Владислав Панченко: Мир как никогда близок к критической черте
Что, на ваш взгляд, стало главным итогом всемирного форума?
Владислав Панченко: Я бы выделил два. Может, вы удивитесь, но на форум приехало гостей больше, чем на все предыдущие подобные встречи. А ведь многим принять такое решение при нынешней, очень сложной, ситуации в мире, думаю, было очень непросто. И второй важнейший аспект. Впервые за все время проведения таких форумов основательно и всесторонне обсуждалась тема "научной дипломатии". Как вы помните, в "холодные" времена единственным мостиком, который связывал многие страны, были ученые.
Свободное выражение своих мыслей на научных конференциях, где участники не обременены политическими обстоятельствами, позволяет обсудить многие "больные" для стран вопросы. Как бы трудно ни складывались отношения между странами, всегда лучше их обсуждать за столом переговоров, чем на поле брани. Ученые считают, что нынешняя напряженность в международных отношениях - это ненормально, может привести к непоправимым последствиям. По мнению многих специалистов, сегодня мир как никогда за многие десятилетия подошел совсем близко к критической черте. Поэтому ученые готовы искать любые пути к разрядке отношений между странами, чтобы отодвинуть мир от катастрофы.
Кстати, недавно ученые, среди которых 18 нобелевских лауреатов, сдвинули стрелки знаменитых часов Судного дня до двух минут. Кажется, так близко к мировой катастрофе мир подходил только в 1953 году. И уже тогда стали раздаваться голоса, что править миром должны не политики, а ученые. Конечно, это из области фантастики, но думаю, вполне можно представить некие международные структуры, которые на хорошей фундаментальной основе могли бы давать рекомендации своим правительствам. И тогда политика могла бы строиться на научных данных.
Владислав Панченко: Сегодня не только ученые, но и некоторые политики говорят, что сама процедура принятия решений далека от совершенства, нередко опирается на недостоверную статистику, нет четкого понимания глубинной сути сложных политических коллизий. А ученые - люди дотошные. Они привыкли все тщательно изучать, все взвешивать, копать до этой самой сути.
Хочу напомнить, что в свое время именно ученые, инициаторы Пагуошского движения, смогли с конкретными, очень весомыми аргументами на руках убедить политиков ввести запрет на испытания ядерного оружия в трех средах - атмосфере, под водой и космосе. А затем опять же физики доказали руководителям нашей страны и США, что в любой точке земного шара можно контролировать любые подземные испытания. В результате было подписано соглашение о полном запрете ядерных испытаний. Еще можно вспомнить концепцию "ядерной зимы", когда группа советских ученых во главе с Никитой Моисеевым на компьютерной модели показала, к какой страшной катастрофе приведет обмен ядерными ударами.
Это очень яркие примеры, как ученые могут повлиять на судьбу мира. Но хотелось бы, чтобы их влияние было не "разовым", когда мир подходит совсем близко к опасной черте, чтобы оно начиналось задолго до нее…
Владислав Панченко: Поэтому участники форума особо подчеркивали, что научная дипломатия должна стать постоянно действующим механизмом. Более того, необходимо ввести самостоятельную научную дисциплину - "научная дипломатия". В ее разработке должны принимать участие не только специалисты по политологии и истории, но и математики. Ведь придется работать с огромными базами данных, нередко, казалось бы, даже хаотичной информацией. Кроме того, это задачи, как правило, с высокой степенью неопределенности, а значит, требуют нестандартных алгоритмов решения. Кстати, российские ученые здесь всегда занимали лидирующие позиции.
Наверное, проще всего ученым находить общий язык в совместных проектах. Осложнение ситуации в мире, санкции не сильно сказались на этой сфере?
Владислав Панченко: Несмотря на нынешнее сложное время, РФФИ продолжает совместные международные конкурсы, в том числе и с крупнейшим Национальным институтом здоровья США, чей бюджет более 30 миллиардов долларов в год. Сейчас у нас с ними 15 совместных проектов, в частности, по онкологии: поиск новых методов борьбы с раком и профилактики. Финансирование идет на паритетных условиях, каждая сторона вкладывает примерно 100 тысяч долларов в год. Что касается, к примеру, Национального фонда исследований Китая, то только по естественным научным дисциплинам мы ведем в год до 100 совместных проектов. Примерно столько же совместных работ с Германией.
Еще одна тема, тоже связанная с научной дипломатией, называлась "соседи по исследованиям". Ведь во всех странах бывшего Советского Союза остались представители ведущих научных школ - математики, материаловеды, географы, геологи. И сейчас со многими мы начинаем работать, к ним присоединились ученые из Вьетнама, из Монголии, еще из ряда соседних стран. В итоге возникла очень интересная коллаборация, обсуждается вопрос о создании единого научно-технологического пространства и образовательного пространства.
К примеру, в Узбекистане сохранился уникальный объект "Солнце". Это крупнейшая в мире солнечная печь, которая была создана в СССР. Тысячи гелиостатов расположены на площади почти в 3 гектара. Сейчас мы ведем там совместный проект по созданию лазера с солнечной накачкой. А еще во многих из этих стран сосредоточены уникальные исторические памятники культуры, которые пока плохо изучены. И здесь наши ученые готовы оказать всестороннюю помощь.
Эффективность работы фондов напрямую зависит от качества экспертизы, системы отбора проектов. Наши ученые, чьи заявки отклоняются, сетуют на необъективность. Думаю, что недовольные есть и у ваших зарубежных коллег. Проблемы экспертизы обсуждались на форуме?
Владислав Панченко: Это тоже был один из основных вопросов. В принципе, хотя у каждой страны свои законы, но фактически критерии, по которым проекты выигрывают по конкурсу гранты, очень схожи. В Москве подписано общее соглашение, что экспертиза должна быть многостадийной. К примеру, у нас два эксперта пишут свое заключение о проекте. Затем его рассматривает экспертный совет по данному научному направлению. А решающее слово за бюро совета Фонда, он решает, кому в конце концов выделить грант. Кстати, у нас практически все эксперты - доктора наук.
Открывал первый в России Всемирный форум научных фондов помощник президента РФ Андрей Фурсенко, с докладами выступили глава Комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий, тогдашний заместитель главы минобрнауки Григорий Трубников, президент Курчатовского института Михаил Ковальчук, один из ведущих российских историков - Александр Чубарьян. Многие из гостей впервые посетили Россию, например, директор Национального научного фонда США Франс Кордова. По словам Панченко, эти ученые отмечали, что после этого визита у них кардинально изменилось представление о нашей стране. А это тоже научная дипломатия. Ведь такие люди влияют на своих политиков.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"