В этом году вузы примут на бюджет бакалавриата и специалитета больше 300 тысяч выпускников. На каких специальностях ожидается самый высокий конкурс?
Николай Кропачев: У нас более 40 новых образовательных программ. Все они междисциплинарные и созданы, как правило, с участием и по инициативе наших партнеров - работодателей. Уверен, они будут востребованы абитуриентами. Например, можно ожидать, что высоким будет конкурс на такие новые программы, как "Юриспруденция (с углубленным изучением японского языка и права Японии)", "Кадастр недвижимости", "Социологические исследования в цифровом обществе" и другие.
Традиционно популярны программы, связанные с государственным и муниципальным управлением, а также управлением персоналом. Очень востребованы "Экономико-математические методы", "Бизнес-информатика", "Международная журналистика". И что самое главное для нас - на эти программы поступают без преувеличения лучшие выпускники школ. Вот, например, на "Инженерно-ориентированную физику" в прошлом году проходной балл 94. Фантастика, какие великолепные ребята приходят к нам учиться! На программу "Математика" в прошлом году заявлений от победителей олимпиад было больше, чем бюджетных мест.
Победители олимпиад поступают вне конкурса, то есть вуз обязан всех их взять. И что делать?
Николай Кропачев: Некоторые в итоге решили поступать на другие наши программы. Впоследствии можно перейти, ведь, несмотря на высокий уровень поступающих, немало студентов не проходит промежуточную аттестацию. Вот, скажем, по "Юриспруденции" спустя 4 года обучения диплом бакалавра получает 75 процентов тех, кто изначально поступил. В магистратуре этот процент - 90.
Сейчас много разговоров вокруг олимпиад школьников, есть сомнения в их качестве. Встречались ли вам случаи, когда олимпиадники не могли подтвердить свои высокие знания?
Николай Кропачев: Я всегда был сторонником ЕГЭ, качество которого, кстати, год от года растет. На первом-втором курсах университета мы наблюдаем прямую зависимость между результатами ЕГЭ по профильному предмету и успехами в учебе.
Уровень доверия к итогам ЕГЭ сегодня намного выше, чем к результатам некоторых олимпиад. Конечно, все они разные, но иногда смотришь на утвержденный перечень олимпиад и удивляешься, как те или иные состязания туда попали. У нашего университета политика такая: мы организуем собственные олимпиады с тем же уровнем объективности и защиты от недобросовестности, что и ЕГЭ. Поэтому с победителями наших олимпиад такого, надеюсь, не может произойти.
Вопрос от читателей "РГ": "Целевики поступают в вузы с низкими баллами и отнимают места у тех, кто хорошо учится. Может, надо отменить целевой прием?"
Николай Кропачев: Сейчас целевикам для зачисления нужно только преодолеть порог по минимальному количеству баллов, установленному вузом, и пройти собственный конкурс. Если говорить о СПбГУ, то у нас минимальный порог, как правило, 65 баллов, в то время как для зачисления по общему конкурсу нужно на 20-30 баллов больше. Мы очень тщательно относимся к предложениям о выделении целевых мест: обычно их не больше 20-30 на весь университет (менее 0,3% от общего числа мест). Выделяются они по обращениям органов власти.
Конечно, студентам, которые имеют 65 баллов, будет невероятно трудно учиться, особенно в коллективе с теми, кто набрал проходной балл (для поступления на бюджет - 90,7). Это ведь не просто цифры, это свидетельство уровня подготовки абитуриента. Два года назад мы создали Советы образовательных программ СПбГУ, куда входят потенциальные работодатели. И сегодня именно они определяют содержание программ, требования к абитуриентам и преподавателям, и даже участвуют в приеме экзаменов. Мы оцениваем не только качество целевого приема, но и берем ребят на программы, ориентированные на конкретное предприятие. А это уже совсем другое дело.
Еще один вопрос из почты: "Как поступить на совместную программу и какой диплом я потом получу?"
Николай Кропачев: У нас на сайте опубликованы правила приема на все программы. А если что-то осталось непонятно, там же, на сайте, можно обратиться в Виртуальную приемную - она открыта в СПбГУ еще с 2011 года.
У нас сейчас 9 совместных магистерских программ с зарубежными вузами. В ближайшее время планируем открыть еще 12, там будут тоже выдавать двойные дипломы (диплом СПбГУ и диплом университета-партнера). Например, у нас появятся "Цифровая коммуникация", "Международный бизнес и логистика в странах Евразии", "Экономика и бизнес", и другие программы.
Есть и еще один вариант - поехать учиться за границу на семестр или на год. Такая возможность доступна студентам, которые обучаются на программах, реализуемых нами совместно с иностранными партнерами и предполагающих включенное обучение. Это значит, что 1-2 семестра по аналогичной программе вуза-партнера включены в учебный план и обязательны для всех. По этой схеме мы работаем в консорциумах "Сетевой университет СНГ" и "Сетевой университет БРИКС".
Такие программы есть на направлениях "Менеджмент", "Экономика", "Международные отношения", "Филология", "Гуманитарные науки и искусства". В дипломе указывается, когда и в каком вузе-партнере студент учился и какие дисциплины там освоил.
Наконец, третий вариант - участие в ежегодном общеуниверситетском конкурсе. Ребята могут сами выбрать, когда и в какой вуз поехать учиться. Сейчас у нас свыше 450 соглашений с университетами-партнерами из 69 стран мира, так что выбирать есть из чего.
Мы живем в обществе цифровых технологий. А что меняется в образовании?
Николай Кропачев: Наш университет уже давно живет в цифровом мире. Абитуриенты входят в личный кабинет на сайте СПбГУ, следят за новостями и подают документы в электронно-цифровой форме. Студенты пользуются электронным расписанием - для нас это особенно актуально, потому что занятия идут в 170 разных зданиях. У них есть доступ не только к нашим онлайн-курсам, но и к курсам других ведущих вузов мира, к огромной библиотеке электронных ресурсов, к виртуальным музеям…
Сотрудники, студенты и аспиранты, которые хотят воспользоваться ресурсами Научного парка СПбГУ, подают заявки в электронном режиме. И научное оборудование, и электронные ресурсы находятся в свободном доступе, причем не только универсантов. Не приезжая в Петербург, любой исследователь может подать заявку на работу с нашими ресурсами из любой точки мира. Вот я включаю компьютер и у меня информация обо всем Научном парке. Это оборудование структурировано по категориям: сразу видно, какие исследования можно проводить, кто там работает, по каким методикам. На экране видно, как зайти, как заказать оборудование, какой ты будешь в очереди, что из оборудования сейчас не работает, сколько перед тобой человек, какова востребованность…
И все это появилось в университете не вчера, и даже не позавчера. Вот, например, цифровая образовательная среда (не отдельные курсы, а именно рабочая среда) создана в СПбГУ уже в 2006 году - 12 лет назад! У нас уже более 70 онлайн-курсов, размещенных на различных образовательных платформах. Количество обучающихся с каждым днем растет - меньше чем за год оно превысило 300 тысяч человек.
Мы уже в 2000-х годах стали использовать дистанционное и асинхронное обучение. Честно скажу, не все преподаватели были внутренне готовы к этому. Я помню, с каким трудом мы пробивали решение о том, что студент может прослушать курс в зарубежном вузе, допустим, в университет Осаки, вернуться и зачесть этот курс у нас. А сегодня мы сами готовим онлайн-курсы и используем лучшие онлайн-курсы других вузов.
Преподавателей можно понять. Многие думают так: я сейчас подготовлю онлайн-курс, а что буду делать завтра?
Николай Кропачев: Действительно многие опасаются, что это приведет к сокращениям, но думать так нет никаких оснований. Наоборот, появился двухсторонний обмен. Раз уж мы заговорили про университет Осаки, скажу, что у нас за последние годы в 3-4 раза выросло количество японских студентов. Такие цифры говорят сами за себя - это значит, что вузам пора снять барьеры для получения знаний и удовлетворить спрос нового поколения студентов на учебу в удобном формате. Преподаватели от этого только выигрывают, ведь у них остается больше времени для практической и индивидуальной работы со студентами, научных исследований и, конечно, для совершенствования своего курса. Это важно, ведь мы живем в эпоху весьма скоротечных изменений!
Привычными сегодня становятся занятия по скайпу, задания по смс, зачеты онлайн... Но кто контролирует качество дистанционного образования? По каким законам идет учеба в сети?
Николай Кропачев: С точки зрения права ничего не изменилось. По-прежнему нельзя присваивать чужую собственность, в том числе интеллектуальную. Нельзя наносить оскорбления и распространять информацию, которая может принести нравственные страдания, нельзя убивать и причинять вред здоровью. В цифровом обществе действуют те же правила.
Недавно в минобрнауки я говорил о том, что нужно утвердить порядок зачета онлайн-курсов. Это убедит ректоров, которые до сих пор сомневаются в необходимости онлайн-партнерства, в том, что министерство поддерживает такое взаимодействие. И это расширит права студентов на лучшее образование.
Возвращаясь к онлайн-курсам, скажу, что гарантом качества, конечно, выступает вуз. Так, уже сейчас действует соглашение о сотрудничестве между СПбГУ и МГУ. Студенты наших вузов могут выбирать интересующие направления подготовки, проходить обучение и перезачитывать результаты освоения онлайн-курсов.
Доверие к имени университета расширяет географию вузов, которые проявляют интерес к нашим онлайн-курсам. Мы работаем с ними в рамках сетевых договоров (их у СПбГУ уже больше десяти).
Получается, ходить на лекции сегодня не надо? Лег на диван, включил компьютер, и ты уже на занятии?
Николай Кропачев: Личное общение, несомненно, дает больший результат. Но если надо обучить 10 или 20 тысяч человек, вести массовые курсы, то тут нужны другие технологии. Вот недавно было представлено исследование об онлайн- и смешанном обучении. Выяснилось, что большой разницы нет - учился ли человек очно или дистанционно, усваивается материал одинаково. Я уверен, что нужно использовать смешанную форму, совмещая очное и онлайн- обучение.
Раньше стипендии могли лишить за прогулы. А сейчас за что?
Николай Кропачев: Я не слышал, чтобы у нас кого-то лишали стипендии за прогулы. Лишиться ее возможно только из-за снижения успеваемости.
А размер стипендии определяется успехами в учебе и достижениями в науке, общественной жизни. И, замечу, это зависит от самого студента. Вот, например, минимальная стипендия - 1572 рубля. Ее получают все успевающие студенты-бюджетники, 9 тысяч человек. Плюс социальная стипендия для отдельных категорий - 2359 рублей. Однако максимальная может быть в 5-10 раз больше.
В Академии наук прозвучала тревожная цифра: за последние пять лет утечка мозгов выросла в 2 раза и достигла 44 тысяч человек. От вас уезжают?
Николай Кропачев: За последние 6 лет к нам в университет приехало больше 400 ученых и исследователей, и тому есть свои причины. Вот недавно на Совете по науке коллеги обратились к президенту и просили открыть в России программу постдоков. А мы сделали это еще в 2011 году. Через программу постдоков прошло около 500 человек, половина которых - россияне, вернувшиеся из-за рубежа.
Есть ли те, кто уезжает? Конечно, есть. Это нормальный процесс для ведущих мировых вузов. Только что мы заключили бессрочный договор с юристом - выдающимся специалистом из Италии. Два года назад у нас появились бессрочные трудовые контракты. Есть открытые конкурсы, есть программа обеспечения служебным жильем для тех, кто выиграл конкурс на должности. Вы думаете, это комната в общежитии? Нет, это служебная квартира, которую мы готовы отдать и в приватизацию, если человек хорошо работает. Но квартиры можно и лишиться, если ты работаешь плохо, и у нас есть два таких примера.
Один из оправдавших себя вариантов заинтересовать ученых - мегагранты. У СПбГУ они есть?
Николай Кропачев: Мы участвуем в программе мегагрантов правительства, но у нас есть и свои собственные гранты - весьма крупные. Они вдвое меньше, чем мегагранты (40-45 млн рублей), но их результативность не ниже. Раньше мы закупали электронные научные ресурсы, но сейчас минобрнауки подключило нас и МГУ к своей базе, и мы сможем сэкономить деньги, которые тоже направим на развитие науки. Так что мы не переживаем насчет утечки мозгов - к нам они, наоборот, возвращаются.
Среди академических институтов хорошим считается тот, где на одного ученого приходится одна публикация в год. А как у вас?
Николай Кропачев: У нас более 5 тысяч научно-педагогических работников, среди которых 300 преподавателей иностранного языка, 100 преподавателей физкультуры, и других, чья деятельность ориентирована только на обучение студентов.
Замечу, что и остальные сотрудники от 20 до 70 процентов своего рабочего времени отдают именно преподаванию. При этом общее количество научных публикаций, которые аффилированы с университетом, - примерно 15 тысяч в год. Почти 4 тысячи из них - в изданиях, индексируемых в международных базах данных. Даже если брать в расчет только такие публикации, мы попадем в разряд "хороших академических институтов".
Кстати
ТОП-5 ОНЛАЙН-КУРСОВ СПБГУ
"Китайский язык для начинающих", "Психология сознания", "Психолингвистика", "Латинский язык", "Ислам: история, культура, практика". В 2017 году создано 55 онлайн-курсов, а к весенней сессии 2018 года на образовательных онлайн-платформах (coursera.org, stepik.com, openedu.ru) планируется разместить более 70 онлайн-курсов.
Какую книгу вы сейчас читаете?
Николай Кропачев: Только что закончил "Погребенного великана" Кадзуо Исигуро, сейчас читаю "Ленин: Пантократор солнечных пылинок" Льва Данилкина.
Помогаете ли дочке делать домашние задания?
Николай Кропачев: Нет. И дочь, и сын с раннего детства ориентированы на самостоятельное достижение результатов в учебе. Когда возникает проблема с решением задачи, Лиза, ей сейчас 12 лет, не спешит за помощью к родителям. Трудность мотивирует - ей интереснее решить самой, причем обязательно на отлично, доказав себе, что "я могу". Она уже лучше родителей владеет испанским и немецким, рисует, поет, плавает, играет в теннис, катается на горных лыжах и сноуборде. Прошлым летом два месяца занималась парусным спортом. Определенно мне есть чему поучиться и у дочери, и у сына - Сергею уже 29, и я с ним советуюсь по многим вопросам.
Какой учебник из ее школьной программы вам кажется самым плохим?
Николай Кропачев: К сожалению, главная проблема российских школ в учителях. Два года назад Лиза перешла учиться из частной школы (5-7 человек в классе) в 56-ю гимназию, где в параллели семь классов по 30 человек. И могу сказать, с педагогами ей повезло.
Однажды ректор МГУ сказал, что самое сложное для него - ночные звонки. Значит, случилось ЧП. А что самое сложное для ректора СПбГУ?
Николай Кропачев: К сожалению, мне очень часто приходится расстраивать людей и говорить "нет". Но правила есть правила, они одинаковы для всех. Поэтому и появляются мои резолюции "отказать" в просьбе человека, который лично мне импонирует - не важно, будь он студент или сотрудник университета.
На главной странице нашего сайта есть раздел "Прошу нарушить правила". Там публикуются обращения к ректору, проректорам и другим руководителям СПбГУ с просьбами нарушить правила университетской жизни. И меня радует, что в последние годы таких обращений стало намного меньше!