Бондаренко, по его собственным словам, более 10 лет пытается восстановить свой статус-кво. Будучи успешным предпринимателем, в 2000-е годы он стал фигурантом уголовного дела: четыре эпизода мошенничества в особо крупном размере и легализация денежных средств, полученных преступным путем. Однако в 2009 году его сначала оправдали, а после нового рассмотрения дело и вовсе было прекращено за отсутствием состава преступления. Бывший бизнесмен попытался воспользоваться своим правом на реабилитацию, после чего в 2015 году уголовное дело было возобновлено, а затем вновь прекращено по решению Краснодарского краевого суда. При этом суд посчитал, что требования реабилитированного о возмещении имущественного вреда не могут быть рассмотрены в порядке гражданского судопроизводства.
Как следует из выступления адвоката Валентины Леонидченко, ситуация Максима Бондаренко вскрыла пять основных проблем, которые объединяет неопределенность действующего российского законодательства в части судебных процессов, связанных с реабилитацией лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда. Например, закон никак не регламентирует участие в них прокурора. Согласно статье 37 УПК РФ компетенция таких должностных лиц - "осуществлять от имени государства уголовное преследование в ходе уголовного судопроизводства, а также надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия". Однако случаи, когда суд рассматривает вопросы восстановления гражданина в правах, под это определение не подпадают.
По мнению адвокатов, их доводы свидетельствуют о необходимости корректировки сразу нескольких статей Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в том числе статьи 214 "Отмена постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования", которая позволяет прокуратуре в любой момент возобновить производство по ранее прекращенному уголовному делу. Кроме того, требует уточнений также статья 399 "Порядок разрешения вопросов, связанных с исполнением приговора".
Сам Бондаренко был более категоричен, отметив перед судьями КС РФ, что он не оспаривает положения Конституции РФ, а только старается добиться однозначного регулирования ситуации на уровне федерального закона.
- Я не считаю, что я боролся с системой, я боролся с произволом отдельных сотрудников правоохранительной системы, - заявил он.
Представители органов госвласти, принявших и подписавших оспариваемые нормативные акты, изъянов в них не видят, указывая на то, что статья 399 дает право прокурору участвовать в судебном заседании. А поскольку дополнительных указаний эта норма не содержит, то в любом судебном заседании "...недостатки правоприменения не означают неконституционность нормы", - отметила Татьяна Касаева.
- Дополнительной гарантией обеспечения соблюдения прав могло бы стать установление срока, в течение которого возможна отмена постановления следователя о прекращении уголовного дела по реабилитирующим основаниям как решения об отказе стороны обвинения от дальнейшего уголовного преследования, обязательности проверки судом соответствующего постановления, - указал полномочный представитель Совета Федерации в КС РФ Андрей Клишас.
Несмотря на то, что КС не рассматривает обстоятельства конкретных дел, а только примененные в них нормы закона, Максиму Бондаренко, кажется, удалось произвести впечатление на судей. Он, в частности, рассказал, что не может устроиться на работу - специальность "бухгалтер-аудитор" предполагает материальную ответственность, и статья за мошенничество пугает работодателей. Не может заниматься бизнесом, так как у него есть долг перед Пенсионным фондом в 400 тысяч рублей - это запрет на открытие банковских счетов. Общий счет, который он предъявляет к возмещению ущерба, сейчас составляет 16 миллионов рублей - с учетом индексации суммы, подсчитанной в требовании о реабилитации.