой сцены, где они могли бы представить свои дебюты. Ведь многие репертуарные театры по-прежнему не пускают дебютантов на свою сцену. И как же тогда реализовывать себя тем, кто только что вышел из театрального института? Сейчас наконец ситуация сдвинулась с мертвой точки, и под такую площадку приспосабливают помещения бывших учебных цехов завода "Арсенал". Но пока эта площадка не открыта, мы, понимая, что нельзя ждать, возможно, еще несколько лет, создали конкурсный проект "Лаборатория-17". Молодые режиссеры будут представлять экспликации спектаклей, причем работы должны быть созданы по пьесам молодых драматургов. А победители конкурса смогут поставить свои спектакли на Новой сцене Александринского театра.

И очень хотелось бы верить, что наша лаборатория будет принципиально отличаться от других подобных проектов, которых не так уж и мало. Но, как правило, такие лаборатории - это процесс. Казалось бы, замечательно, люди встречаются, общаются на одном языке, что-то делают. Но что в итоге? Отработали неделю и разъехались довольные. Мы же хотим добиться результата, чтобы можно было в финале такой лаборатории сказать: "А, вот режиссер появился!", а после другой: "А тут целых два! Ну, это победа для всего русского театра!". Ведь не случайно Вахтангов говорил, что рождение талантливого режиссера надо считать национальным событием. А раз уж мы открыли, нашли, увидели талантливого режиссера, то должны дать ему шанс реализовать себя. Вот эту задачу мы перед собой и ставим.